Пэм поставила пиво рядом с коробками.

— Я не говорю, что он сам не знает об этом. Я имею ввиду, что со своими пять и девять футов я знаю, насколько я высокая. Торины шесть и один, и нам уже можно таращиться. Не каждый же день встретишь человека, который заставляет чувствовать нас себя коротышками, так ведь Тори?

Пэм встала на цыпочки рядом с Ашероном.

— Пэм, ты совсем крохотная и в тебе едва наберется пять футов, ты даже представить себе не можешь, каково это быть высокой в мире мужчин среднего роста. Наконец я смогу носить каблуки!

Эш засмеялся прежде, чем подхватить ее на руки и отнести обратно на диван.

— О, матерь божья! — сказала она, когда Эш усадил ее. — Меня никогда не поднимал раньше мужчина, не хрюкая при этом, как будто вот-вот сейчас умрет. Женись на мне, Эш, пожалуйста!

— Я бы ответил да, но у меня такой багаж за плечами, что, пожалуй, даже в Samsonite все не вместиться.

Тори не обратила на них внимание, когда вошла в комнату со своими журналами раскопок. Она убрала коробки с пиццей со своего кофейного столика в сторону, а потом положила записи.

— Хорошо, вот это все за прошедший год.

Эш сел на колени и стал пролистывать страницы. Тори прильнула к его плечу, наблюдая за тем, на что смотрел он сам.

— Видишь в основном осколки и фрагменты кухонной утвари. А еще несколько бордюров и бутылок.

Эш остановился, когда обнаружил один до боли знакомый ему кусочек, от которого у него сперло дыхание… это был один из гребешков для волос, принадлежавших Риссе, который полностью совпадал с тем, что он нашел столетия назад. У него защемило сердце, когда он провел по фотографии и вспомнил, насколько прекрасна она была с ними в своих белокурых волосах.

— Он невероятно хорошо сохранился, правда ведь? — сказала Тори, даже не подозревая, сколько значит для него этот маленький кусочек. — Даже жемчужины все еще находятся на своих местах. Выглядит так, как то, что ты можешь купить сегодня. И работа мастера просто великолепна.

— Да.

Он заставил себя перевернуть страницу и снова уставиться на посуду, чтобы не выдать себя своими затуманенными глазами. И тогда он нашел его…

— А где этот фрагмент?

Тори нахмурилась от глубокого твердого тона Ашерона. Посмотрев ему через плечо, она увидела богато украшенный золотой кинжал, который раскопал Брюс.

— Он все еще тестируется в лаборатории, а что?

— Он нам нужен.

Ух, ты, его тон был даже больше командирским, чем у полководца, ведущего людей на войну.

— Он что настолько ценен?

Эш засомневался. Не с ее точки зрения, но так как это было оружие, которое могло убить все, что может дышать, оно было безумно ценно для него и любого бессмертного существа, которые бы пошли на все, лишь бы владеть им.

— Да.

Пэм закатила глаза.

— Ох, не понимаю я вас люди, и все эти заморочки по поводу этого старья.

Ким погладила ее по плечу.

— Все в порядке, милая. А мы не понимаем тебя и твое наваждение быть готской куклой. — Она посмотрела на Тори, — тебе стоило отправиться с нами на поиски Леды Свонсон. Она протащила меня по трем штатам, пока мы наконец не нашли эту куклу в бутике в Алабаме.

Не обращая на них никакого внимание. Эш закончил просматривать книгу, но так и не смог найти ничего, кроме атлантского кинжала, который мог бы быть важным. Но все равно непонятно, неужели люди в машине охотились именно за ним? Ни один человек не смог бы понять его назначение… И ни один бессмертный, ни устроил бы такого беспорядка и ушел. Они бы просто напали и пытали Тори до тех пор, пока она не сказала бы им, где его найти. Все это сбивало с толку. Что же еще могло им понадобиться? Однако, более важным было то, насколько далеко они готовы были зайти, чтобы получить это? Одно дело, что они вломились в дом. А смогут ли они также убить? Эш встал.

— Я пойду, пройдусь по округе и все проверю. Я скоро вернусь.

Тори кивнула.

— Мы оставим тебе немного пиццы.

Эш ничего не сказал, а просто вышел из дома и, использовав свои силы, покинул Новый Орлеан и отправился на остров Савитара, где солнце никогда не садилось. Магический по своей природе, остров постоянно двигался вокруг света, пока Савитар искал свою "идеальную" волну. Как и предполагалось, Савитар лежал на спине, на своей доске для серфинга, уставившись в яркое чистое небо, а волны в это время разбивались об него. В отличие от всеведущего Ктонианца, Ашерон не был водным любителем. Он не любил серфинг и лежание под солнцем. Но Ашерон также знал, что когда в Риме… Он уселся на доску рядом с Савитаром, который рассмеялся, наблюдая за этим зрелищем.

— Ты выглядишь так, как будто упал с неба.

— Так оно и есть. Ты бы выглядел также в готском клубе в Сиэтле.

Савитар криво ухмыльнулся ему.

— Я никогда так себя не почувствую, атлантец. Должно быть, очень ужасно быть в одних шортах на борту. Когда-нибудь я достану тебя, и ты скажешь — "Семь футов под килем тебе, чувак!"

Скрестив руки у себя на груди, Эш засмеялся.

— Никогда!

Савитар цыкнул на него, прежде чем снова повернулся и уставился в небо.

— Я уже слышал это раньше. Так что тебя привело сюда, Гром.

Эш проигнорировал термин из серфинга, который обычно обозначал детей до пятнадцати лет. Только Савитару сходило с рук то, что он называл его юнцом.

— Есть одна женщина…

— А разве до этого их не было?

Эш решил не обращать внимания на все саркастические замечания.

— Ее кто-то преследует, а я не знаю кто.

Савитар вздернул бровь и опустил руку, всю украшенную татуировками в океан.

— Тогда ты знаешь, что я ничего не могу тебе сказать.

Эти слова и его снисходительный тон разозлили Ашерона.

— Черт побери, Савитар. Не играй в эти игры со мной. Ее жизнь в опасности… наверное.

Савитар схватил доску Ашерона и притянул ее ближе.

— Как и ты, я не вмешиваюсь в судьбу.

— Дерьмо собачье. Ты постоянно суешь свой нос в судьбы.

Он отпихнул доску.

— Но с твоей я никогда не имел ничего общего. Никогда.

Ашерон ругнулся, когда ему пришлось грести назад к Савитару.

— Ты хоть представляешь, насколько опустошительно быть судьбой всего мира, и не иметь возможности контролировать свою собственную?

— Нет, ты ее контролируешь, младший брат. Каждое принятое тобой решение либо раскрывает планы судьбы перед тобой, либо вообще меняет ее. Разве я ничему тебя так и не научил?

Савитар был прав, но не так легко было это принять и осознать. Особенно, когда на кону стояла жизнь другого человека. Что же может заставить этого Ктонианца забеспокоиться? Эш прищурился.

— Они раскопали атлантский кинжал.

Савитар поднялся на доске и уставился на Ашерона.

— Надеюсь, что ты планируешь уничтожить его.

— Это стоит на первом месте в списке моих дел. Но вот что насчет плана, — Ашерон вернул ему враждебный взгляд. — Хотя бы раз, дай мне заглянуть в будущее одним глазком, пожалуйста.

Савитар покачал головой.

— Ты же знаешь, что Мойры наказали тебе: «Только через свои собственные действия ты будешь спасен».

— Это может значить все, что угодно.

Савитар помолчал несколько мгновений, а потом пронзил Ашерона таким зловещим взглядом.

— Хорошо. Я так много напортачил здесь, но скажу тебе сейчас даже больше, чем должен. Воры приходили в ее дом не за кинжалом. Ее люди нашли еще один дневник.

Ашерон содрогнулся, как от разорвавшейся бомбы.

— Риссы?

Он кивнул.

— Это не тот, который тебе показывала Сотерия. Этот был найден вчера одним из ее приятелей, он был написан уже после того, как Рисса стала супругой Апполона. В нем описана правда о нем и об Артемиде, а еще об их жажде крови. Но самое главное там описывается, как можно их убить.

Эшу стало дурно. Да уж, это станет причиной глобального уничтожения, даже его жаждущая крови мама будет впечатлена.

— А я? Про меня там тоже есть?

Савитар вздохнул.