Она вошла в ароматную воду и ощутила от ее, проникновения в свою половую щель то же блаженство, что и от ласк ловких пальчиков. Армина распустила ей волосы по плечам и стала поливать голову водой.
Из скрытых динамиков полилась чарующая музыка Дебюсси — «Послеполуденный отдых фавна». Она завораживала, интриговала, порождала самые невероятные фантазии в голове Карен. Ей рисовались картины знойного полдня в Греции, сам фавн, полузверь-получеловек, страстный, прекрасный и похотливый, наблюдающий исподтишка за резвящимися в воде нимфами. Она где-то читала, что Вацлав Нижинский, порочный гений, которого обожал ею импресарио Дягилев, поставил балет на эту музыку — Я обожаю Дебюсси! — прошептала она, все глубже погружаясь в теплую ванну и свои фантазии.
Но Армина прервала ее чудесный сон, решив сделать его явью: она просунула ей во влагалище палец и стала перебирать волосики на ее лобке. Электрический ток пробежал по бедрам Карен, она вскрикнула и раскинула ноги в стороны. Соски ее встали торчком, из срамных губ высунулся клитор.
— Мне она тоже нравится, дорогая, — грудным голосом пропела Армина, намыливая ее ароматным мылом. — Ты слышала, какой грандиозный скандал случился на первом же спектакле, когда Нижинский, войдя в раж, стал мастурбировать прямо на сцене в финале?
— Да, я знаю. Это придает этой истории особую пикантность, не правда ли? Но какая музыка! Она божественна!
— Безусловно, дорогая! Под нее так приятно заниматься рукоблудием!
Карен зажмурилась и полностью отдалась сексуальным эмоциям, согревающим ее, словно солнце в летний день. На нее повеяло запахом сосен и свежескошенной травы. Музыка становилась все более чувственной, проникая в самое сердце.
Армина осторожно массировала намыленными пальцами промежность Карен, время от времени раздвигая ее срамные губы и просовывая во влагалище два сжатых пальца. Не оставляла она без внимания и анус: намыленный пальчик легко входил в него, усиливая приятные ощущения Карен. И наконец все свое внимание Армина сконцентрировала на клиторе.
Веки Карен отяжелели, ароматы трав и шампуня в сочетании с умелыми ласками Армины ввели ее в транс. Она чувствовала, что оргазм вот-вот охватит ее, перед глазами возникло радужное сияние. Но в последний момент Армина прервала массаж и, прижавшись к Карен, стала ее лобзать. Язык Армины проник в рот Карен, губы обволокли ее губы, и Карен едва не задохнулась от избытка чувств: столь нежного поцелуя она раньше не знала.
В порыве страсти Карен обняла плечи Армины и стала тискать ее груди, маленькие и упругие, с торчащими сосками. Высвободившись из объятий Армины, она принялась целовать ее соски, то покусывая их зубками, то облизывая язычком. Войдя в исступление, Карен сжала ногами ее бедро и начала тереться о него, стремясь облегчить страдания клитора, готового лопнуть от напряжения.
— Не торопись, малышка, расслабься, ляг на спину, — прошептала Армина и взяла в руку шланг душа.
Прикосновение к холодному мрамору ванны и одновременно с этим ощущение напора струй привели Карен в неописуемый восторг. Окатив водой ее плечи, Армина направила струйки ей в промежность. Такого блаженства Карен еще не испытывала!
— Еще, еще, еще! — закричала она, окончательно потеряв голову от такого гидромассажа.
— Хорошо, я тебе помогу, — сказала Армина. — Но только если потом, когда ты кончишь, ты тоже доставишь мне удовольствие.
— Хорошо! Обещаю! — с жаром воскликнула Карен, приходя в экстаз от такого предложения.
Армина выключила душ и возобновила ласки клитора Карен. Сначала она стала обводить вокруг него пальцем. Карен замяукала, как кошка. Чутье Армины было поразительным, она улавливала все оттенки настроения Карен и мастурбировала ее, как самое себя. Полубезумная от вожделения, Карен бешено заработала бедрами, более не заботясь о нежности. Армина тоже усилила нажим на ее половые органы. И наконец Карен сжала ее в объятиях и завизжала, мотая головой из стороны в сторону. Облегчение было болезненным, но настолько глубоким, что Карен потеряла сознание.
Армина просунула ей во влагалище сразу несколько пальцев и с блаженной улыбкой имитировала половой акт с мужчиной до тех пор, пока стенки влагалища не расслабились, а клитор не скукожился.
Едва Карен очнулась, Армина встала и, шепотом велев ей следовать за ней в спальню, вышла из ванной, накинув махровое полотенце на мокрые плечи. Покачиваясь на ватных ногах, словно девица, только что потерявшая девственность, Карен пошла за ней, торопясь ответить любезностью на любезность. Атласная простыня, на которую она упала, ласкала кожу, словно нежный ветерок. Широкое ложе просело под тяжестью двух блудниц. Настал черед Карен ублажать Армину, и она впервые познала от этого радость и отдалась лесбиянству со всей страстью, получая изысканное удовольствие от прикосновений к другой женщине, томных вздохов и жарких поцелуев.
Их уста таяли, словно мед, ноздри трепетали от чудесных ароматов, которые источали их половые органы, кожа и волосы после купания. Соски у них набухли и отвердели, словно рожки козленка, их стоны и вздохи с каждым мгновением становились все откровеннее и громче, горячее дыхание — учащеннее. Их тела извивались, охваченные утонченным блаженством, и требовали еще больше ласки и наслаждения. И вот наконец наступил заключительный акт этого действа.
Армина широко раздвинула ноги, и Карен, наклонившись над ней, с радостью вдохнула медовый аромат распустившегося бутона и отведала нектара ее полового секрета, ощутила языком шелковистую нежность складок срамных губ, пососала очаровательный трепетный хоботок. Это не шло ни в какое сравнение с заглатыванием твердого фаллоса, норовящего повредить женскую гортань и выплюнуть сперму ей в дыхательные пути. Нет, то было чистое блаженство, подобное высасыванию сладости из клевера, упоительное наслаждение цветком розы.
Пока Карен колдовала над клитором и преддверием влагалища Армины, та легонько постанывала, сжимая свои груди и теребя соски в одном ритме с движением языка Карен.
— Только не уходи! — хрипло приговаривала она. — Быстрее! Я хочу кончить!
— Сейчас, сейчас! Я сама хочу, чтобы ты кончила, — хрипела Карен, продолжал лизать трепетный червячок. — Я хочу, чтобы ты видела, как я это сделаю! Я вошла во вкус.
Она забыла, что впервые предается любовной игре с женщиной, и даже не вспоминала никого из своих любовников в этот момент, заботясь лишь о том, как ей удовлетворить Ар-мину. Сжав руками ее ягодицы, она вгрызалась в сладкую и сочную, как арбуз, сердцевину промежности, повизгивая и поводя оттопыренным задом. По ее подбородку стекал липкий сок, влагалище растопилось, как золотистый сахарный сироп, клитор затрепетал.
Армина закинула голову и стала яростно работать торсом, раскинув руки в стороны. По ее телу пробежала судорога. Несколько раз дернувшись, она застыла, потеряв сознание. Глаза ее закрылись, грудь учащенно вздымалась. Но постепенно она успокоилась, потянулась, пошевелилась и открыла глаза. Карен обняла ее, и они уснули, накрывшись легким покрывалом.
Сон Карен нарушил топот конских копыт за окном. Она проснулась и прислушалась. Скрипнула дверь, потянуло сквозняком. В кромешной темноте ей ничего не было видно. Послышался голос Армины:
— Я не ждала тебя сегодня!
— Я догадался, — ответил низкий насмешливый мужской голос.
Глаза Карен привыкли к темноте, и она увидела склонившегося над кроватью мужчину. Карен зажмурилась и потерла глаза, решив, что все еще не проснулась. Армина рассмеялась. Карен открыла глаза и обмерла: перед ней стоял человек, портрет которого висел на самом видном месте в картинной галерее усадьбы. Это был сам маркиз, горделивый красавец лорд Бернет, владелец имения, в котором она нанялась разбирать библиотеку.
Маркиз скрестил руки на груди, выпрямился и, широко расставив ноги, смерил ее холодным изучающим взглядом, от которого у нее мурашки поползли по коже. В его позе было столько самодовольства, надменности и самоуверенности, что ей стало не по себе. Она поняла по его глазам, что он догадался, чем они с Арминой занимались до его внезапного прихода. Маркиз насмешливо усмехнулся и спросил, глядя на обнаженные груди Карен:
