Заготовка дров заняла два дня. За это время над рубкой их "Утюга" пришлось возвести навес из пальмовых листьев, а то крыша чересчур раскалялась. И орошение палубы вошло в обиход — это очень помогало. Жаль только, что проделывать это получалось не всегда, а только после переноски подсушенных дров внутрь.

А что поделать, если местный валежник оказался подгнившим? Угарный газ из него получался "тощим", то есть выдавал маловато мощности, отчего весь хворост пришлось издержать ещё во время стоянки. А свежий лес сох крайне неохотно.

Из всех сухопутных хищников только один раз, да и то издали, видели ягуара. Зато в воде к своему немалому удивлению приметили плавники акул. Когда это случилось, кайманы, успевшие уже намозолить глаза, сразу пропали из виду. Явно что-то крупное всплывало отдышаться, следуя мимо вверх по течению. А вообще, животный мир здесь сильно отличался от населения саванны. Особенно много было птиц. Да и насекомые попадались повсюду, отчего экипаж переоделся в белые одежды, на которые летучие кровососы почти не садились. Непременные землерои здесь тоже встречались, но не в таких ужасающих количествах, наверное, обилие воды их тут как-то сдерживало. А вот деревьев, похожих на гевеи с воды им заметить так и не удалось.

Дальше двинулись самой широкой протокой — река делилась на рукава, то разбегающиеся, то сливающиеся. А уже к полудню на берегу нежданно-негаданно наткнулись на людей и лежащие на песке лодки. Темнокожих людей. Некоторые были в передниках или юбках, но большинство обходилось вообще без них. В руках часть мужчин держала копья. Зато все поголовно были отродясь нестриженые.

К подобной встрече путешественники были настолько не готовы, что горделиво продефилировали мимо, пуча глаза и разевая рты от удивления. Дэн абсолютно не собирался заниматься антропологией или начинать торг с дикарями, от которых ему ничего не нужно. Да и классических для подобных случаев стеклянных бус или цветных лоскутов они с собой как-то и не прихватили.

Следующую подобную группу встретили километров через двадцать — та же картина. Обе стороны в изумлении взирают друг на друга и ничего не делают. Ни криков восторга, ни угрожающих пантомим — одно сплошное удивление. Со стороны аборигенов, естественно. Экипаж же напряжённо изучал окрестности в оптику и нашёл то, что искал — жилища людей гнездились на нижних ветвях могучих деревьев поодаль от воды. Разглядеть их мешала растительность — в редких прогалинах густой листвы виднелись лишь отдельные фрагменты плетёных стен. Дыма костров или очагов не наблюдалось.

Эта встреча тоже прошла бесконтактно. Дэн не спешил менять приоритетов, он искал деревья определённого вида, уделяя особое внимание изображениям камер, расположенных на мачте и дающих прекрасный круговой обзор. Перспектива вступления в переговоры с расспросами на неведомом языке его как-то не прельщала.

На четвертый день пути, миновав к этому времени, наверное, пятнадцатую группу местных, он обратил внимание на одну из женщин, стоявшую в толпе себе подобных. Волосы у неё были заметно короче, чем у остальных отродясь нестриженых туземок. Да и туземцев тоже. После нетипичной для аборигенов причёски глаз парня отметил и иные отличия женщины. Да, она была сильно загорелая, прям до черноты, но не темнокожая — разница в оттенке, если присмотреться, была хорошо заметна. И черты лица были какими-то не такими. Или тут всё дело в причёске? Хвостик на затылке не позволяет прядям завешивать глаза в то время, как другие используют верёвочку-хайратник вокруг головы.

— К бою! — скомандовал несовершеннолетний капитан и принялся решительно ворочать к берегу, целя прямиком к песчаному пляжу в то место, где безмолвствовала толпа почти нагих почти дикарей.

Он чётко подвёл корабль к полосе прибрежного песка, одновременно выставляя вперёд узкий длинный трап, который, переползая через ролик опоры, наклонил свой передний конец вниз, после чего, проехав ещё половину длины, встал на фиксатор задом и лег на песок передом. Этот маневр парнем был отработан до совершенства, потому что часто использовался.

Аборигены практически сразу бросились наутёк, а вот примеченная Дэном женщина, наоборот, никуда не побежала, а дождавшись причаливания спокойно взошла по трапу и встретилась глазами с Пуком, ровно сидящим на попе рядом с педалью орошения палубы.

— Пожалуйста, наденьте на собаку намордник, — попросила она застенчиво на совершенно внятном и понятном русском языке.

— Сама носы наморнык, — ответил волк фыркнув, и мстительно наступил на педаль окатив водой и себя, и даму топлесс.

Конечно, мальчугану было бы интересно посмотреть на сиськи, не часто он за свою пока-что недолгую жизнь такое и видел, но было некогда — он срочно отваливал, потому что от удаляющейся толпы отделился быстрый на ногу парень и стремительно помчался к трапу. Между тем водомёт уже сдернул судёнышко с берега, а трап, увлекаемый лебёдкой, втягивался на палубу. Но бегун всё-таки успел вскочить на его конец. Как раз за мгновение до того, как середина доски миновала опорный каток. В этот момент сработала автоматика гидравлического опрокидывателя, укладывающего трап горизонтально. Голого туземца подбросило вверх и швырнуло в сторону, поскольку корпус судна одновременно ещё и поворачивал. Абориген с гортанным воплем полетел в воду, из которой тут же появились глаза каймана. Но ненадолго. В руках мамы Кати сработала СВД, после чего под водой началась агония, а парень выбрался на берег и что-то всё так же гортанно закричал.

— Это мой муж — Лук, — произнесла освобождённая. Почему-то вся команда "Утюга" решила, что находилась здесь она не по своей воле. Имя её тоже сомнений не вызывало — Татьяна. Та самая, что пропала больше года тому назад. Других людей, говорящих по-русски, здесь оказаться просто не могло.

Маша провела её в рубку и усадила на скамью, на которой любил сиживать Тим. И конечно, собиралась начать расспросы. Но Дэн немилосердно её обломал, послав на корму, следить, что делается сзади. А мама Катя и до этого там находилась, держа наготове свою СВД. Обстановка была неясна, а намерения дикарей пока никак не проявились. Неудачливый преследователь отошёл от кромки воды и сел на песок. Остальной люд к нему потихоньку подтягивался.

— У меня там дочка осталась, — Таня сразу выделила главное. — Её нужно выкупить. Но, чтобы выкупить её, нужно подраться из-за меня. Ведь я в глазах местных похищена. Есть среди вас крепкий мужчина?

А выкупить тебя можно? — не вдаваясь в детали местных обычаев, спросил Дэн. — А то самый сильный мужчина здесь я, но зато у меня есть пистолет. Только убивать или даже ранить человека мне не хочется.

— И не нужно. Местные не убивают друг друга. У них даже войны состоят из ритуальных плясок с дракой в финале. Просто, если драться выйдешь ты, то бока тебе намнут от всей души. Могут рёбра сломать или нос своротить. А уже поверженный ты сможешь предложить за меня выкуп.

— А за себя? — не понял мальчуган.

— Ты тут никому не нужен. Тебя даже подлечат, если сам не сможешь уйти, или соплеменники тебя не заберут. Но с соплеменниками не всё так просто, потому что тогда драться положено стенка на стенку.

Дэн уже сообразил что сегодня будет бит, и порадовался, что тут сейчас нет Маши с мамой Катей — уж эти бы наверняка раскудахтались. Или ещё хуже, устроили бы дознание о местных обычаях и правилах поведения, которое растянулось бы не на одни сутки. А для него сейчас всё просто — есть мать, которая без своего чада никуда не поедет. Она — зоолог. Очень нужный для колонии человек. Чтобы забрать её с собой, нужно огрести люлей. А вот чем платить выкуп после получения по мордасам? Паренёк на мгновение призадумался, и сообразил — разумеется кастрюлями. Они блестящие и полезные в хозяйстве — местные их оценят мгновенно!

— Пук! Одолжи мне свой медальон, — к реализации намерений парень приступил не мешкая. Получил радиофицированную бляшку, которую подвесил на шею — местные какой только фигни на это место не цепляют! Наушник в ухо, штекер в гнездо. Проверил по удалёнке степень разряда аккумулятора медальона — сойдёт. Обменялся через это устройство парой слов с Татьяной — нормально, всё работает.