В 20:00 на КП 318-й дивизии собрались командиры полков. Были даны последние распоряжения перед прорывом. Документы сожгли, тяжелое оружие привели в негодность и закопали. Бойцам раздали последние боеприпасы. Запасов продовольствия хватило на горсть сухарей каждому и банку мясных консервов на двоих.

Всего собралось более 2000 человек, включая раненых, способных передвигаться. В их числе были даже как минимум два офицера, из-за ранений потерявшие зрение — морской комендант Эльтигена капитан-лейтенант Н. А. Кулик и летчик сбитого штурмовика 7-го гшап И. М. Моргачев. Раненые также были вооружены. Остатки 1339-го полка и 386-го батальона составили группу прорыва, слева и справа шли соответственно остатки 1337-го и 1331-го полков. В арьергард был назначен 335-й гвардейский полк (около 100 человек), в центре боевого порядка находился медсанбат с 200 ранеными.

Перед началом прорыва наша артиллерия открыла огонь перед рубежом прорыва, 14 «Бостонов» нанесли удар по скоплению войск на южной окраине Эльтигена, затем еще 20 «Бостонов» бомбили различные цели западнее и южнее Эльтигена. Один самолет сбили зенитки.

В 22:00 в небо взвилась красная ракета, и десант без единого выстрела в кромешной темноте пошел на прорыв (схема 10). 150 метров удалось пройти беспрепятственно, потом ударил пулемет. Десантники рывком преодолели оставшееся до вражеских траншей расстояние. Перебив оказавшихся на пути румын из 14-го пулеметного батальона, эльтигенцы перешли вброд по колено в воде и грязи заболоченную часть Чурбашского озера и вырвались в степь.

Люди были истощены голодом, в последние дни почти не спали из-за непрерывных боев и обстрелов, некоторые потеряли в болоте сапоги и шли босиком (в декабре!). Тяжелее всего приходилось раненым. Но кольцо окружения осталось позади, и это придавало сил. Уничтожая попавшиеся на пути батареи[172] и тыловые подразделения противника, основная группа во главе с Гладковым вышла к Солдатской Слободке. Там был захвачен продовольственный склад. Измученные переходом по изрезанной балками степи, десантники впервые за многие недели смогли досыта поесть. Среди трофеев оказался даже шоколад. Затем последовал еще один переход, и к 5 часам утра основная группа вышла к подножию горы Митридат.

В штабе бригады Фаульхабера, оборонявшей Керчь, первое сообщение о прорыве было получено в 23:30 6 декабря (01:30 7 декабря). Однако оно не вызвало никаких опасений. Штаб 6-й румынской дивизии сообщал, что на север прорвались около 50 человек. Их преследование было поручено 14-му пулеметному батальону. Тем не менее, полковник Фаульхабер предупредил свои подразделения и выслал в степь дозоры. Через двадцать минут сообщение о прорыве получил и штаб 5-го корпуса. Больше никаких сообщений не поступало до 3 часов ночи, когда стали известны результаты допроса раненого советского офицера, попавшего в плен. Он сказал, что ночью из Эльтигена прорвались около 2500 человек, и они будут пробиваться через Керчь. Немцам эти сведения показались фантастическими. Никаких сообщений от высланных дозоров и из подразделений не поступало. Тем не менее после некоторых колебаний Фаульхабер приказал имевшимся в его распоряжении резервам (две пехотные и одна саперная роты, самокатный и саперный взводы 282-го полка, а также рота охраны порта) занять оборону на цепи высот горы Митридат. Но приказ уже опоздал. В 04:15 (06:15) поступило первое сообщение о бое у высоты 108,4. Затем донесения о столкновениях посыпались из самых разных мест.

Тем временем десантники после 20-километрового марша по пересеченной местности приводили себя в порядок и готовились к атаке Митридата. Гладков со своими командирами составили следующий план. Северо-восточные склоны атакуют остатки 1139-го полка и 386-го батальона, восточные склоны — остатки 1137-го полка, берег и южное предместье Керчи — 1131-го полка.

Бойцы 335-го гвардейского стрелкового полка во главе с комполка Нестеровым в темноте отстали и пробирались небольшими группами — часть из них попала в каменоломни к партизанам, сам Нестеров с помощью партизан пересек линию фронта через два месяца. Одна из групп обошла Керчь с запада и погибла в бою у Булганака. Вообще мелкие группы выходили на Еникальский плацдарм в течение долгого времени. Так, 15 декабря в расположение 16-го стрелкового корпуса вышла группа бойцов во главе с ведущим хирургом медсанбата 318-й сд майором В. А. Трофимовым.

Примерно в полшестого утра десантники пошли в атаку. Стараясь не шуметь, они преодолели проволочные заграждения и ворвались на высоты. На Митридате находились наблюдательные пункты артиллерии, подразделения артиллерийской разведки и т. п. Атака оказалось совершенно неожиданной. Многие немцы проснулись только тогда, когда к ним в блиндажи влетели гранаты. Не все, кто попытался сдаться в плен, успели это сделать. К семи часам утра все четыре высоты горы Митридат и участок берега у судоремонтного завода и бочарной фабрики оказались в наших руках. Несколько групп ворвались в Керчь и продвигались к северу, уничтожая штабы, узлы связи, технику и отдельные подразделения, встретившиеся на их пути. В частности, был разгромлен штаб 22-го румынского горно-стрелкового батальона и захвачено его знамя. 18 человек прошли через весь город, перешли незамеченными линию фронта и вышли к своим на основном плацдарме. Этот случай даже вызвал скандал, поскольку бойцы дошли до огневых позиций нашей артиллерии в тылу, и никто их ни разу не спросил, кто они такие и откуда.

На Митридате удалось захватить слегка поврежденную немецкую рацию. Бойцы одного из флотских корпостов ввели ее в строй, и вскоре после 7 часов утра Гладков смог передать Петрову первую радиограмму:

Через полчаса Петров ответил:

Командарм также немедленно направил сообщение об успехе десантников Сталину.

В это время подходила к концу трагедия Эльтигенского плацдарма. В 05:30 (07:30) после артподготовки началось наступление румын на оставшийся небольшой пятачок. Кроме тяжелораненых и части медперсонала, там остались небольшие разрозненные группы, по разным причинам не успевшие уйти с основными силами. Они продолжали оказывать сопротивление, поэтому командир 6-й кавалерийской дивизии Теодорини смог доложить о ликвидации плацдарма лишь через час после начала наступления. Многие из оставшихся в живых защитников Эльтигена и в этой безнадежной ситуации предпочли сдаче в плен попытку самостоятельно пересечь пролив на подручных средствах и даже вплавь. 125 человек были подобраны в проливе нашими катерами (об этом немного ниже). Эльтигенская трагедия закончилась.

Что же предпринял флот для спасения оставшихся на плацдарме? В 18:00 6 декабря контр-адмирал Холостяков получил приказ забрать десант из Эльтигена. Конечно же, полностью снять оставшихся было невозможно. Днем 6 декабря в проливе бушевал шторм, в Тамани затонул только что снятый с мели ПВО-11. Катера из-за шторма не могли находиться в Кроткове и направились в Тамань. На переходе они попали под огонь 150 мм батареи 1./613 с мыса Такиль. ПВО-28 получил попадание (видимо, был пробит навылет), тяжело ранен лейтенант Синенко. После прихода в Тамань ПВО-28 был выброшен на сваи, но вскоре снят.

К вечеру 3-я группа высадки к вечеру располагала следующими боеготовыми катерами: СКА-031, СКА-036, СКА-0141, АКА-96, ПВО-16, ПВО-18, ДБ-5, ДБ-20, ДБ-387, ДБ-503, ДБ-509, ДБ-514, РТЩ-105 — всего 13 единиц. ДБ-520 прибыл с юга неисправным, ДБ-10 с 5 декабря числился в строю, но к Эльтигену не посылался, так как во время ремонта на нем был смонтирован прожектор для участия в задуманной операции ботов-торпедоносцев. ТКА-53, ТКА-82, ТКА-83, ТКА-105 из-за шторма не смогли заправиться в Тамани и стояли исправные, но без топлива. На ходу был также КМ-057 (без динамо-машины, с ограниченной дальностью плавания). Самостоятельно шедший с юга в Тамань ПВО-22 сбился с курса и сел на мель у северной оконечности косы Тузла, где впоследствии был разбит штормами.