Подсмотрел раз продавец духами сквозь щелку, что торговец маслом считает золотые монеты. Стал он считать за ним и насчитал пятьсот рублей, которые тот завернул в синий платок. Что он сделал? Побежал к раввину и с плачем рассказал ему, что у него украли пятьсот рублей, завернутых в синий платок, и что он подозревает в краже торговца маслом.

Позвал раввин даяна и шамеса, и пошли они в лавку торговца маслом. Ни слова не говоря, шамес начал шарить по всем углам и наконец нашел деньги. Все оказалось так, как говорил торговец духами. Торговец маслом стал клясться женой, детьми и Богом, что деньги его, но ему, конечно, никто не поверил. Раввин велел запечатать деньги в пакет, а пакет запер в своем шкафу. Долго думал раввин над тем, как узнать, кому принадлежат деньги, кто из торговцев честный, а кто вор. Но сколько ни думал, ничего не надумал.

И вот однажды шел тот раввин в задумчивости мимо синагогального двора и увидел мальчиков, игравших во дворе. Прислушался раввин и понял, что дети играют в «суд». Один мальчик был «раввином», и перед ним стояли два других — один был «торговцем духами», другой — «торговцем маслом».

Каждый «торговец» изложил суть дела, настаивая на том, что деньги принадлежат именно ему. После этого встал мальчик-«раввин» и говорит:

— Раскройте платок с золотыми монетами. Теперь понюхайте монеты. Если они приятно пахнут, то принадлежат торговцу духами. Если монеты не имеют запаха, то нам придется проверить их принадлежность торговцу маслом. Надо принести миску с кипятком. Мы положим туда монеты. Если на воде покажутся пятна жира, значит, монеты принадлежат торговцу маслом, руки которого постоянно в масле.

Услыхав слова мальчика, раввин был потрясен мудростью его решения. Он подошел к нему, поцеловал в лоб и велел назавтра прийти в синагогу.

На следующий день весь город собрался в синагоге. Всем хотелось узнать, как раввин решит это запутанное и нашумевшее дело. После того как торговцы повторили то, что уже было известно, раввин велел шамесу распечатать пакет с монетами.

— Вот монеты, — сказал раввин. — Торговец духами утверждает, что деньги его. Если это так, то они должны приятно пахнуть. Шамес! Обойди всех с этими монетами. Пусть скажут, есть ли у монет запах.

Все понюхали монеты, но никакого запаха не было. И собравшийся народ в один голос сказал:

— Нет, эти монеты не принадлежат торговцу духами.

— Тогда принесите миску с кипятком, — распорядился раввин.

Он положил туда монеты и велел шамесу вынести миску напоказ присутствующим.

— Теперь, — сказал раввин, — посмотрите, показались ли на воде масляные пятна, и если да, скажите, чьи это монеты.

Все в один голос закричали:

— Торговца маслом!

Тогда раввин вывел к людям мальчика-«судью» и сказал:

— Я слово в слово повторяю то, что сказал этот мальчик. Великая честь принадлежит не мне, а этому мудрому, благословенному ребенку.

Говорят, что этот мальчик, когда вырос, стал великим мудрецом.

У одного раввина было три дочери. Однажды он призвал их к себе и спросил, как они его любят. Старшая дочь ответила: я люблю тебя, как свою жизнь, вторая сказала: как хлеб, а третья — что любит отца, как соль. Раввин страшно рассердился на младшую дочь и выгнал ее из дому, дав на дорогу только хлеба и соли.

Побрела младшая дочь, куда глаза глядят, набрела на корчму: там над ней сжалились и приняли в работницы.

Живет она в корчме год и два. Тут случилась однажды в городе свадьба: корчмарь с женой уехали на свадьбу, а девушку оставили сторожить корчму. Вдруг открылась дверь и вошел старик. Спрашивает старик у девушки:

— Почему ты не на свадьбе?

— Дедушка, — отвечает печально девушка. — Как же я могу пойти на свадьбу, когда я вся в лохмотьях и хожу босиком.

И вот старик (а старик этот был Илья-пророк) вынимает из торбы прекрасное шелковое платье, украшения, золотые туфельки и говорит:

— Одевайся и иди на свадьбу.

Обрадовалась девушка, оделась, обулась, сразу стала такой красивой, что все вокруг нее засверкало, и ушла на свадьбу. На свадьбе все гости были очарованы красотой и умом девушки. Очарованы были и корчмарь с женой, которые ее не узнали, очарован был и один богатый юноша, который настолько пленился ею, что решил на ней женится. Но девушка упорно отмалчивалась, не называла своего имени и никак не отвечала на его страстные слова. Опечалился юноша и решил заполучить золотую туфельку, чтобы потом разыскать девушку. Что он сделал? Намазал смолой порог, чтобы там приклеилась золотая туфелька.

Заполучив туфельку, стал тот юноша обходить дом за домом и примерять ее девушкам. Пришел он и в ту корчму, а хозяйка ему говорит, что здесь ему туфельку некому примерить, ведь дочек у нее нет. В это время зашла в дом девушка-работница, и юноша примерил ей туфельку. Когда юноша увидел, что туфелька ей как раз впору, он очень обрадовался, сразу же забрал девушку из корчмы, купил ей отдельный дом и привел туда своего отца. Девушка очень понравилась отцу юноши, и он с радостью дал свое согласие на свадьбу единственного своего сына-наследника.

Назначили день свадьбы, а на свадьбу пригласили много раввинов.

Когда гости стали собираться, девушка среди раввинов узнала своего отца. Она тотчас же вызвала повара и наказала ему, чтобы для ее отца все блюда готовились без соли. Тот так и сделал. Гости сели за стол, им подали вкусные кушанья, все ели с аппетитом, радовались, смеялись и веселились. Тут невеста подходит к своему отцу и спрашивает:

— Ребе, почему вы не едите?

— Как же я могу есть, — отвечает раввин, — когда все блюда без соли?

И тогда говорит ему невеста:

— Почему же вы выгнали свою дочь, которая сказала вам, что любит вас, как соль?

Тут раввин узнал свою дочь и горько заплакал, а дочь-невеста стала его обнимать, целовать и утешать. И на свадьбе стало еще веселей. С тех пор раввин не расставался с дочерью, и все они жили счастливо.

В одном местечке на Висле жила молодая еврейка. Была она замужем за старым набожным горбуном — за него, не спросись, выдали ее родители-бедняки. Скучно было бедной женщине: муж утром встанет, уйдет в синагогу, в обед вернется, сполоснет руки, поест, ляжет поспать часика на два. Встанет — и опять в синагогу; вернется поздно и до утра проспит. Только и радости у молодой женщины — сидеть у окна, смотреть на красивую реку и на суда, что плывут мимо. И так ей скучно жилось, что даже смеяться она разучилась. А гостей принимать или самой куда-нибудь пойти набожный муж не позволял. Вот сидит она однажды у окошка и думает о своей горькой доле. И вдруг видит — вошли во двор три горбуна-акробата. Много ли у бедного еврея развлечений? Окружили их и стар и млад; стали акробаты показывать свое искусство. Уж они и друг на друга взбирались, и колесом по двору ходили, и друг через дружку прыгали, и рожи корчили. А люди смотрят, со смеху покатываются.

Но только кончили горбуны прыгать и кувыркаться и пошли по кругу гроши собирать, сразу стал народ расходиться, и ни одного медяка им не досталось.

Жаль стало еврейке горбунов. Впервые за много лет по-настоящему посмеялась. Думает она: «Дай-ка я их накормлю — муж еще не скоро из синагоги придет».

Зазвала горбунов к себе, усадила за стол и накормила всем, что было в доме лучшего. Наелись они досыта и говорят:

— Ну, хозяйка, спасибо тебе большое за ласку. Не хочешь ли наши фокусы поглядеть?

— Нет, — говорит она, — люди добрые, фокусы я ваши из окна видела, спасибо вам, идите себе теперь, а то как бы муж из синагоги не вернулся.

Не успела сказать — на лестнице мужнины шаги. Испугалась жена: куда горбунов спрятать? А у стены стоял большой ларь. Схватила она горбунов и по одному туда засунула. И только захлопнула тяжелую крышку, вошел муж. Помыл он руки, помолился, сел за стол, поел, поспал, потом встал и пошел опять в синагогу. Муж за дверь — хозяйка к ларю. Подняла крышку — горбуны мертвые! Задохнулись. Заметалась женщина — что делать? Вытащила она из ларя одного горбуна, посадила за стол и поставила перед ним тарелку с фаршированной щукой. А сама вышла на улицу.