— Зачем? Они тебе ничего не сделали!

Котик то вдруг останавливался и ребята, идущие сзади, натыкались на него, потом забегал вперед — и приходилось его удерживать. Наконец сорвал длинную травинку и стал щекотать Маше ухо.

Маша встряхивала головой и страдальчески морщилась. Андрюша, выведенный из терпения, сурово прикрикнул:

— Слушай, ты! Хватит тебе не слушаться! — взял Котю за руку и, не отпуская от себя, довел до опушки леса.

…Очень маленький лес. Был бы лес побольше, могли, бы в нем водиться волки. Выскочил бы волк из-за куста и прямо на Машеньку или на Анну Павловну бросился бы. Тогда нужно мчаться наперерез и… Но не только волков, даже самых обыкновенных собак не попадалось…

Тропинка сбегала под гору, через широкий луг и дальше полого спускалась в овраг, поросший ивой и ольхой.

На дне оврага протекал ручей, чистый, прозрачный, с пестрыми камешками на дне.

Здесь было очень много цветов.

Андрюша набрал ромашек, целый сноп.

Анна Павловна похвалила:

— Вот молодец! Смотрите, ребята, Андрюша один набрал больше цветов, чем мы все!

Никакой радости эти слова не доставили.

Ах, волки, волки, где вы? Быки иногда тоже очень страшные бывают. Отобьется от стада, замычит, рогом нацелится — и прямо на ребят. А его ромашечным снопом — по морде, по морде!..

Все-таки в овраге было очень хорошо. Ручей запрудили камешками и песком — получилось большое водохранилище. А сбоку прорыли водоотводный канал, заставив ручей изменить свое течение.

Когда ребята немножко отдохнули от всех этих работ, Анна Павловна сказала, что пора возвращаться.

Пересчитала ребят — все были налицо. Растянувшись цепочкой, стали подниматься в гору, маленькие впереди, старшие сзади. А когда совсем вышли из оврага, Анна Павловна спросила:

— Где же Котик Синицын?

Котик Синицын исчез. Исчез непонятно куда, прямо как сквозь землю провалился. Ведь только что шагал впереди всех, рядом с Машенькой, все его видели.

— Ко-тик! — крикнула Маша Глебова.

— Коть-ка!.. — это Андрюша закричал.

Ответа не было. Тишина. Только слышно, как где-то далеко трактор работает и очень близко в траве кузнечики трещат.

Анна Павловна сказала:

— Ребята, надо вернуться.

Андрюша предложил:

— Анна Павловна, я добегу до того места, где мы сидели. Он, должно быть, к нашей запруде вернулся.

— Хорошо. А мы здесь подождем.

Андрюша бежал по тропинке, такой же извилистой, как ручей.

Он чувствовал себя виноватым — не доглядел за Котькой.

Впрочем, ни потеряться, ни заблудиться здесь было решительно невозможно.

— Котька! — с раздражением крикнул Андрюша.

— Ко-тик!.. — послышался вдалеке ласковый и тревожный Машин голосок.

Вот и запруда. Новое водохранилище. Канал. Много маленьких следов на мокром песке. Тишина. Только вода журчит, переливаясь через плотину.

— Ко-тик! — с тревогой закричал Андрюша. На этот раз даже ласково вышло. Уж очень непонятно было, куда же наконец девался глупый мальчишка.

— Что? — негромко ответил Котя и так близко, что Андрюша даже вздрогнул.

Он перешагнул через ручей и увидел Котьку. Котька сидел даже не за кустом — просто в этом месте трава росла немного повыше и погуще и закрывала его с головой.

— Ты что здесь делаешь? Зачем убежал? Зачем спрятался? — сердито накинулся на него Андрюша.

— Я не прятался, — мрачно ответил Котька. — Просто я хотел еще немножко поиграть в плотину.

— Да разве ты не понимаешь, что о тебе беспокоятся? У Анны Павловны вас шестнадцать человек! Ты подумай сам, что будет, если все шестнадцать разбредутся в шестнадцать сторон…

Андрюша обернулся и громко закричал:

— Анна Павловна! Он здесь! Я сейчас приведу его!..

В ответ издалека — смех и радостные восклицания ребят.

— Пойдем! — сурово приказал Андрюша.

Но Котька не двинулся с места:

— Я себе ногу наколол.

— Покажи… Глупый какой, зачем же ты снял тапочки?

Котька наколол ногу как раз в самом неудобном месте. Если бы царапина была на пятке, можно было бы ступать на носок, но царапина была именно там, куда наступают, когда идут на носках.

Андрюша сказал:

— Вставай, я тебя понесу.

— Я тяжелый, — возразил Котька, не поднимая глаз, все с тем же мрачным видом.

Андрюша повторил презрительно:

— «Тяжелый»!

Он наклонился, подставляя спину.

Котик, не протестуя больше, уселся верхом и заплакал — от жалости к самому себе, от страха перед Андрюшей.

В ответ на первые горячие капли, упавшие на Андрюшин затылок, последовало суровое:

— Ненавижу плакс! Перестань сию минуту! Закрой шлюзы! Вытри мне шею!

Котик огромным усилием воли заставил себя «закрыть шлюзы», сдержанно всхлипнул напоследок и притих.

«Вот и мечтай о чрезвычайных происшествиях! — с горечью думал Андрюша. Ручей, который можно перешагнуть. Игрушечная плотина. Глупый мальчишка, наколовший ногу… Изволь теперь тащить его на себе!.. А может быть, и лучше, что обошлось без происшествий?»

Анна Павловна вымыла поцарапанную ногу и перевязала платком.

— Тебе тяжело, Андрюша, я сама его понесу.

— Что вы! — сказал Андрюша. — Он совсем легкий.

— Ну хорошо, ты донесешь его вон до того поворота, а потом — я.

Так они и несли Котьку по очереди.

Легкий вначале, Котька тяжелел с каждой минутой. Правда, дорога все время шла в гору.

Заметив, что Анна Павловна устала, Андрюша старался подольше не отдавать ей Котьку. Анна Павловна была такая тоненькая и хрупкая, многие девочки из второго отряда были и выше и сильнее ее.

— Какой ты сильный, Андрюша! — с уважением сказал Вася Тарасов. Он старался помочь, как умел, подсаживал Котьку, тащил Андрюшин букет.

Андрюша донес Котьку почти до ворот лагеря. Здесь Котьку взяла — Анна Павловна — нужно было идти с ним прямо к доктору.

Около ворот играли в городки мальчики из первого отряда. Увидев, что у малышей что-то случилось, подбежали:

— Анна Павловна, может быть, вам помочь?

Леня Жегалов посмотрел на Анну Павловну, потом на Андрюшу, идущего порожняком… Бывают взгляды, которые понятнее слов. Ленин взгляд говорил:

«Что же это ты, брат? Какой же ты после этого мужчина?»

Машенька еще не умела понимать взгляды, но и она что-то почувствовала:

— Леня, какой Андрюша сильный! Он почти всю дорогу нес Котю!

Когда Котьке перевязали ногу, Анна Павловна стала делать букеты. Андрюша принес ей воды, взял книжку и улегся на траве недалеко от дома. Он обратил внимание на большую кучу свежих еловых веток.

Это ребята из третьего отряда нарубили, пока Андрюша с малышами за цветочками ходил. Андрюша знал, для чего. Вдоль всего дома тянулась надпись: «Добро пожаловать!» Огромные буквы из еловых веток были прибиты к деревянной стене. Леня Жегалов сам прибивал. Но колючки уже осыпались, и ветки побурели. Леня хочет заменить их зелеными, свежими.

Так и есть. Леня появился на террасе. В руках молоток, клещи и коробочка с гвоздями. Прибивать одному очень трудно, нужно, чтобы кто-нибудь согнул ветку и держал ее. Прошлый раз Лене помогал кто-то из мальчиков.

Андрюша отбросил книжку и сел. Все на свете отдал бы, если…

Леня окинул взглядом лужайку перед домом, увидел Андрюшу. Андрюша сейчас же отвел глаза. Дышать даже перестал.

— Андрюша, ты можешь мне помочь? Нужно вот эти ветки…

Андрюша примчался с такой быстротой, что Леня даже договорить не успел.

— Ты что же книжку на траве оставил? Забудешь потом.

Андрюша добежал до книжки и обратно, положил ее на подоконник и бросился к еловым веткам. Захватил огромную охапку.

— Подожди, — сказал Леня. — Ведь нужно сначала сухие снять.

И через минуту:

— Да ты не спеши так, Андрей, руки поколешь.

Но Андрюша не мог не спешить, а поколоть руки было ни чуточки не жалко.

Красивые получались буквы — зеленые, пушистые, смолой пахли.

— Дай еще гвоздей. Вот так подержи…