— Если ты закончил страдать, задавай свой вопрос, а то Кевин уже задрался тебя дожидаться.

Нил собирался спросить про Кевина, но телефоны напомнили ему кое о чем еще. Выпытать правду об уговоре между Кевином и Эндрю можно и у Дэя, а на этот другой вопрос никто, кроме Эндрю, не ответит.

— Зачем тебе звонили из полиции Окленда?

— Ух ты, сразу в глотку вцепился. Может, ты все-таки и не тряпка, — с легким удивлением произнес Эндрю. — Служба опеки начала расследование в отношении одного из моих приемных отцов. Кабан Хиггинс знает, что я жил в той семье, и хочет, чтобы я дал показания.

— Но ты его послал.

Эндрю небрежно отмахнулся.

— Ричард Спир — скучный, но относительно безвредный тип. Копам не удастся ничего на него навесить.

— Точно? Если это простое недоразумение, как-то уж слишком бурно ты отреагировал.

— Мне не нравится это слово.

— Бурно? — осторожно спросил Нил.

— Недоразумение.

— Странно. Чем оно может не нравиться?

— Не тебе судить о чужих странностях.

Эндрю перекинул ногу через скамейку и встал. Видимо, это означало, что разговор окончен. После ухода Миньярда Нил потянулся за спортивными шортами, но дверь, едва успев закрыться, распахнулась снова. Эндрю был прав: Кевин, вынужденный болтаться в ожидании Нила, страшно разозлился. Нил ждал едких упреков, но дерганые движения Кевина говорили сами за себя.

Они быстро переоделись, вышли на поле и разрядили напряжение на тренировке. А закончив, вместе с засыпавшим на ходу Эндрю вернулись в общежитие. В ванной комнате Нил переоделся ко сну, ногой отпихнул грязную одежду и присел на край ванны. Верхний свет бросал блики на изогнутый корпус телефона у него на ладони.

Прошла целая вечность, прежде чем он решился открыть его. Нил медленно пролистал меню и не удивился, обнаружив, что Эндрю заполнил за него список контактов, а некоторые номера даже поставил на быстрый набор: первым забил свой, вторым — номер Кевина, третьим — Ваймака. А еще непонятно с чего внес в список экстренных контактов телефон командного психолога. Встречаться с Бетси Добсон Нил больше не собирался, а потому удалил ее номер.

Обновив контакты, он залез в историю звонков. Одно имя в списке повторялось дважды с указанием времени звонка. Не имя матери и, к счастью, не имя отца. Нилу еще только предстояло научиться с этим жить.

Неожиданный утренний звонок разом отнял у Нила пять лет жизни. Только что закончился испанский, и Нил уже складывал вещи, когда услышал отчетливую вибрацию. Отшвырнув учебник, он принялся лихорадочно рыться в недрах сумки в поисках телефона. Что могло случиться? В голове с бешеной скоростью проносились самые разные предположения.

На экране мигал индикатор входящих сообщений. Увидев рядом с ним имя Ники, Нил слегка выдохнул — от Ники дурных вестей стоило ожидать меньше всего. Он открыл сообщение: это оказался всего-навсего веселый смайлик. Нил подождал, но больше ничего не пришло.

В следующий раз телефон зажужжал, оповестив о сообщении от Дэн: «ники сказал у тебя есть тел. да или да?» Нил отправил короткое «да», надеясь, что этого достаточно. Полминуты спустя Дэн написала: «давно пора. я уж думала никогда не купишь». Нил хотел спросить, как у нее проходит урок английского, но потом решил воздержаться от ответа.

К обеду, когда он пришел в столовую для спортсменов, в телефон нападало уже два десятка сообщений. Почти все были от Ники: пустой треп ни о чем. Нил читал их, но отвечал, только если Ники задавал вопрос. Два сообщения пришло от Мэтта — в первом он проверял слух о том, что Джостен обзавелся мобильным, во втором жаловался на Эндрю, который обломал крутой спор, купив такую убогую модель. «Эту древность уже сто лет не продают. Он ее в ломбарде надыбал?»

Нил не знал, как к этому относиться. Мало того что Лисы каждый день проводили вместе по семь часов на тренировках, так все они еще и жили бок о бок в «Лисьей башне». Как при таком тесном общении у них оставалось что сказать друг другу, он не понимал. Он хотел поставить запрет на входящие сообщения или как-то объяснить, что брал мобильник не для этого. Телефоны нужны для экстренной связи, а не для бесконечных комментариев по поводу тягомотной лекции. Нил сдерживал себя, сознавая, что в данном случае неправ, но все равно испуганно подскакивал всякий раз, когда раздавалось знакомое жужжание.

Остальных его молчание нисколько не смущало. Ники сыпал эсэмэсками весь день в среду и почти до вечера четверга. Наконец терпение Нила иссякло. Усевшись на ступеньки в учебном корпусе, он старательно набрал ответ: «Что, если ты израсходуешь все сообщения, а они тебе понадобятся?» Реакция Ники последовала незамедлительно: "???» Несколько секунд спустя он прислал более вразумительный ответ: «в нашем тарифе нет лимита смс, их нельзя израсходовать. хотя я попробую».

Нил вздохнул и отказался от этой борьбы, сочтя ее безнадежной.

К раннему вечеру пятницы, когда команда погрузилась в автобус, в папке «Входящие» накопилось семьдесят сообщений. «Лисы» отправлялись в Колумбию на матч против команды университета Южной Каролины. Колумбийцы были единственной, помимо них, командой первого дивизиона в штате, поэтому университеты жестко соперничали между собой. Сегодня шансы у «Лисов» были неплохие, хотя играть они собирались с той же авантюрной расстановкой, что и на прошлой неделе.

Ники хотел ехать в Колумбию отдельно, чтобы после игры завалиться в «Райские сумерки», но Ваймак категорически это запретил. Он знал, как парни развлекаются в клубе, и не хотел подвергать команду риску перед самым банкетом. Если на банкете кто-то из руководства вдруг решит, что Эндрю уклоняется от приема таблеток, его заставят сдать кровь на анализ, а Ваймаку очень не хотелось, чтобы в результатах фигурировала «крекерная пыль». Эндрю не стал спорить с решением тренера, зато Ники всерьез надулся.

Он развернулся в своем кресле и стал болтать с Нилом. В разгар его щебетания о каком-то учебном проекте у Нила завибрировал телефон. Нил машинально открыл сообщение — это оказался смайлик от Ники. Нил посмотрел на товарища с недоумением.

— Видишь? — довольно произнес Ники. — Уже гораздо лучше. Вот так должен выглядеть нормальный человек, когда проверяет свой телефон.

Нил удивился еще больше.

— Так ты поэтому строчил мне сообщения как из пулемета?

— В основном да. Эндрю велел мне разобраться с этим. Я нашел самый простой способ.

— Разобраться с чем?

— С тобой, конечно. Внимание, вопрос. — Ники сделал паузу. — Если бы я тебя не донимал, ты бы хоть раз прикоснулся к телефону за эту неделю?

— Он нужен мне на экстренный случай, так что — нет.

— Вопрос номер два, — продолжал Ники. — Ты действительно думаешь, что в экстренном случае схватился бы за телефон? Да ни за что. Видел бы ты свое лицо, когда Эндрю тебе его отдал. Это было не безразличие, не шок, а реальный нервный срыв, причем такой, какого я давненько не видывал. В чем причина — не знаю, но уверен, что в случае опасности тебе и в голову не придет позвонить кому-то из нас.

Нил чувствовал правоту Ники и все же возразил

— Вам-то откуда знать?

— Пойми, мы не можем рисковать. Нам совсем не хотелось бы на горьком опыте убедиться, насколько повернутые у тебя мозги.

— Когда мне понадобилась помощь в Колумбии, я позвонил Мэтту.

— О да, — сухо кивнул Ники. — Эту песню мы уже слышали. Ты позвонил Мэтту, выдал ему свою обычную присказку «Я в порядке» и дернул назад автостопом черт знает с кем. Не забыл? — Ники выжидающе посмотрел на Нила, но у того аргументов в свою защиту не нашлось. — Ладно, не благодари. Я только что сэкономил тебе как минимум две сотни баксов на сеансе интенсивной психотерапии.

Нил не считал, что обязан благодарить Ники за удачную попытку ослабить его бдительность, однако покорно сказал: