— Так вы же сами велели мне прийти! Сами велели…

Зина с удивлением разглядывала краснощекого парнишку:

— Я? Тебе? Велела?

— А подрался сегодня кто? — Слезы разочарования готовы были брызнуть у Вовки из глаз. — Уже забыли…

— Верно, верно… Вспомнила! — воскликнула Зина. — Я хотела выяснить, что там произошло с этими деньгами… Ну, кто там у кого взял? Лева Михайлов у того рыженького? Или тот рыженький? Вообще, как там у вас было?

Брови у Вовки от изумления взлетели вверх:

— Деньги? Какие деньги? Никто ни у кого денег не брал… Вы все перепутали…

— Ничего я не перепутала, — обиделась Зина. — Просто я еще не разобралась, как и что… Думаешь, у меня мало без вас разных дел? Рассказывай по порядку.

— Все с самого начала?.. Со шведской серии? — с готовностью спросил Вовка.

— Какая еще шведская серия? Ох, ребята, у меня просто голова пухнет от ваших историй! Ну что это еще за шведская серия? Давай сядем. Прямо тут в коридоре. Ну?

Самое важное было ничего не забыть, ничего не пропустить. Это было самое главное. И поэтому, перед тем как начать, Вовка нахмурил свои черные брови и немного подумал. Ну, а когда он принялся рассказывать, он уже рассказал решительно обо всем. И про их общую дружбу, его, Пети и Кирилки. И как они вместе, он, Петя и Кирилка, готовили уроки. И про пиратскую марку, которая была вовсе не пиратской, а сделана из простой чайной обертки. И про замечательную шведскую серию, которую Лева Михайлов выманил у Пети на эту обманную марку. И, наконец, про пять рублей, которые… тут совсем даже ни при чем…

— И вот, — закончил Вовка свой рассказ, — когда мы с Кирилкой про все узнали, мы Левке сказали, что он — вор… А Левка не стерпел и полез драться.

— Вор не вор, а мошенник — определенно… — подтвердила Зина и тут же перебила сама себя: — Впрочем, это почти одно и то же — вор и мошенник…

— Раз так, пусть отдает Пете обратно его шведскую серию! — запальчиво крикнул Вовка, сверкнув глазами. — Пусть сейчас же отдаст…

— У тебя есть брат в десятом? — ни с того ни с сего вдруг спросила Зина. — Тоже Чернопятко… Андрей.

— А то как же! — ответил Вовка, недовольный тем, что его прервали на самом важном месте. — Он мне двоюродный…

— А мы с ним в одном классе, — сказала Зина.

— Ну и что ж? — насторожился Вовка, немного сбитый с толку.

— Значит, это он тебя приводил к нам в класс. Давно… Ты был маленький. Погоди!.. Кажется, это было еще в старой школе. Значит, мы были в шестом или в пятом… Тебе было тогда не больше трех лет.

К чему Зина завела с ним все эти разговоры? Было совершенно непонятно. При чем все это? А может, она собирается чего-нибудь выведать?

— Ну и что ж с того? — пробормотал Вовка. — Теперь мне пошел уже девятый… Не верите?

— Какой ты был смешной! — продолжала Зина. Голос у нее стал добрый и глаза тоже. — Толстый-претолстый, а щеки еще краснее, чем теперь… Кто-то из ребят даже сказал: «Дай-ка куснуть…» А ты сразу полез драться. Ты всегда был драчуном, с малых лет?

Вовка нахмурился:

— Я дерусь только за дело. Зря не лезу!

— Я ведь пошутила, — улыбнулась Зина и положила на Вовкино плечо руку. — Знаешь что? Сейчас я позову их председателя совета отряда… Он еще здесь. В пионерской комнате. Мы все вместе обо всем этом поговорим. Ладно?

Вовка хорошо знал, что председатель совета отряда пятого класса «Б» не кто иной, как его средний двоюродный брат Сергей Чернопятко. Сергей всем уши прожужжал, что его выбрали в председатели. Чуть ли не месяц хвастался.

И поэтому Вовка ничуть не удивился, когда на зов Зины из пионерской комнаты вышел Сергей Чернопятко, председатель совета отряда пятого класса «Б», его собственный двоюродный брат.

Но как же изумился Сережа, когда увидел рядом с пионервожатой кого же? Своего младшего двоюродного братишку Вовку!

— Тю! — даже присвистнул он. — С каких это пор первоклашки около пионерских комнат болтаются?

— А с нынешних! — смело ответил Вовка, но на всякий случай принял оборонительную позу. Конечно, здесь школа, драться не положено, а то ведь случается — Сережка его здорово поколачивает.

— Сергей, — начала Зина, — Лева Михайлов в твоем отряде?

— А то в чьем? В чьем же ему быть, если он из пятого класса «Б»?

— О нем поговорить надо…

— Чего так? — удивился Сережа. — Ведь он отличник. Круглый! В лепешку разбивается из-за пятерки. Неужто пару схватил?

— А вот твой братишка Чернопятко, из первого «А», расскажет, каковы иной раз бывают круглые отличники. Пятерки — дело хорошее, только ведь и совесть должна быть у человека. Говори! — Зина поглядела на Вовку.

— Погодите, — взволновался Вовка, — а заседание?

— Какое еще заседание? — удивилась Зина.

— А в пионерской комнате? — вскричал Вовка.

— Зачем тебе пионерская комната? — в свою очередь, удивился Сережа. Тут поговорим.

Какое жестокое разочарование! Ни стола. Ни красной скатерти. Ни председателя. Ровным счетом ничего! Вовка зашмыгал носом.

— Я думал, у нас заседание будет. — Голос у него задрожал.

Зина рассмеялась:

— Ты что ж думаешь, без заседания мы не можем?

— Тогда я хоть речь скажу, — проговорил вконец расстроенный Вовка.

— Пусть скажет, а? — посмотрел на Зину Сережа. Ему стало жаль младшего братишку. У того был совсем убитый вид.

— Ладно, говори, — позволила Зина. — Только покороче.

— Полчаса буду говорить, — тотчас воспрянув духом, объявил Вовка.

Сережа мотнул головой:

— Еще чего! Десять минут. Хватит с тебя…

Но Вовка не сдавался:

— Мало.

Потом, испугавшись, как бы Зина не сказала, что совсем не надо, согласился:

— Ладно, ни вашим, ни нашим… Пускай двенадцать.

— Хватит торговаться, говори уж, — сказала Зина и опять засмеялась.

Вовка встал. Протянул правую руку, точь-в-точь как на плакате в нижнем коридоре, набрал в рот побольше воздуха и начал:

— Передаю вам пламенный привет из первого класса «А»…

Сергей одобрительно хмыкнул: выйдет толк из парня! Ведь в первом классе, а каков!

Вовка же на секунду умолк, а затем продолжал с прежним воодушевлением:

— И еще вам передаю пламенный привет от первого класса «А»…

Однако дальше что-то не получалось, и Вовка, нимало не смутившись, сказал:

— Ну вот, а теперь я буду просто так!

Пусть не было всего того, о чем он мечтал по дороге в школу. Пусть они сидели не в самой пионерской комнате, а лишь возле нее. Пусть не было и стола с красной скатертью. (Подумаешь, важность! Нельзя, что ли, поговорить и без стола?)

Но все же это было самое настоящее заседание. Они обсудили все по порядку, и все трое решили: раз Лева Михайлов смошенничал, он должен немедленно вернуть обратно Пете Николаеву его шведскую серию. Кроме того, о поступке Левы Михайлова завтра же нужно поговорить на совете отряда, потому что Лева поступил так, как не имеет права поступать пионер.

— Теперь можно идти? — спросил Вовка, когда по всем признакам было ясно, что его первое заседание закончилось. — Еще надо Кирилку искать…

— А чего его искать? — удивился Сережа. — Сам найдется…

Вовка покачал головой и с непонятным восторгом воскликнул:

— Сам не найдется. Наверно, все из-за пяти рублей… Совсем сгинул!

— Ох, мальчики! — простонала Зина. — Или я уже совершенно дура и ничего не понимаю, или вы что-то скрываете. Ну, выкладывай начистоту: что у вас там вышло с деньгами?

— Ничего не вышло! Кирилка забыл взять в гастрономе сдачу, а теперь до смерти боится тетки… Вот и все! — уже издали крикнул Вовка. Быстро-быстро топая валенками, он сбежал по лестнице, теперь уже прыгая сразу через четыре ступеньки.

Вскоре Сережа и Зина услыхали, как за ним хлопнула входная дверь.

— Хороший парнишка! — помолчав, сказала Зина.

— Ничего себе, — снисходительно согласился Сережа. Но тут же, спохватившись, как бы не перехвалить, прибавил: — Только дерется как черт! И очень горластый… А так ничего себе!..