— Вы правильно мыслите, — усмехнулся Кэбот. — Вы готовы, агент Гаррисон?

— Да, сэр.

— Назовите свое имя.

— Элизабет Фитч.

— Мисс Фитч, вы установили контакт с ФБР через связного и выразили желание выступить с заявлением по поводу событий, имевших место летом и осенью 2000 года.

— Верно.

— У нас есть ваше письменное заявление, но для данного протокола расскажите своими словами еще раз о тех событиях.

— 3 июня 2000 года я поссорилась с матерью. Это важно, так как до того времени я никогда с ней не спорила. Моя мать — личность доминирующая, человек очень властный, и я во всем ей подчинялась. Но в тот день я воспротивилась ее распоряжениям, что и привело к печально известным событиям.

Брукс слушал исповедь Эбигейл, и его сердце снова разрывалось от боли. Эбигейл не забыла ни одной подробности, ее голос звучал спокойно, но Брукс успел ее изучить. От его внимания не ускользали короткие паузы, во время которых она хотела успокоиться, и едва заметные нюансы в голосе.

Сколько раз ей придется пересказывать свою историю прокурору, судье, присяжным? Сколько раз заново переживать кошмар тех дней? Отвечать на вопросы, уточнять детали?

Но Эбигейл не дрогнула.

— Федеральные маршалы Косгроув и Киган заявили, и в силу перевеса доказательств их заявление было подтверждено, что, когда они приехали в дом-укрытие сменить товарищей, маршал Нортон лежала на полу. Их обстреляли сверху, и они сами открыли огонь по неизвестному лицу или лицам. В тот момент они не имели возможности подняться на второй этаж. Косгроув был ранен, и Киган вынес его из дома. Когда он звонил и просил подкрепления, то видел, как неизвестное лицо убегает с места событий. Личность этого человека он установить не мог, так как была сильная гроза и лил дождь. В этот момент произошел взрыв, и дом взлетел на воздух. Впоследствии было установлено, что произошел умышленно организованный взрыв газа.

— Да, все было именно так, — кивнула Эбигейл, глядя на Кэбота. — Именно это утверждали маршалы Косгроув и Киган. Они лгали.

— То есть в своем встречном заявлении вы утверждаете, что федеральные маршалы написали фальшивые отчеты?

— Я готова подтвердить под присягой, что эти люди действовали заодно с группировкой Волковых и убили федеральных маршалов Терезу Нортон и Джона Барроу.

— Мисс Фитч…

— Позвольте закончить. Уильям Косгроув и Стивен Киган по указанию Волковых намеревались меня убить, чтобы лишить возможности выступить со свидетельскими показаниями против Якова Короткого и остальных членов банды. Они организовали взрыв, чтобы замести следы. И я готова подтвердить под присягой, что они оба до сих пор состоят на службе у Волковых и получают от них деньги.

Джон Барроу умирал у меня на руках, до последней минуты стараясь меня защитить. За меня он отдал свою жизнь. Он приказал мне бежать. Если бы не это, я бы тоже погибла во время взрыва.

Эбигейл встала, подошла к открытому чемодану и вынула заклеенный пакет.

— Вот свитер и ночная сорочка, что подарила мне в тот вечер на день рождения Тереза Нортон. Я поднялась к себе, чтобы примерить подарки, и тут приехали Косгроув с Киганом. Этот свитер был на мне, когда у меня на руках умирал истекающий кровью Джон. Смотрите, здесь его кровь. Кровь Джона.

Голос Эбигейл оборвался, и она передала пакет агенту Гаррисон.

— Джон и Терри заслужили, чтобы свершился справедливый суд, а их семьи узнали правду. Мне потребовалось много лет, чтобы набраться мужества и рассказать все, как было.

— До сих пор не доказано, кто открыл стрельбу, но есть предположение, что у юной девушки случился нервный срыв и она убила своих защитников, чтобы потом сбежать и таким образом найти выход из тяжелой ситуации.

Эбигейл снова села, сложив руки на коленях.

— Вы же сами в это не верите. Не верите, что я могла напасть на двух опытных федеральных маршалов и убить их, ранить третьего и взорвать дом, а потом сбежать. Теоретически это возможно, но противоречит логике.

— Джон Барроу научил вас обращаться с оружием, — заметила Гаррисон.

— Да, он был хороший учитель, учитывая, как мало времени имелось в нашем распоряжении. И я действительно попросила пять тысяч долларов наличными из трастового фонда, — добавила Эбигейл, заметив, что Гаррисон собирается возразить. — Мне хотелось обезопасить себя и создать иллюзию независимости. Я знаю, что во время взрыва уничтожены важные улики, но многое можно было восстановить. И тогда бы стало известно, что Терри погибла на кухне, а Джон — на втором этаже. Вы бы также выяснили из их отчетов и отчетов представителей Службы защиты детей, что я не проявляла никаких признаков нервозности или неуравновешенности.

После короткой паузы Эбигейл продолжила:

— И если бы вы потрудились изучить мою прошлую жизнь, условия, в которых я росла до того злополучного июньского дня, то наверняка бы поняли, что никогда прежде я не чувствовала себя так спокойно и уверенно.

— Если Косгроув и Киган виновны в смерти федеральных маршалов Нортон и Барроу, они предстанут перед судом. Ваши свидетельские показания по убийствам Алексея Гуревича, Джули Мастерс, а также маршалов Барроу и Нортон имеют исключительное значение для следствия. Нам необходимо взять вас под стражу для обеспечения безопасности и доставить в Чикаго.

— Нет.

— Мисс Фитч, вы одновременно и свидетель, и подозреваемая.

— Что касается подозреваемой, вы не хуже меня знаете, что это сказка для легковерных. Взять меня под стражу с целью защиты — означает убить. Волковы доберутся до меня, как бы вы ни старались и какие бы меры безопасности ни предпринимали.

— Элизабет, Лиз, — обратилась к ней Гаррисон, наклоняясь вперед. — Вы доверили мне информацию, благодаря которой произведены аресты и вынесены приговоры. Доверьтесь мне и сейчас. Я буду лично отвечать за вашу безопасность.

— А я не хочу нести ответственность за вашу гибель и за слезы ваших родителей. И клянусь, если мне суждено жить дальше, я снова убегу и не стану давать свидетельских показаний. Я умею скрываться, а вы не получите меня в качестве свидетеля.

— Поверьте, мы обеспечим вам надежную защиту, и ничего плохого не случится.

— Не верю. Кому еще вы доверите мою жизнь? Агенту Пикто?

— А что с Пикто? — Гаррисон в удивлении откинулась на спинку кресла.

— Специальный агент Энтони Пикто, тридцать восемь лет, служит в чикагском отделении ФБР. Разведен, детей нет. Испытывает слабость к женскому полу, особенно если женщина оказывает сопротивление. Сливал информацию по следственным процессам в обмен на доступ к женщинам, которых Волковы привозят из России и потом заставляют заниматься проституцией. Волковы ему хорошо платят. Но главное не это. Он ищет контактное лицо в ФБР, которому поступают сведения о Волковых. Копает под вас, агент Гаррисон, и подбирается все ближе. Если он узнает, кто получает информацию, вызвавшую столько арестов и обвинительных приговоров, вас тут же схватят, подвергнут пыткам и насилию. Станут шантажировать, угрожать смертью близких и, вполне вероятно, убьют одного из них, чтобы продемонстрировать всю серьезность своих намерений. А когда вы станете им не нужны, Волковы убьют и вас. Агент Пикто приходит с докладами лично к вам, господин заместитель начальника управления.

— Верно, — подтвердил Кэбот. — Вы выдвигаете очень серьезные обвинения против действующего агента.

— Не обвинения, а факты. Именно по этой причине я не доверю вам свою жизнь. Я помогу уничтожить этих людей и группировку Волковых, но не раскрою места, где скрываюсь. В этом случае вы не сможете назвать его под пытками бандитам. — Эбигейл вынула из кармана «флэшку». — Проверьте информацию, которую я собрала по агенту Пикто, а потом задайте себе один вопрос: если бы вы не прочли этих сведений, доверили ли бы вы мою жизнь, жизнь агентов и федеральных маршалов этому человеку?

Вы бы никогда меня не нашли, но я пришла сама и дам все, что вам нужно для работы. И у меня лишь одна просьба: дайте мне возможность жить. Подарите Элизабет Фитч жизнь, чтобы она помогла восстановить справедливость в отношении Джули, Терри и Джона. А когда она исполнит свой долг, пусть умрет.