Хоуп раскачивалась в такт балладам, которые исполняла вокалистка первой группы, удивлённая тем, что они так быстро закончили, и помощники, одетые в чёрное, бросились менять оборудование. Толпа собралась вокруг Хоуп, неся её вперёд, пока они пробирались к сцене, ожидая прибытия «Citizen».

Энергия щёлкала и потрескивала в воздухе, возбуждение трепетало в пульсирующих точках на её запястьях и шее. Вот так оно и было.

Когда погас свет, и толпа закричала, Хоуп смутно осознала, что Уайатт ещё не вернулся со своим пивом, но о боже, тогда она вообще не могла думать, потому что двухэтажный экран, висевший на заднем плане сцены, мерцал белыми и красными граффити, и публика ревела, дым выходил из невидимых источников, когда группа вышла на сцену.

Четыре прожектора зажглись одновременно, высвечивая четырёх членов «Citizen»...

И когда глаза Хоуп впервые остановились на Джонни Скотте, её тело охватила горячая, всепоглощающая дрожь.

– О боже, – прошептала она, и её слова потонули в оглушительных криках толпы.

На экране её компьютера или на страницах журналов солист «Citizen» вызывал головокружение. Вживую он был... богом. Он не улыбнулся и не обратил внимания на толпу, когда взял свою белую электрогитару, повесил её на шею и проверил струны. Тени легли на его выступающие скулы и нахмуренные брови. Прядь чёрных волос упала ему на глаза, но он резко дёрнул головой, чтобы отогнать её.

Хоуп не была готова увидеть его руку, такую огромную и длиннопалую, щекочущую струны гитары. Девушка втянула воздух, когда её соски затвердели под тонким материалом платья, мурашки пробежали по каждому дюйму её кожи.

«Что со мной происходит?»

Её реакция на Джонни Скотта была, по меньшей мере, неожиданной.

Хоуп ожидала, что будет испытывать благоговейный трепет.

Но она никогда не ожидала, что её бёдра станут податливыми. Или же её живот сожмётся и задрожит так сильно, что ей пришлось прижать туда ладонь, что только усилило странное ощущение внутри неё. Это не было поклонением герою. Это было влечение в самом низменном смысле. Неужели всё вокруг неё тоже это чувствовали?

Девушка с трудом оторвала взгляд от Джонни, но всё же сделала это, чтобы оглядеться вокруг. Никто, казалось, не примёрз к месту, как она. Они смеялись и пытались угадать, какую песню «Citizen» сыграет первой. Тем временем невидимые руки скользили по её телу, пробуждая к жизни те части тела, которых никогда не касались другие руки, кроме её собственных.

Первая песня взлетела, качаясь, как реактивный двигатель, голос Джонни таял в воздухе, как масло на сковороде, и Хоуп почувствовала, как он прошёл сквозь её тело. Она не могла отвести от него глаз, когда он слегка раскачивался из стороны в сторону, закрыв глаза и произнося бархатные слова в микрофон. Всё это время Хоуп никогда не чувствовала себя более открытой, более обнажённой. Всё больше ощущений вспыхивало на её плоти, дыхание, кончики пальцев. Они скользили по передней части её бёдер...

И тут глаза Джонни Скотта распахнулись, упав прямо на Хоуп, словно она громко позвала его по имени. Как будто он был сбит с толку. Мужчина споткнулся на одной из песен, и в середине любопытного бормотания толпы его скульптурная мужская рука упала со струн гитары, песня затихла в беспорядочном скоплении плохих нот.

Дыхание Хоуп отдавалось хрипом в ушах, сердце бешено колотилось о грудную клетку.

Джонни уставился на неё.

«Что это такое? Может, я сплю?»

Не поворачивая головы в подтверждение своих слов, она почувствовала, как всё в толпе обернулись и посмотрели на неё, и от их размышлений у неё по спине побежали мурашки. Она действительно не могла их винить. Вокалист самой известной рок-группы в мире буквально остановился на середине песни, чтобы посмотреть на неё.

На неё.

Хоуп Уайлдер.

И может быть, это было безумие момента, но... она тоже не могла оторвать от него взгляда. Её сердце трепетало и танцевало, настаивая, чтобы она подошла ближе. Нужно было подобраться поближе к источнику возбуждения.

– Джонни.

Услышав своё имя, которое прокричал барабанщик, Джонни резко поднял голову и заметно встряхнулся, качнувшись назад на пятках, прежде чем сделать глубокий вдох и начать песню снова. Когда всё закончилось, Джонни прошёлся по периметру сцены, подойдя так близко к Хоуп, что ей показалось, будто она вот-вот задохнётся.

Она наблюдала, как ведущий певец присел на корточки и прошептал что-то одному из охранников, прежде чем выпрямиться, бросив на Хоуп испытующий взгляд и снова взяв свою гитару.

Охранник жестом подозвал Хоуп, достал из кармана пиджака ламинированный значок и протянул ей.

– Мистер Скотт хотел бы видеть вас за кулисами после представления.

– Что? Но... правда? Не уверена, что...

Но охранник уже возвращался на свой пост.

– Эй, извини, что я так долго отсутствовал. Очереди были сумасшедшие, – сказал Уайатт, останавливаясь рядом, с пластиковым стаканчиком пива в руке.

– Я что-нибудь пропустил?

Глава 2

Девушка. Девушка.

Где же, чёрт возьми, была эта девушка?

Джонни Скотт мерил шагами маленькую зелёную комнату за кулисами, вытирая пот со лба. Выход на бис закончился всего две минуты назад, так что такое нетерпение было иррациональным, но ничто в сегодняшнем вечере не было даже отдалённо рациональным. Ни в малейшей степени.

В свои двадцать девять лет он уже почти безостановочно гастролировал с «Citizen». Он никогда, ни разу не испортил песню. Даже сейчас он не мог толком объяснить, что происходит в его мозгу. Только что он мысленно подбадривал себя ободряющей речью: «Ты можешь пройти через это шоу, чёрт возьми. Дать этим людям то, за что они заплатили». Но как только он приготовился ко второму куплету «Овердрайва», его кровь загудела от осознания происходящего.

Красивая. Боже, она была самой красивой девушкой, которую он когда-либо видел.

В его работе не было ничего необычного в том, чтобы увидеть привлекательную женщину в первом ряду, но они никогда не вызывали в нём ничего, кроме мимолётного внимания. Они были фанатками. В какой-то момент они все стали казаться Джонни одинаковыми. Лица в бесконечном, безостановочном море лиц. Почему сегодняшняя девушка была другой?

Джонни стащил с себя мокрую от пота рубашку и отбросил её в сторону, прислонившись спиной к стене зелёной комнаты и закрыв глаза, представляя её, девушку, которая выглядела так, словно должна была носить венок из цветов на голове. Большие, проникновенные глаза. Неприрученные белокурые волосы. Она была так неподвижна в хаосе толпы и впервые за долгое время хаос внутри него тоже затих. Как будто она приказала это шёпотом, который мог слышать только он.

С трудом сглотнув, Джонни оттолкнулся от стены и открыл дверь, осматривая суетящуюся закулисную зону. Он попросил охранника сопроводить девушку обратно в его личную гардеробную, но что, если она вместо этого ушла?

Как бы безумно это ни звучало, Джонни знал, что он покинет место встречи и пойдёт искать её.

Интуиция снова и снова крутилась в его животе, говоря ему, что он будет сожалеть об этом вечно, если не найдёт девушку из толпы. Каждый раз, когда он смотрел на неё во время шоу, его мысли становились яснее, а сердцебиение более искренним. Другими словами, совершенно противоположное тому, что он чувствовал в течение... многих лет. Но где же она была?

Джонни вышел из раздевалки без рубашки, готовый отправиться на поиски по улицам в никуда, в Южной Каролине, пока не найдёт её. Возможно ли, что мужчина, с которым она была, помешал ей встретиться с Джонни? Парень ни разу не прикоснулся к ней во время шоу, и, несмотря на их огромную разницу в размерах, он заметил сходство. Они были братом и сестрой, решил он. Честно говоря, способность Джонни закончить шоу зависела оттого, что они были родственниками, а не парнем и девушкой.

Даже возможность того, что она будет занята, заставляла его горло гореть.