- Что это значит, папа, почему я здесь? - напрягая все свои силы, сумел прошептать я. - Где Клеменс?
- Юрген, сынок, Журрвиль велел тебе не говорить, - вкрадчиво проговорил Демметрий. - Ты получил серьезную травму и нуждаешься в специальном лечении, поэтому мы и забрали тебя сюда. Все хорошо, лежи спокойно, ни о чем не думай. Как только врачеватель разрешит, мы увезем тебя на нашу загородную виллу. Сейчас зима, не очень жарко, ты быстро восстановишь силы. До той поры не думай ни о чем плохом.
- Но папа, я хочу...
- Я все исполню для тебя, но чуточку попозже. Сначала мы уедем из клиники, мой милый. Помни, что я хочу для тебя только хорошего, и больше ты не будешь страдать вдали от дома... Да, заходите, - в комнату вошел медбрат, который что-то добавил в мою капельницу. Думаю, введенное лекарство имело снотворный эффект, потому что мое сознание быстро затуманилось, и я отключился.
***
Я был в богатой комнате, убранной в типично южном стиле. Эта манера оформления спальни запомнилась мне по тому недолгому времени, что я провел тогда в доме Ллоудов, однако сейчас я был не в их особняке. Но где же я и что это за место? Юрген наверно знал, но я понятия не имел, где нахожусь. И Лау рядом нет, подсказать некому... Ах, да, Демметрий что-то говорил про виллу...
- Здесь есть кто-нибудь? - я попытался крикнуть, совершенно позабыв, что лишился голоса. Так, ладно, выясним, сначала надо встать.
Я приподнял с подушки тяжелую голову, невольно вспомнив свой первый день в этом мире. Тогда я нечаянно нажал в изголовье какую-то кнопку, и на ее пиликанье немедленно явился мой верный слуга. Так может быть и тут такая есть?
- О, господин, вы пробудились, - на зов явился некто совершенно незнакомый. - Как вы себя чувствуете? Я позову медика, он вас осмотрит.
- Хватит обращаться со мной, как с больным, - прошипел я, начиная терять терпение. Очень хотелось наорать на этого вежливого недотепу и выпустить пар, но я был лишен даже этого проявления досады. - Где мой слуга? Где Лау?
- Не знаю, господин, - опешил горничный, - мне велено прислуживать вам. Разрешите помочь вам одеться, - он вытащил из шкафа нечто блестящее. О, боже, нет, похоже, я вернулся туда, откуда начал, только положение мое было сейчас куда более опасным, ибо даже Лау больше не прикрывал мое незнание действительности собственным хрупким телом, как щитом.
Я вырвал у слуги одежду и оторвал от штанов большой зеленый бант, равно как от рубашки пышное жабо, с отвращением нацепил на себя всю эту бутафорию и сделал первый робкий шаг к дверям.
В коридоре каменными истуканами торчали двое дюжих альф, еще двое нашлись внизу в гостиной. Хм, слишком смахивает на охрану, вернее, на тюремщиков. Что этот папочка Демметрий задумал со мной сотворить?
И где же мой супруг, ведь по закону он имеет на меня побольше прав, чем родители? Он что же, меня бросил? Не может быть! Где этот чертов Демметрий? Решил, что все ему позволено?
- Мой господин, куда вы? - кинулся следом горничный, - вам нужно быть осторожным. Я провожу вас вниз в столовую, чуть позже. Завтрак давно готов, но прежде вас осмотрит врачеватель, вы только что пришли в себя...
- Где мой отец? - ну как же неудобно постоянно шептать! - Я должен с ним поговорить!
- Господин Демметрий будет через пару дней. Он в отъезде по срочным делам. Прошу вас, господин, сюда, а потом на завтрак.
Так началось мое заточение в золотой клетке. Я мог выйти на улицу, пройтись по парку, посидеть в беседке, но все мое пространство ограничивалось высоким забором этой роскошной виллы, а охраны здесь было натыкано побольше чем в президентском дворце! Меня кормили, одевали, провожали в храм, подсовывали в руки вышивку. Средств связи я был полностью лишен, телевизора и газет тоже, о том, что происходит во внешнем мире, не имел никакого понятия. Из книг - стихи и сборники молитв, ну и еще слащавые романы о любви, то есть все то, что я выбрасывал десятками в те первые дни во флигеле Освалльдов. Петь я не мог, но чаранго лежал в гостиной, и я часами подбирал на нем полузабытые земные песни, несмотря на боль в двух вывихнутых пальцах правой руки.
Не понимая, что означает этот внезапный плен, я с нетерпением ждал появления своего тюремщика господина Демметрия, все больше и больше тоскуя по утраченной свободе... и по Клеменсу фил Освалльду, будучи абсолютно уверенным в том, что мой альфа не находит меня вовсе не потому, что забыл. Мы просто угодили с ним в одну и ту же ловушку, расставленную для нас моим "любящим" папочкой омегой...
Клеменс фил Освалльд
Поездка в полицейский участок не прошла для меня без осложнений, и я слег в клинике еще на добрые полторы недели. Мог бы выписаться и раньше, но врачеватель ни под каким видом не позволял отпустить меня до тех пор, пока мое состояние полностью не стабилизируется.
- Я не должен был разрешать вам активной деятельности в то утро, господин Клеменс, - провожая меня до дверей клиники, сказал он, - но вы ведь все равно бы сбежали, я прав?
- Спасибо за все, - улыбнулся я. - Вы правильно тогда поступили, отпустив меня. Я навредил своему физическому здоровью, зато обрел душевное, что тоже очень важно. Сейчас верну домой супруга, и жизнь наладится полностью.
Сотовый Юргена упорно не отвечал. Ни Свон, ни Демметрий тоже не отзывались, несмотря на то, что вызов шел, и только Перри сухо сказал мне пару дежурных фраз, обойдя молчанием все мои вопросы о супруге. Предупредив о своем скором приезде, я отключился, недоумевая, что все это значит? Неужели угрозы Демметрия в клинике были не беспочвенны? Но даже родители не имели реальной власти над замужним сыном, так почему же Ллоуды вели себя так, словно законы им были неписаны?
Меня и моего адвоката, которого я прихватил с собой на всякий случай, встретил в прихожей особняка Ллоудов вышколенный дворецкий и провел в кабинет хозяина дома.
- Прошу вас, господа, - с такой же надменной холодностью, что и Демметрий, поклонился он. "Что господин, то и слуга, один и тот же почерк", - скептически усмехнулся я, проходя в услужливо распахнутую передо мной дверь.
Так, все в наличии, родители и Перриян, вот только среднего брата не видно. Но я и раньше с ним почти не встречался, он отделился от семьи и давно живет отдельно. И Юргена здесь нет...
