У неё это даже получилось, с пятой попытки; но о том, чтобы подняться на ноги, речи не велось.
В дверь негромко постучали. После очень короткой паузы, не дожидаясь приглашения, её открыли... в комнату вступила девушка. Рыжеволосая. В белом коротком халатике и спортивной обуви.
С совершенно голыми ногами и руками. Лакомый кусочек для прикосновений...
«Ни малейшего сходства с уоханцами», – почему-то отчётливо подумала Эллен. Ну да мало ли кто с чужаками водиться предпочитает. Среди особей определённых слоёв расы землян, особенно в запределье, альенофилы не редкость.
Правда, несколько смущало отсутствие скафандра, но ведь и на самой Эллен ничего подобного не наблюдалось. Многострадальное тело совершенно обнажённое – касайся сколько заблагорассудится! Значит, так надо, и нечего на эту тему голову ломать. Она и без того от боли разламывается.
– Здравствуйте.
– Здр... – Эллен сглотнула глиняный комок. – ...авст-вуйте.
Как себя чувствуете?
Как теннисный мячик после турнира.
Мне надо задать вам несколько вопросов.
Девушка смотрела на сидящую Эллен так, словно сомневалась в том, что собеседница в состоянии ответить хотя бы на один. Пауза затянулась. «Она что, ждёт моего благословения?» – подумала Эллен.
– Спрашивайте, – сказала на всякий случай. Не то без разрешения так и будет безмолвствовать как немая.
Назовите, пожалуйста, ваше имя.
Эллен Литтлсон, младшая.
Биологический возраст.
– Биологический? – Эллен подивилась несколько нестандартной форме вопроса. – Двадцать один.
– Пол.
– А что, ответ на этот вопрос вызывает у вас сомнение? Выясняется, вопрос о разновидности возраста был цветочками.
– Главное, чтобы у вас он сомнений не вызывал.
«Это юмор или как?»
Настолько серьёзно стоит беспокоиться? А где мои спутники?
Зарегистрированы случаи, когда мультипроход вызывал ретроградную амнезию. Вплоть до полной потери личности...
Эллен вздрогнула. УЖ-Ж-ЖАС. «А ведь это пострашнее смерти будет, и как это я раньше не подумала... тотальное БЕСПАМЯТСТВО».
... Но это вполне поправимо, – успокоила девушка. Добрая такая.
Ну и что вы решили по поводу моей личности?
По первому тесту всё в норме.
Скажите, а почему голова раскалывается?
Индивидуальная реакция организма на трансморфиза-цию. Случается, ломит поясницу. Или ноги выкручивает. Это пройдёт. Когда-нибудь.
Нет, ну точно, добрая какая! Одним своим присутствием успокаивает мятущееся сердце.
Не смею вас больше беспокоить, – сказала девушка, не удосужившаяся представиться, – отдыхайте, – и сделала шаг к выходу.
Вы меня совершенно не беспокоите, – заверила Эллен. – Меня гораздо больше беспокоит ОДИНОЧЕСТВО.
«Сейчас соприкоснуться, или погодить?..»
Мне ещё надо заглянуть к вашим друзьям.
С ними всё в порядке?!
Я тоже задаюсь этим вопросом.
Девушка мило улыбнулась и удалилась, плотно прикрыв за собой дверь. Щелчка замка слышно не было, но это вовсе не означало, что замка нет.
Какое-то время, в данных ей ощущениях целую вечность, ничего в состоянии не пыталось меняться. Эллен уже хотела не на шутку разозлиться, как вдруг мощная волна энергии оздоровления окатила тело с головы до ног. Буквально доля секунды, и она почувствовала себя свежей, бодрой и отчасти весёлой.
«Окончательно повеселею, когда увижу... НАШИХ». Затянувшись в одеяния с головы до ног, надев перчатки, она решила осмотреться и поискать спутников. Вместе всётаки несравнимо веселей. Она целеустремлённо открыла незапертую (!) дверь, вышла из комнаты и... остановилась в нерешительности.
Узкий коридорчик с низким потолком. По сути каменный тоннель с необработанными стенами, заканчивающийся поворотами, как справа, так и слева. Скорее всего, коридор как прорыли, или, лучше сказать, пробурили в твёрдоё породе, так и оставили, озаботившись соорудить отделку только в комнатах.
Эллен ощутила себя сказочным героем на распутье, за тем исключением, что прямой дороги у неё не предвиделось. Значит, себя по-любому не потеряет. И то хлеб.
Делать нечего, «выбирать значит отказываться».
А, была не была. «Ходить, так налево». Что там терять положено, коня или?..
Она повернула влево.
Коридор напомнил одну из бесчисленных компьютерных игр-бродилок, полных хождений по тесным полутёмным закоулкам. В играх, правда, надо было постоянно расстреливать всевозможных монстров, которые прятались за поворотами или же могли запросто накинуться на героя, выпрыгнув из какой-либо тайной ниши. Здесь же... Хотя почему нет? До поворота она ещё не дошла, а дорога жизни часто бывает более извилистой, чем любая нафантазированная игра.
Рефлекторно сжав кулачки, она повернула вместе с коридором, стараясь двигаться с максимальным радиусом разворота.
Никого.
Это её даже разочаровало. Зато сам коридор изменился. Теперь по обе стороны были одинаковые, в точности как оставленная за спиной, дверки. Зайти вот так запросто, в первую попавшуюся и поспрошать дорогу?.. Немного подумав, она решила этого не делать. Не каждый индивидуум любит, когда его беспокоят.
Пару поворотов спустя она внезапно услышала за спиной быстрые семенящие шаги. Повернулась резко, и узрела маленького человечка с большой бородой. На неё он не обратил внимания, похоже, и уже просеменил было мимо, но Эллен его остановила обращением:
– Простите, сэр, э-э...
Меня зовут не Э-э, а Тураоалвириовканео. Вы ошиблись, приняв меня за друго...
Извиняюсь. Я здесь новенькая...
А то я не вижу! Вам в противоположную сторону. Идите по коридору туда, сверните два раза направо, раз налево, раз направо, три раза налево и раз направо, и не ошибётесь, – протарабанил он, и, сочтя долг выполненным, засеменил дальше по своим делам.
Спасибо, – запоздало бросила в удаляющуюся спинку Эллен.
Развернулась и побрела в указанном направлении.
Указания она запомнила – без повторения, как запоминала абсолютно всё, – хотя не очень верила, что они приведут куда надо.
Надо же, привели!
В нескольких поворотах от кельи, где она пришла в себя, находилась уютная зала, где за большим пятиугольным столом уже сидели Макс (а она, оказывается, сильно по нему соскучилась, ничего себе!), Такеши Ошима, Джосф и незнакомец.
Воистину флибустьерского (в классическом понимании) вида: черноволосый, латиносского типажа гигант-красавец лет тридцати пяти. Ошима-сан, Джо и флибустьер оживлённо беседовали, смотрелись при этом как старые добрые друзья (Японец и слуга нашли общий язык?), а непривычно молчаливый Макс сидел на этом празднике говорунов с прикрытыми глазами. Ему было очень нехорошо. Она моментально ощутила волну прогорклой, закисшей энергетики, выплеснувшейся из его глаз.
Всем привет, – сказала она, садясь к столу.
Как вам у нас? – улыбаясь, спросил её классический флибустьер.
Ещё не поняла. Слишком уж сильное похмелье после этих пилюль.
Это с непривычки, – сказал Ошима-сан.
Скажите «это когда-нибудь пройдёт», и я вас порадую сообщением, что недавно виделась с вашей сестрой-близняшкой, выкраденной в детстве злыми разбойниками.
Кстати о разбойниках, – произнёс флибустьер, – хотите получить свою яхту обратно?
Это возможно?
Во Вселенной всё возможно. Когда-нибудь, где-нибудь.
Вау. Родственники-философы сыплются на мою больную голову как перезревшие яблоки.
Он говорит, выкупить наше «Солнце» из-под ареста – раз плюнуть. Я ему почему-то верю, – доложил пилот-телохранитель.
Почему нет? – философски, по-родственному, пожала плечами Эллен. – Сколько это будет стоить?
Почему «будет»? Есть. Яхта у нас, на борту.
Ну вы даёте! Предусмотрительные... точно родственники. А мы на борту? На борту чего?
Моего корабля. Он летит во внутреннем пространстве системы, не очень далеко от планеты Арлингтон, оставил её за кормой, направляется к... – терпеливо, как слабоумной, принялся разжёвывать бородач.
