Мы проводили выходные в сентябре 1991 года в Милл-Энде, когда казалось, будто мой мир распадается на части. После триумфа, связанного с подписанием контракта с Дженет Джексон, и проникновения в аэропорт Хитроу теперь все шло не так, как хотелось. Из-за финансового бремени, вызванного сделкой с Дженет Джексон, даже Virgin Music испытывала трудности. Авиакомпания тоже находилась почти в критическом положении, пытаясь осуществлять вылеты сразу из двух аэропортов – Гэтвика и Хитроу. Помимо этого росли слухи о финансовых затруднениях Virgin. Это все равно, что быть захваченным пожаром в кустарнике: продолжая затаптывать очаги возгорания, я сознавал, что все больше людей говорит о моем неминуемом банкротстве. Я принял столько телефонных звонков от журналистов, требовавших ответа на вопрос, действительно ли наши чеки возвращаются из-за отсутствия средств на счету, что был способен думать только об этом. Мне нужен был глоток свежего воздуха и немного уединения, поэтому я несколько раз обошел вокруг озера, чтобы решить, что делать. Я чувствовал себя раздавленным проблемами, с которыми столкнулся вплотную.

Хотя мы и подписали контракт с Дженет Джексон, у меня росло беспокойство по поводу отношения Саймона к компании Virgin Music. Он перестал ходить по клубам в поисках новых талантов, и, как результат, – за последние два года Virgin не удалось записать ни одной значительной новой группы. Во многих отношениях открытие новой группы является существенным показателем того, насколько динамична фирма звукозаписи. Саймона беспокоила судьба акций в Virgin Music – ей угрожали любые сбои в деятельности Virgin Atlantic. Но я в равной степени был обеспокоен тем, что недостаток его участия в деятельности Virgin Music вызовет снижение стоимости моей доли акций. Его душа больше не лежала к музыкальному бизнесу, казалось, ему более интересны собственные проекты.

Авиакомпания Virgin Atlantic переживала чрезвычайно тяжелый период, соперничая с British Airways. Наши техники теперь три-четыре раза в день курсировали между аэропортами Хитроу и Гэтвик, чтобы обеспечить вылет каждого самолета, и если в одном аэропорту рейс задерживали, это напрямую сказывалось на обслуживании рейса в другом. Уилл слышал, что лорд Кинг с гордостью провозгласил, что «сражение за крепость Хитроу выиграно: virgin на грани полного краха».

Помимо всего прочего, авиакомпания ВА теперь без зазрения совести охотилась на наших пассажиров. Мы получили два сообщения о том, что представитель ВА звонил домой пассажиру Virgin Atlantic и пытался убедить его поменять Virgin на ВА. Кроме того, наши служащие видели сотрудников ВА, подходящих к нашим пассажирам в терминалах и пытающихся убедить их пересесть на самолет ВА.

Я разрывался между Virgin Atlantic и Virgin Music. Я был единственным, для кого много значили обе компании. Было еще одно звено, связывавшее их воедино, – банк lloyds, поскольку ссуды для Virgin Atlantic были даны под гарантии Virgin Music. Это было основной причиной беспокойства Саймона, но по-другому авиакомпания никак не смогла бы начать свою деятельность.

Проблемы с Virgin Atlantic поставили вопрос о будущем компании Virgin Music. Все лето Саймон, Тревор, Кен, Роберт и я старались решить, как поступить. Возможную продажу звукозаписывающей студии я рассматривал в качестве последнего средства, но в связи со слухами о Virgin Atlantic, поднявшимися подобно огромной волне, понял, что чем-то придется пожертвовать.

Когда в 1984 году я решил основать авиакомпанию, то сделал это вопреки желанию Саймона. Наша дружба так никогда полностью и не восстановилась Он считал, что я не в своем уме, если хочу рискнуть всем, что мы создали ради нового предприятия, и он, должно быть, обиделся, что я не учел его мнение. Теперь, когда Virgin Atlantic снова подвергалась нападкам и нуждалась в дополнительных инвестициях, Саймон был категорически против передачи денег от Virgin Music в Virgin Atlantic. В некотором смысле он сделал в компании Virgin Music все, что хотел, и теперь предпочел бы определиться со своим состоянием. Разумеется, он не хотел видеть его потраченным на Virgin Atlantic, чья стоимость, как он правильно понимал, могла быть сведена к минимуму из-за зимней ценовой войны.

Мы попросили Джона Торнтона, инвестиционного банкира из Goldman Sachs, проанализировать имевшиеся у нас возможности реализовать часть стоимости Virgin Music. Я предпочел бы продать часть компании, чтобы выручить некоторые средства для Virgin Atlantic, но в процессе обсуждения стало ясно, что на самом деле Саймон не был заинтересован в частичной продаже. Он хотел продать всю компанию, покончив с этим раз и навсегда. Кен сказал, что не беспокоится о том, что произойдет с Virgin Music, поскольку останется в ней, что бы ни случилось. В некотором смысле это облегчило рассмотрение вопроса о продаже Virgin Music: Кен останется там, чтобы позаботиться обо всех и о персонале, и об артистах. Торнтон составил список потенциальных покупателей, и в течение лета мы спокойно выясняли, какую цену они могли бы предложить. Джон одновременно являлся советником сэра Колина Саутгейта, председателя Thorn EMI, и вскоре стало ясно, что в Thorn EMI очень заинтересованы в покупке Virgin Music.

Я стоял перед тяжелым выбором. Гуляя вокруг озера в те сентябрьские выходные, я просто не мог ни на что решиться в отношении Virgin Music. Если продать, это дало бы Virgin Atlantic достаточные средства, чтобы выжить зимой и преодолеть то, что, я начинал подозревать, было спланированной кампанией British Airways. Но мы продали бы свое детище, на создание которого ушла лучшая часть наших жизней. Все сотрудники Virgin Music стали близкими друзьями, ведь многие работали более десяти лет.

Я был бы счастлив, выжидать до последней возможности, в надежде, что найдется какой-нибудь выход. Но банковский консорциум, возглавляемый Lloyds, постоянно подталкивал нас к продаже. Джон Хобли заменил Сидни Шоу в качестве управляющего нашим счетом, и поскольку экономическая ситуация ухудшалась, и возросло число известных компаний, становившихся банкротами, им овладела идея сократить наш овердрафт с ?40 млн. до ?20 млн. Lloyds был нашим клиринговым банком, поэтому вместо предоставления фиксированного кредитного лимита, как это было с другими членами консорциума, наш овердрафт, предоставляемый Lloyds, мог колебаться, подскакивая, когда мы выплачивали зарплаты, и снижаясь, когда мы получали наличность от продажи билетов. Несмотря на то, что мы всегда выполняли свои обязательства по выплате процентов, беспокойство банка возрастало.

В субботу вечером я играл в шахматы с Питером Эмерсоном. Мы виделись с Питером и Серис почти каждые выходные, они стали самыми близкими нашими друзьями. Питеру лет 65. он мне в отцы годится, хотя по-прежнему играет в теннис в атакующей манере и обладает одним из самых острых умов, какие я когда-либо встречал. После ухода на пенсию с поста декана Вестминстерской медицинской школы Питер стал консультантом больниц в Челси и Вестминстере. Я никак не мог сконцентрировать внимание на шахматах. Во время игры позвонил Джон Хобли, директор из банка Lloyds. Позвонил в субботу вечером, чтобы дать понять, насколько неотложен вопрос о нашем финансовом кризисе, и хотел снова просмотреть все цифры.

– Извините, – сказал он. – Я не совсем понимаю, что за залог вы предлагаете за этот отсроченный заем.

Тревор и я предложили долю Virgin в компании Virgin Retail в качестве дополнительного обеспечения овердрафта.

– А что непонятно? – спросил я.

– Сможем ли мы вернуть без проблем хоть какую-нибудь часть стоимости совместного предприятия, если нам потребуется погасить кредит?

Меня взбесил этот вопрос и я сказал, чтобы он сначала сам подумал об этом, вместо того чтобы лишать меня уикенда подобными звонками.

– Кроме того, нам стало известно, что вы собираетесь просто использовать нашу ссуду, чтобы заплатить долг другим банкам, – добавил он. – Мы не ссужаем деньги на этом основании.

Я был вне себя. Мы с Тревором провели всю пятницу, объясняя в банке Lloyds, что компании группы Virgin собираются получить ?35 млн. прибыли до уплаты налогов – вполне достаточно, чтобы обслужить наш долг. goldman sachs оценила компанию Virgin Music более чем в ?500 млн., что позволит получить огромные денежные средства, если lloyds когда-либо потребуется забрать ссуду назад. Я взглянул на Питера, который углубился в изучение расположения фигур на шахматной доске, и решил прибегнуть к более агрессивной линии поведения, чем до этого. Я начинал терять терпение и хотел так или иначе разрешить ситуацию и найти выход, вместо того, чтобы, ничего не меняя, терпеть постоянное и все усиливающееся давление банка.