— Мартин, — сказал Герман, — ты не знаешь, где бы нам достать деревянные пули?

— Да наверняка можно найти кого-нибудь, кто бы сделал их под наши автоматические, — ответил тот. — Эрнст, сгоняй-ка к Вартману, спроси.

Эрнст поднялся, хлопнул ладонью по столу.

— Каждый раз, когда слышу слово «вампир», я хватаюсь за свой браунинг! — сказал он.

Все расхохотались. Мартин, Герман, Йозеф, а громче всех Эрнст. Даже Адольф немного хохотнул.

Вскоре после наступления темноты в таверну вбежал кто-то с лицом белым как смерть.

— Вампир! — крикнул он, махнул рукой в общем направлении улицы и вывалился наружу.

Бронко Билли и Уильям С. вскочили из-за стола. Гелиоглабул остановил их.

— Я слишком стар и буду только лишней обузой, — произнес он. — Попробую нагнать вас позже. Помните о крестах! Стрелять прямо в сердце!

По пути к двери они чуть не сшибли Эрнста; уйдя час назад, он вернулся с двумя патронными коробками.

— Йозеф, быстро! — сказал он, когда ковбои выбежали на улицу. — Давай за ними! Мы нагоним. Твой пистолет!

Йозеф швырнул Герману автоматический браунинг и выскочил за дверь; на улице прогрохотали копыта.

Четверо остальных принялись перезаряжать пистолеты.

Двое ковбоев скакали туда, откуда слышался гам.

— Н-но! — пришпорил своего коня Бронко Билли. Они неслись по аккуратно мощенным улочкам, копыта их коней выбивали искры из булыжной мостовой.

Они обогнали полицейских и прочих, также спешивших на звук воплей и смертельного ужаса. Фрайкоровцы,[72] студенты и бывшие солдаты наводнили улицы. На фоне мерцающего черного неба горели факелы.

Город пытался одолеть носферату силой.

Бронко Билли и Уильям С. вылетели на площадь. Посреди ее стоял запряженный четверкой экипаж, весь затянутый траурным крепом. Возница, мертвенного вида толстяк, натягивал вожжи. Вздыбившиеся перед толпой вороные кони угрожающе били копытами.

Впрочем, удерживали толпу вовсе не кони.

В окне второго этажа гостиницы появилась тварь из ночного кошмара. Лысый, с остроконечными ушами и крысиными зубами, блестя в мерцающем свете глазками-бусинками, вампир вылез из спальни на балкон. Лацканы его длинного сюртука, его лицо и руки были вымазаны кровью. Из окна неподвижно торчала мужская рука, на занавеске виднелась россыпь черных пятен.

Носферату спрыгнул на землю, и толпа раздалась в стороны, когда он метнулся от гостиничных ступеней к поджидавшему экипажу. Возница взмахнул бичом — совершенно беззвучно, — и карета рванулась с места, расшвыривая людей в стороны, как ветер — листву.

Ковбоям, поскакавшим следом, казалось, будто экипаж не едет, а плывет. Спереди не доносилось ни стука подков, ни звона упряжи, ни скрипа колесных осей. Словно они преследовали по ночным улицам Бремена сам ветер.

Они неслись галопом по мерцающим штрассе. Однажды Бронко Билли оглянулся, и ему показалось, что сзади маячат мотоциклетные фары. Но он не мог позволить себе отвлечься от экипажа.

Бок о бок с ним скакал Уильям С. Они нагоняли.

Бронко Билли выхватил револьвер из левой кобуры (он владел левой рукой ничуть не хуже, чем правой) и выстрелил в широкую спину возницы. Деревянная пуля с треском отрикошетировала от борта экипажа. Затем катафалк вошел в поворот.

Бронко Билли чуть не размазало на повороте по садовой ограде, но он успел свеситься из седла в противоположную сторону, как будто под ним не лошадь, а парусная лодка и он — моряк, откренивающий на остром курсе.

И вот он с Уильямом С. уже нагоняет катафалк на прямом участке широкого проспекта. Они поравнялись с возницей.

И когда Бронко Билли скакал вровень с черным экипажем, волосы у него на загривке впервые встали дыбом. Он слышал себя, слышал своего коня — и ничего больше. Возница в черном щелкнул длинным бичом, но Бронко Билли не слышал ни щелчка, ни топота вороных лошадей, ни скрипа колес.

Оцепенев от страха, он увидел, как с той стороны экипажа на одном уровне с ним появился Уильям С. Возница, развернувшись к высокому ковбою, снова щелкнул бичом. Шляпа Уильяма С, рассеченная пополам, улетела во мрак.

Бронко Билли тщательно прицелился и выстрелил переднему коню в голову, дважды. Тот рухнул как подкошенный, и на фоне мерцающей тьмы вспыхнул беззвучный, неистовый образ: четыре коня, возница, экипаж, он, его лошадь и Уильям С. — все летят, кувыркаясь в воздухе. Потом борт катафалка зацепил Бронко Билли, и неизменное мерцание погасло.

Пришел в себя он, должно быть, через несколько секунд. Он лежал, придавленный своей лошадью, но все кости, кажется, были целы. Привстав, он высвободился из-под конского трупа.

Из груды обломков, шатаясь, поднялся возница. «Странно, — удивился Бронко Билли. — Теперь я слышу скрип вращающихся колес, крики умирающих лошадей». Возница выхватил нож и направился к ковбою.

Бронко Билли нашарил правую кобуру. Револьвер был на месте. Выхватив тот, он выстрелил толстяку прямо в сердце. Возница переломился в поясе, отлетел на шаг, но тут же выпрямился.

Билли нажал на курок.

Возница рухнул недвижной грудой, когда деревянная пуля разнесла его сердце в клочья.

Бронко Билли выкинул из барабана все обычные пули и забил высвободившиеся гнезда деревянными.

Пока он перезаряжал, рядом с визгом затормозили мотоциклы. Из седел и колясок выпрыгнули пятеро мужчин из таверны.

Билли огляделся в поисках Уильяма С, но не увидел его. Затем с крыши донеслась канонада — двенадцать выстрелов подряд, быстрые, как летний гром.

Один из револьверов Уильяма С. пролетел четыре этажа и упал рядом с Бронко Билли.

Ковбой бросился вверх по лестнице, впереди уже бежали пятеро немцев.

При столкновении с катафалком Уильяма С. выбросило из седла. Он вскочил на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть вампира, забегающего в жилой дом напротив. Уильям С. рванул следом — пока возница выкарабкивался из обломков экипажа, а Бронко Билли из-под своей лошади.

Он устремился по лестнице. Сверху доносился стук каблуков живого мертвеца — в отличие от погони, звук появился. Перед Уильямом С. замерцал сумраком коридор, в дальнем конце которого затворялась дверь.

Он врезался в нее, покатился по полу. Сзади клацнули зубы, и буквально в нескольких дюймах сомкнулись крысиные челюсти. Он вскочил, направив револьверы на вампира.

Лысая тварь метнулась к открытой двери, захлопнула ее за собой.

Уильям С. изготовился, расставил ноги пошире и принялся стрелять. Вытянув кольты на уровне глаз, он снова и снова палил в дверь, глядя, как деревянные пули тридцать шестого калибра разносят ее в щепу. Вампир взвизгнул, будто крыса за мусорным бачком, но Уильям С. продолжал стрелять, пока барабаны не опустели.

Изрешеченная дверь покосилась на петлях.

Носферату оскалился и тщательно притворил ее. Зашипев, изготовился к прыжку.

Уильям С. потянулся за своей шляпой.

И вспомнил, что возница сшиб ту у него с головы перед столкновением.

Тварь прыгнула.

Один из выбитых револьверов улетел за ограждение крыши.

И закипела схватка не на жизнь, а на смерть.

Пятеро немцев с воплями врезались в дверь в конце коридора. Из-за двери доносились звуки возни, хриплое дыхание, треск рвущейся ткани.

За ними прибежал Бронко Билли.

— Дверь! Ее заклинило, — сказал один из немцев.

— Шляпа! — выкрикнул Бронко Билли. — Он потерял шляпу!

— Шляпу? — переспросил по-английски один из них, по имени Йозеф. — При чем тут шляпа?

Остальные четверо пытались тем временем вышибить дверь. Сквозь прорехи за ней виднелись лихорадочное движение и мерцающие проблески ночного неба.

— Кресты! — выкрикнул Бронко Билли. — Вот такие! — ткнул он в тесьму на собственной шляпе.

— А, — сказал Йозеф, — кресты.

Он выдрал что-то у Адольфа, державшегося позади, и швырнул в пробоину в двери.

— Cruzen! — выкрикнул Йозеф.

— Крест! — завопил Бронко Билли. — Уильям С, крест! Звуки возни прекратились.