Annotation
Продолжение семейной саги "Начало пути", описывающее время Великой Французской революции и наполеоновских войн.
Нелли Шульман
Часть первая
Северная Америка, лето 1790
Озеро Эри
Нью-Йорк
Озеро Эри
Эпилог
Пролог
Интерлюдия
Часть вторая
Северная Америка, лето 1793 года
Вильямсбург, Виргиния
Хиксфорд, Виргиния
Бостон
Нью-Йорк
Эпилог Париж, 13 июля 1793 года
Часть третья
Париж, октябрь 1793 года
Эпилог
Пролог
Интерлюдия
Часть четвертая
Бретань, весна 1794 года
Интерлюдия
Эпилог
Пролог
Интерлюдия
Часть пятая
Святая Земля, лето 1798 года
Эпилог
Пролог
Интерлюдия
Часть шестая
Лондон, июнь 1800 года
Интерлюдия
Эпилог
Часть седьмая
Бостон, весна 1803
Интерлюдия
Эпилог
Часть восьмая
Польша, лето 1805 года
Эпилог
Пролог
Часть девятая
Северная Америка, лето 1807
Рокпорт, Массачусетс
Нью-Йорк
Бостон
Нью-Йорк
Интерлюдия
Эпилог
Часть десятая
Святая Земля, август 1807 года
Эпилог
Пролог
Интерлюдия
Нью-Йорк
Филадельфия
Часть одиннадцатая
Лето 1812 года
Лидс
Лондон
Амстердам
Бостон
Вашингтон
Ньюпорт
Озеро Эри
Иерусалим
Санкт-Петербург
Часть двенадцатая
Осень 1812 года, Россия
Бородино
Любавичи
Москва
Любавичи
Москва
Гродненская губерния
Борисов
Интерлюдия
Эпилог
Часть тринадцатая
Париж, лето 1814 года
Интерлюдия
Эпилог
Интерлюдия
Пролог
Часть четырнадцатая
Санкт-Петербург, весна 1819 года
Эпилог
Часть пятнадцатая
Англия, август 1820
Интерлюдия
Эпилог
Интерлюдия
Иерусалим
Цфат
Иерусалим
Пролог
Бостон
Вашингтон
Интерлюдия
Часть шестнадцатая
Санкт-Петербург, декабрь 1825 года
Эпилог
Село Трилесы
Село Мотовиловка
Деревня Устимовка
Местечко Сквира
Часть семнадцатая
Санкт-Петербург, лето 1826 года
Нелли Шульман
Вельяминовы
Дорога на восток
Книга 2
Часть первая
Северная Америка, лето 1790
Озеро Эри
Небольшой бот скользил по темно-синим, легким волнам.
— Элайджа! — крикнула девушка — невысокая, стройная, с копной мелких, темных кудряшек, — Элайджа, следи за курсом, ты опять отклонился!
Она поплевала на руки и ловко переложила парус. Брат, что стоял у штурвала, обернулся и смешливо ответил:
— Отклонился потому, что там отмель, а ты, — он высунул язык, — о ней не знаешь, Мэри. Ты в Питтсбурге была, когда она появилась. Кому-то, — заявил Элайджа, — надо чаще заглядывать в карты.
Мэри потрепала каштаново-рыжие кудри, — Элайдже было восемь, но он доходил ей, шестнадцатилетней, головой до плеча. Девушка достала из кармана холщовой куртки простой, стальной хронометр:
— Сейчас зайдем на остров, заберем Мораг и домой. Бабушке Онатарио сегодня уезжать, на запад, не след ее задерживать. И нам собираться надо, на следующей неделе уже в Нью-Йорк отправляемся.
— Мораг, — фыркнул Элайджа, — наверняка там сидит, на берегу, и стихи свои сочиняет. Или бродит, мечтая, между сосен. Она опять будет жаловаться на качку, я уверен. Повезло нам с сестрой, у которой, — мальчик расхохотался, — озерная болезнь. Надеюсь, она хоть ягод собрала, — Элайджа оглядел бесконечный простор воды.
Он не знал ничего, прекраснее озер. Он видел Эри каждое утро, просыпаясь, распахивая ставни в своей комнате. Оно лежало, покрытое предрассветной дымкой, огромное, уходящее за горизонт. Только вдали, там, где было видно чистое небо, его вода играла яркой синевой, совсем, как глаза мальчика.
Элайджа знал, что озера могут быть безжалостными — с пяти лет он плавал юнгой, на отцовском корабле. Мальчик помнил осенние, ревущие штормы, бросавшие судно из стороны в сторону, переворачивающие большие, трехмачтовые барки, швыряющие их на камни. Он видел мощь реки Святого Лаврентия. Элайджа стоял, держась за руку отца, раскрыв рот, не в силах отвести взгляда от грохочущей массы воды.
— Ниагара, — коротко сказал тогда отец, и отчего-то вздохнул. «Я тоже, — в первый раз, и слова вымолвить не мог. Но мы тут построим канал. Суда смогут ходить из Эри до океанского побережья, обещаю».
— Эй, «Решительный!» — раздался веселый, знакомый голос. Элайджа очнулся, увидев еще один бот, что вышел им навстречу из-за скалистого мыса.
Отец, помахав рукой, крикнул: «Мы на рыбалку!». Элайджа улыбнулся, увидев мать, — ее простое платье синего холста трепал ветер, косы были уложены вокруг головы.
— Дебора поела и спит, — мать перегнулась через борт и рассмеялась — Элайджа выкрутил штурвал, «Решительный» накренился, и женщину обдало водой.
— Останешься без сладкого, — пообещала Мэри брату и крикнула: «Все будет в порядке, рыбачьте. Я присмотрю за детьми».
— Я не ребенок, — оскорблено заметил Элайджа. Проводив взглядом родительский бот, мальчик отчего-то подумал: «Снасти, интересно, где у них? В трюме, наверное».
Впереди уже вставал обрывистый, усеянный соснами берег маленького острова.
Девочка перевернулась на спину, и, положив рядом тетрадь — стала смотреть в высокое, голубое небо. Наверху медленно ползли пышные, белые облака. Мораг, присев, перекинув на грудь черные косы, взглянула на сияющий простор озера.
Отсюда, с холма, было видно все Эри. Бабушка Онатарио рассказывала ей, что когда-то давно индейцы не знали — есть ли еще земля на севере, за водой. Тогда они думали, что озеро и вправду — граница мира.
Мораг протянула руку к своей корзинке. Закрыв глаза, вдохнув запах свежей земляники, девочка медленно разжевала одну ягоду. «Гениси, — тихо сказала она. «Ее тоже — Гениси звали, как мою мамочку».
Она увидела девушку — невысокую, тонкую, смуглую, в замшевой юбке, и расшитой бисером безрукавке, — совсем, как у Мораг. Она шла, переступая босыми ногами по тихой воде озера, на белом песке горел костер, маленькая лодка с парусом покачивалась в крохотном заливе. Плеснула рыба. Девушка, присев рядом с огнем, вздохнула: «Никто еще не переплывал Большую Воду».
— А я переплыл — высокий, изящный, белокурый юноша улыбнулся. «Переплыл, — зеленые глаза заблестели, — и встретил тебя. Видишь, я не зря отказался идти с вояжерами по северному берегу. Я знал, что можно добраться до южного — и сделал это».
— Волк, — медленно, подперев подбородок кулачком, проговорила индианка. «Красивое имя — Волк».
— Вообще, — он рассмеялся, — Этьенн де Лу. Но моего отца — тоже раньше Волком звали, так что мне это приятно.
Гениси поднялась. Бросив в озеро плоский камешек, девушка безучастно сказала: «Ты пойдешь к своим людям. У нас тут тоже, — она повела рукой, — есть белые. В той стороне, где восходит солнце. Братья из-за гор рассказывали. Мы-то их, белых, никогда еще не видели».
— Ты увидела, — он встал. Обнимая ее, целуя пахнущую дымом и озерной водой шею, Волк шепнул: «Никуда я не пойду, Гениси. Останусь здесь, с вами. Буду плавать на северный берег, а потом — возвращаться к тебе и детям».
Этьенн почувствовал, как бьется ее сердце, — быстро, прерывисто. «Родителям записку пошлю, с вояжерами, — твердо сказал себе юноша. Дэниел тоже — первый раз женился, ему еще двадцати не было. Мне уже двадцать один, я взрослый мужчина, в конце концов. Папа и Мэри поймут, не могут не понять».
