Я погладил один из пушистых белых хвостиков, шерсть была удивительно мягкой на ощупь.

Саске положил мне руку на плечо и проникновенно посмотрел в глаза.

— Наруто, похоже, пришло время рассказать тебе, откуда берутся дети…

Вот жук. И лыбиться ещё. Я покосился на лису, что начала изображать меховой воротник на моих плечах.

— ЧТО?! — я даже вздрогнул от внутреннего крика Курамы. — Не верь ему, Наруто! Ничего такого не было! Он бессовестный лжец! Биджу не так размножаются!

Мой лис самым натуральным образом заистерил, я схватился за живот, пытаясь не заржать, кажется, даже покраснел от натуги. Постарался выправить дыхание. Смеяться над будущим другом нельзя, нельзя, нельзя, — повторял я как мантру, хорошо, что Курама не слышит моих мыслей, чтобы общаться с ним требуется ментальное усилие. Уф, кажется, отпустило.

— А может, сейчас и не самое подходящее время, — задумчиво оглядев собрание вокруг нас, сказал Саске. — Поэтому ограничусь только рассказом о том, откуда берутся новые биджу, — продолжил он, сосредотачивая своё внимание на мне, словно мы только вдвоём. — Помнишь, я тебе про Рикуда Сэннина рассказывал? Про то, как он разделил Десятихвостого и создал демонов? Вот, я тоже решил так попробовать…

Ага, значит, Ева является чем–то вроде его модифицированного клона — биджу, но, судя по всему, с собственным сознанием.

— Это невозможно! — перебил мои мысли и моего друга Кира Би, хотя его голос был намного глуше, похоже, заговорил Восьмихвостый. — Только Великий Мудрец был способен на такое!

— Ну, я же его потомок, — хмыкнул Саске. — Правда не знаю, глядя из мира мёртвых, Рикудо Сэннин гордится мной, или наоборот, в могиле ворочается…

— Уж скорее второе, — прокомментировала со смехом лисица с моего плеча и все скрестили свои взгляды на ней, она смутилась и сделала вид, что это кто–то другой сказал. А потом вообще прошептала мне, ткнувшись влажным носом в ухо, чтобы я взял её на ручки и почесал за ушком.

— Неудивительно, что ты смог нас победить, — Восмихвостый склонил голову, повернувшись всем корпусом к Саске.

— Саске, — спросил я друга, продолжая чесать за ухом разомлевшую Еву. — А она скоро вырастет?

Саске задумчиво проследил за моей рукой и пожал плечами.

— Ну, если ты о размере, то Ева при желании может быть достаточно большой. А если о характере, то даже не знаю. Возможно, она навсегда такой останется.

— Пф! — Ева очень похоже спародировала Саске. — Прекрасный у меня характер! А внешность ещё лучше!

Она выпрыгнула из моих рук вверх и приземлилась уже размером с Кураму, то есть весьма здоровенной. Даже наш остров вздрогнул и накренился из–за столь резкого перепада веса.

— КАКИЕ ЖЕ ВЫ ВСЕ КРОШЕЧНЫЕ! РАЗМЕРОМ С МУРАВЬЁВ! — сказала Ева. Видимо, голос делается громче относительно размера. Огромная лапа схватила Саске и поднесла к морде.

— Полегче, раздавишь ведь, — возмутился на такое отношение к создателю Саске.

— Не будь такой неженкой, — уже тише, но всё равно достаточно громко заявила лисица, широко ухмыляясь.

Если бы я не привык к острозубым улыбочкам Курамы, то, наверное, испугался бы, по крайней мере Аоба, Ямато и Матои, стоящие рядом со мной, задрав головы, дружно сглотнули.

— Ну и кто теперь маленький и несовершеннолетний? — хитро сощурила голубые глаза полярная лисичка.

— Всё ещё ты, — ответил Саске. Глаза Евы покраснели, и на них проявился рисунок Мангёке шарингана. Она быстро начала уменьшаться в росте, по всей видимости, как и любой бижду, так же подвержена внушению Учиха.

— Я так не играю! — возмущённо махнула всеми девятью хвостами лисичка, вернувшаяся в «детскую форму».

Неожиданно она подбежала ко мне, запрыгнула на руки и, открыв лапками молнию, забралась под куртку и, сердито вжикнув, застегнула молнию обратно, оставив снаружи лишь свою недовольную мордашку. Всё это Ева проделала столь быстро и оперативно, что я даже не посмел возразить или как–то отреагировать.

Образовавшуюся тишину нарушил хмык Саске.

— Похоже, ты действительно ей понравился, Наруто. Присмотришь за ней? И заодно научи всему, что сам знаешь.

Ничего себе заявочки, мне даже стало смешно. Чему я могу научить биджу? Я сам даже не помню, что творю после третьего хвоста… Но Саске так серьёзно смотрел, что я, не сдержав улыбки, согласился.

— Ладно…

Посмотрим ещё, что Восьмихвостый скажет.

Взгляд Саске переключился на сидящую у меня в куртке лису.

— А ты будь умницей и веди себя прилично.

— Как скажешь, мамочка, — передразнила Ева, хотя сейчас Саске действительно «включил мамочку», но я сохранил серьёзное выражение лица. — У меня тут будет интересная компания, — заелозила лисичка, покосившись на Кира Би. — И тентакли… Всегда хотела познакомиться с кем–то, у кого есть тентакли…

Я глубоко дышал через нос, сдерживая смех. Интересно, отчего она такая? По ехидству очень уж напоминает моего друга. Может он подсадил ей копию своего сознания? Нечто похожее происходит с клонами, когда они слишком долго «живут», слепок личности с определённой целью. Например, мои клоны, которые создаются для игры менее серьёзные, чем те, что я делаю с какой–то конкретной целью…

— С одной стороны Курама симпатяжка, — продолжила рассуждать Ева. — А с другой — у Хачиби целых восемь щупалец! Ах, я просто не могу определиться с выбором.

Ох, если это слепок личности Саске, то понятно, откуда такое стремление к заигрыванию, к тому же это женщина, а вспомнить Элис, так блин… Саске создал себе реальную головную боль. Хе–хе. Мой лучший друг тут же вздрогнул и побледнел.

— Никаких тентаклей, юная леди! Вот, как исполнится сто восемьдесят, так можешь творить, что хочешь. А пока и думать забудь!

Да-а… Теперь они вдвоём могут вообще всем мозг выносить… Восьмихвостый, кажется, поменялся с Би обратно, подальше от этой «сумасшедшей парочки».

В конце концов, Саске попрощался с нами и, создав свои крылья, отбыл.

Вскоре нас прилично тряхнуло, и остров стал ощутимо набирать высоту. Так как мы были внутри панциря, то оценить обстановку я не мог. Ева, уже успевшая уснуть, пригревшись на моей груди, проснулась и сонно зачмокала.

— Кто–то поднял нашу черепашку? — спросила она меня.

Ямато на эту реплику заметно взбледнул.

— Нет, нет, это просто землетрясение. Вы с Би тут посидите, займитесь своей миссией, а мы все сходим, посмотрим, что там происходит.

Все, включая животных, вышли из панциря, остались только мы с Би и Ева.

— Кажется, вся эта миссия уже превратилась в фарс, — заметил я, когда мы остались одни. — Как же мне это надоело… Я уже хочу вернуться в Коноху, а не какими–то глупостями заниматься.

— А я бы на тентакли посмотрела, — сказала лисичка.

— Ты должен сердце своё успокоить и контроль чакры хвостатого сначала освоить, — заметил Би.

— А тентакли покажешь? — спросила Ева.

А далее была долгая неделя тренировок. И для меня и для Евы. Мы с лисичкой учились контролировать свою силу. У неё, кстати, появлялось что–то вроде фиолетовой брони. Как мы пол острова не разнесли — не знаю, но в конце концов я научился «нежной чакре» — выпускать свою чакру в виде рукохвостов и мог с её помощью даже переложить птичьи яйца, не раздавив. Огромный прогресс по сравнению с тем, что сначала от прикосновения крошились здоровые камни.

С Евой мы плотно подружились. Может, дело было в том, что она так похожа по характеру на Саске, или просто мне нравятся «белые и пушистые», не знаю, но она «росла» с каждым днём, хотя в некоторых моментах и была ещё детёнышем. Кстати, пушистому обаянию Евы в итоге не смог противиться ни Би, ни Гьюки, так зовут Восьмихвостого, и они многое ей советовали и тренировали. Она даже научилась делать «бомбу хвостатого», которая мне так и не далась. Ева всех объединила своим задором и непосредственностью. Даже Курама в конце концов, хотя и ворчал, но терпел лисичку, которая каким–то образом могла забираться в мой внутренний мир. С Курамой мы подружились даже раньше, чем обычно, это было здорово, вновь быть друзьями…