— Конечно, нет! — засмеялась Аня, хотя ей не хотелось никого видеть даже Беллу, она устала притворяться, да и как она объяснит переезд Маркуса?! А какая разница? Это его игра, пусть сам решает эти проблем, у нее нет ни желания, ни сил, что- то выдумывать.

Но через час на пороге появилась не Белла с детьми, а Маркус. Аня не знала, что сказать, все вылетело из головы, а он, как ни в чем не бывало, зашел в дом, поднялся наверх, чтобы поцеловать Мэтти перед сном, а когда спустился к ней вниз, без предисловий заявил, обдавая ее презрительным взглядом:

— Тебе не мешало бы привести себя в порядок, да и есть больше, ты похожа на затасканную потаскуху! Хотя, что я несу, ты таковой и являешься!

Волна гнева поднялась внутри, ярость ослепляла и она закричала:

— А как, черт возьми, я должна выглядеть? Простите господин, но мне не так охрененно в жизни как вам! Я, к сожалению, не могу тебя унижать, не могу издеваться над тобой, не могу трахать во все щели, не могу ударить, когда мне вздумается…  

— Заткнись! — прорычал он, глаза загорелись пламенем, но ей было все равно.

— Сам заткнись ублюдок, мне все осточертело! — продолжала она кричать.

— Осточертело?! Тогда собирай свои манатки и вали отсюда! В чем проблема? — оскалился он в издевательской улыбке. — Что-то ненадолго хватило твоей материнской любви! Стоило перестать тебя трахать, как ты заскулила сучка…   — он не успел договорить, голова дернулась, когда Аня со всей силы залепила ему пощечину, разбивая губу в кровь. Она застыла, с шоком и ужасом, взирая на дело своих рук, он же медленно поднес длинные пальцы к разбитой губе, вытирая кровь, в глазах блеснул дьявольский огонек-обещание скорой расправы. Аню заколотило, но тут раздался радостный крик:

— Салют ребятки! — В холл влетела Изабелла, а потом замерла, с недоумением и неловкостью разглядывая их. — Эмм… ну, вы как?

— Привет, Беллс! — Маркус быстро оправился, подошел к сестре и обнял. — Как добрались?

— Отлично… — растерянно пробормотала Изабель, стараясь, не смотреть на красную щеку и разбитую губу брата. Ане стало неловко, она чувствовала себя омерзительно.

— Принцесса как ты выросла, такая красавица стала! — воскликнул Маркус, щекоча Габриэль, от чего та залилась громким смехом. А потом Аня заметила другую девочку, она была невероятно красива, черные волосы блестели, все черты лица были правильные. Таких красивых лиц Аня никогда не видела, девочки было около четырнадцати лет, но глаза такие взрослые, мудрые, она смотрела на Аню, как на какого-то врага, девушке стало не по себе от этого взгляда. Зато Маркуса кажется не смущал воинственный вид подростка:

— О! Нас решила посетить юная звезда! Рад познакомится Николета! Ваши с мамой работы великолепны! — улыбнулся он девчонке. И к удивлению Ани девочка ответила ему широкой улыбкой и блеском синих глаз:

— Я тоже рада познакомится Маркус, оказывается ты, действительно, так же хорош, как и на фото, теперь не буду спорить с одноклассницами! — все захохотали, в том числе и Аня, ну и девчонка, палец такой в рот не клади!

— А ты не промах! — усмехнулся Маркус, а девочка только подмигнула, Аня с улыбкой переглядывалась с Беллой, которая лишь пожимала плечами. Можно с уверенностью жалеть мужчин, лет через пять эта девочка их погубит однозначно!

— Где ты ее взяла? — прошептала Аня, когда с приветствиями было покончено, девочки были отправлены по комнатам, а Маркус сославшись на неотложные дела, уехал в ночь, заставляя все внутри ныть от тоски, неуверенности и какого-то скользкого подозрения и страха. Они отправились к бассейну, чтобы выпить немного вина и поболтать.

— Моя подруга фотограф, а это ее дочь, которая, кстати, уже известная модель и это в четырнадцать лет! Может быть, ты видела ее фотографии? — рассказывала Белла. — Когда узнала, что я еду к вам, то прилипла ко мне намертво, ну я подумала, почему бы нет? Юношеская любовь, она такая сумасшедшая! Я решила исполнить ее мечту, чтобы девочке не пришлось, пускаться во всякие авантюры! Надеюсь, ты не против моей наглости, но она просто влюбленный ребенок?! — успокоила ее Белла.

Аня засмеялась, ей стало ужасно весело, сказывались нервное напряжение, стресс, голод и страдания. Господи, как ее может волновать маленькая девочка, когда у нее такие проблемы?!

— Конечно, нет! Я тоже помню, нравился мне один старшеклассник, когда я была в шестом классе, я так мучилась! — девушки засмеялись и потом вспоминали о своей первой любви, первых слезах и поцелуях. С бутылкой вина было вскоре покончено, девушки немного пьяные смотрели на звезды, каждая думала о чем-то своем, на улице уже было довольно холодно, но пальто, теплые сапоги и алкоголь не давали мерзнуть.

— Эни! — тихо позвала Белла.

— Ммм? — сонно ответила она.

— Что происходит? Я же вижу все, да и сегодняшняя сцена не оставляет никаких сомнений! Я понимаю, он заслужил, я и приехала, чтобы попробовать вправить ему мозги. Просто хочу сказать, чтобы ты крепилась. Это все слухи, они конечно напрягают, но я уверенна, что это лишь пиар! Маркус не пойдет на измену, он слишком хорошо знает всему цену! — горячо заговорила подруга, повергая Аню в шок. Значит, всем известно о чем то или о ком то, а ей нет?! Господи, сколько же она пробыла в своем коконе боли, сколько она горела в аду, что выпала из реальной жизни?! Ведь когда он оставил ее в покое, она должна была догадаться.

— Семья для него очень важна, он любит тебя и Мэтти! — успокаивала Белла. Аня горько усмехнулась сама себе. Возможно, раньше так и было, возможно, раньше он не изменил бы ей! Но семьи больше нет, есть только половина его и половина ее, но они больше не целое!

— Я устала Белла, все слишком далеко зашло, уже нечего терять! Я как будто дую на угли, понимая, что вокруг мерзлота, клею, латаю, а он рвет и рушит, сметает все! Крыть нечем!

— Думаешь, ему легко? Уверена нет! Борись за семью Эни, борись за него, за то, что между вами было, за то, что еще между вами есть, за себя борись, за свое, за то, что тебе принадлежит, за своего мужчину! Он твой и ничто и никто этого не изменит, пока ты не отпустишь, уж я то знаю, у него глаза горят, когда ты рядом! Ты женщина, которая стала для него всем и так просто у вас ничего не закончится!

— Может быть ты и права! Видимо, я подошла к краю, боюсь еще один шаг и я упаду!

— Лучше слететь с петель, чем болтаться над пропастью и мучится, я не спрашиваю что между вами, но я вижу, что вы изведены! Так больше не может продолжаться! Будь сильной родная, я знаю, что тебе приходится нелегко рядом с ним. Но я верю, что у тебя получится жить, а не выживать! — она обняла Эни, так они сидели долго, слезы тихонько текли по лицам женщина. У Беллы сердце разрывалось. Сумасшедший мужчина, сумасшедшая любовь, сумасшедшая боль! Такие как Маркус выжигают души, раздирают сердца в клочья, рвут на части и не успокаиваются, пока не протащат через все круги ада, выворачивая наизнанку. Оставалось молить Бога, чтобы после всего этого хоть что-то осталось от женщины, которая имела несчастье заставить биться сердце зверя быстрее. Она молилась, чтобы Эни не сломалась.

На следующий день Белла и девочки улетели, Маркус попрощался по телефону, так как у него была тренировка перед игрой с Челси. Аня не стала смотреть в интернете, какие же слухи крутятся вокруг ее мужа, она была научена горьким опытом, а потому не хотела его повторять. Пока она лично не убедится, не стоит даже слушать, хотя желание было непреодолимым, внутри все скручивало от страха и волнения. Но она держалась! Хотя разве можно это так назвать?! Аня металась по комнате, изнывая от неизвестности, от скользких мыслей «Где он?», «С кем?» Картинки прокручивались в голове, терзая ее утомленное сознание. Сон не приходил. Девушка ворочалась в постели, как заведенная. Сил не было, было только одно желание все оборвать, она больше не могла терпеть. Она не выдержала, быстро собравшись, Аня как преступница крадучись, выбежала из дома. Сев в машину, она вдавила педаль газа в пол и на огромной скорости, разрывая ночную тишину визгом шин, рванула в Лондон. Она летела к нему, нетерпение гнало ее. Запыханная, с горящими глазами она поразила швейцара и домоправителя, но они молча взирали на нее. Проскочив мимо них, она прокручивала в мозгу, что скажет Маркусу, как объяснит свой ночной визит, руки тряслись. Когда двери лифта разошлись, она не могла шелохнуться, нервно сглотнув, Аня вышла и стала оглядываться, ей показалось, что она попала не в ту квартиру, но поскольку это было невозможно, то она с шоком взирала нга перемены. Все было по-другому. Новый дизайн, новая мебель, но от созерцания ее отвлекли какие-то звуки. Она прислушалась, и на ощупь в темноте тихонько кралась к ним, но с каждым шагом сердце холодело, ее трясло как в лихорадке, потому как звуки было ни с чем не спутать, но она не верила, еще не верила. Эти стоны царапали клапаны сердца, заставляя его кровоточить. Но она шла на их звук, ей нужно это видеть, ей нужно добить себя.