- Молча подтащив к небольшому костерку свой и впрямь, похоже, весьма тяжелый груз, Лавочкин сбросил с плеча какой-то, довольно необычной формы и размеров мешок, и тяжело выдохнув, немедленно ухватил наполненный стакан. Выпив, все так же молча, и с некоторой осторожностью сел на свое место, отрезал кусок копченого сала и с удовольствием его съел.
- Ну, где ты был? - Не выдержал наблюдавший за этим Гена. - Куда ходил? Третий тост, между прочим, пропускаешь! И что это у тебя такое? - он кивнул в сторону сброшенного Веней груза, - сейчас при свете костра было видно, что это не совсем мешок, а большой кусок когда-то дорогой парчовой занавеси ярко-алого цвета, в который были уложены довольно массивные предметы.
- А… - безнадежно махнул рукой Веня. - Какой смысл рассказывать, - все равно не поверите. Лучше еще водки налей, тогда может и расскажу, и даже покажу кой чего… - он слегка пнул свой мешок, и Гена обратил внимание, что когда-то отличная ткань ныне вся покрыта какими-то подозрительными пятнами, разводами и подпалинами.
- Ну, это само собой, - степенно отозвался Филимон Матвеевич, до краев наполняя граненый стакан. - А все же, любопытственно, что было-то?
Когда Веня закончил свой рассказ, Дед глубокомысленно помолчал, степенно отхлебнул из своей кружки, после чего обернулся к Гене.
- А ты говорил, он к водке устойчивый… - с некоторой укоризной произнес он, обращаясь к Вешцову.
- А ты мил друг, не волнуйся… - Дед вновь обернулся к Вене. - Белочка она вещь, конечно, неприятная, но и с ней сладить можно. Ты главное, ружьецо в сторонку-то отложи, да иди, поспи маленько… завтра в город вернемся, врачу покажешься, все хорошо будет…
- Не верите, значит, - ухмыльнулся Веня. - А я ведь правду вам говорю. Коль это у меня белочка была, то что это такое, и откуда оно у меня взялось? Тоже пушехвостая принесла, скажите? - С этими словами, он встряхнул свой мешок, вытряхивая на поляну перед костром несколько странных, похожих на козлиные голов, с пятачками вместо носа, длинными клыками и небольшими, но весьма острыми рогами.
Затем из мешка выпали: Пара длинных плетей, с рукоятками из темного матового металла, украшенного неведомыми значками, багрово сияющими в темноте ночи и змеями, - некогда видимо живыми, а сейчас - безнадежно мертвыми, неведомо как прикрепленными за хвост вместо кожаного ремня.
После плетей появился короткий ятаган со сбегающими вниз по клинку каплями багрового огня и яростно пылающими рубинами в рукояти. На гарду ятагана приземлились полупрозрачные женские трусики с небольшим, изящно украшенным нежнейшим кружевом отверстием для хвоста, которые, вдруг засмущавшийся Веня быстро убрал в карман.
Ну и наконец, покопавшись в мешке, Веня извлек пару каких-то невзрачных, измятых комков некогда белых перьев. Встряхнув, и скептически посмотрев на них, Веня брезгливо бросил эту добычу через левое плечо. Но тут же настороженно обернулся. Ему явственно послышался тихий вскрик: ‘Мои крылья, отдай, гад’ и шум какой-то драки. Но позади гнома-сурвайвера было только тихое ночное озеро… Впрочем, того, что некогда было крыльями укравшего его дробовик воришки, позади почему-то тоже не наблюдалось.
- Ну так что? Теперь верите? - горделиво переспросил Веня, картинно опираясь ногой на голову, некогда принадлежавшую почтеннейшему Бельфегору, и весело помахивая огненным всеразрубающим ятаганом великого Саргатаноса. - Вот так все и было, как я рассказал! Чтоб мне на этом же месте в ад провалиться, если хоть одним словом солгал!
