Четвертый брак короля английского, в который он вступил чуть более чем через два года после смерти Джейн Сеймур, можно было назвать смешным фарсом, разыгранным Генрихом VIII после трагедии. На этот раз король решился взять себе в супруги не подданную, но принцессу одного из владетельных домов Европы. Политические соображения почти не руководили им; он искал жену себе по вкусу и для этого окружил себя портретами разных принцесс, заочно сравнивая и выбирая.
Хотя живопись и называют художеством «свободным», тем не менее она имела тогда, как имеет и теперь, два существенных недостатка: или рабски подражает подлиннику, или рабски ему льстит, особенно если подлинник – особа женского пола. Художник, изобразивший на холсте черты принцессы Анны Клевской, на которую пал выбор Генриха VIII, долгом себе поставил польстить ей и вместо дебелой девы, ростом и дородностью способной поспорить со своим массивным женихом, изобразил чуть ли не Юнону – волоокую, с выражением на лице томной неги, едва ли когда оживлявшей круглое, как полнолуние, лицо принцессы.
Плененный портретом, Генрих послал формальное посольство сватов за оригиналом, и Анна прибыла в будущие свои владения в январе 1540 года.
«Что это за фламандская кобыла? – сказал король окружавшим после первого же своего свидания с новой королевой. – Бог с ней, я ее видеть не могу!..»
Неизвестно, дошел ли этот отзыв до ушей флегматичной Анны, но, если бы и дошел, едва ли она была способна обидеться. Полгода Генрих, однако, сожительствовал с нею и, наконец, решил развестись. На оскорбительное предложение короля о расторжении брака и замене титула королевы титулом приемной сестры с приличной пенсией Анна отвечала самым простодушным согласием. Брак был расторгнут 9 июля 1540 года. Генрих VIII забраковал ее не как «кобылу», но как кормилицу, нанятую в господский дом и отпущенную с вознаграждением за то, что не умела «потрафить» на господ.
Жажда любви или просто животное сластолюбие, которое он желал облечь в законную форму, побудило короля немедленно вступить в пятый брак, по примеру второго и третьего – морганатический, с племянницей герцога Норфолка, Катериной Говард. Странности характера Генриха VIII и частые смены жен невольно заставляют сказать о нем: с женщинами истинно честными и по происхождению своему достойными быть его супругами он обходился как с потерянными, а содержанок своих возводил в достоинство королевское, уважая их как равных себе.
В те времена на великого короля английского напала окончательно религиозная мания, осложненная помешательством эротическим. Через три недели после развода с Анной Клевской Генрих VIII торжественно объявил своей супругой Катерину Говард, с которой еще до развода повенчался тайно. Эта красавица, родственница Анны Болейн, нравом оказалась еще хуже этой последней. В угоду своему достойному дяде герцогу Норфолку Катерина нашептала королю на ненавистного Норфолку Томаса Кромвеля и возвела его на эшафот; тайно благоволя католикам, она восстановила державного своего супруга на реформаторов и лютеран, умножая число казней и усиливая гонения. По повелению Генриха парламент обнародовал кровавый указ в шести пунктах, излагавший религиозные обязанности верноподданных его величества. В силу этого указа приверженцев папы вешали, а последователей лютеранизма или анабаптистов жгли на костре…
Вполне довольный своей пятой супругой, Генрих VIII приказал читать по церквам особые молитвы о ниспослании ему супружеского счастья – увы! – непродолжительного.
Некто Джон Ласселс представил Кренмеру донос на Катерину Говард, обвиняя ее в распутстве еще до брака с королем и после брака. Ссылаясь на свою сестру, горничную герцогини Норфолк, в семействе которой воспитывалась Катерина, доносчик счастливыми ее обожателями называл Диргема и Меннока, с которыми она была в преступной связи до брака. Кренмер сообщил королю эти нерадостные вести, и хотя в первую минуту Генрих усомнился в их правдивости, тем не менее поручил канцлеру навести справки, собрать сведения. Донос Ласселса оказался истиною от слова до слова: Катерина Говард за брачный свой венец и за корону увенчала голову своего супруга весьма неприлично… Сообщницей и помощницей Катерины в ее любовных похождениях была невестка Анны Болейн, сестра ее брата, леди Рошфорт – существо гнусное и развращенное. Суд был недолог: и Катерину, и ее сводницу казнили в Тауэре 13 февраля 1542 года.
Желая впредь застраховать себя от неприятных ошибок при выборе супруги, Генрих VIII обнародовал неблагопристойный указ, повелевавший всем и каждому в случае знания каких-либо грешков за королевской супругой до ее брака немедленно доносить королю. Второй пункт обязывал каждую девицу, в случае избрания ее в супруги его величества короля английского, заблаговременно исповедоваться ему в своих минувших погрешностях, ежели таковые за нею водились.
«Теперь нашему королю остается жениться на вдове!» – пошла шутливая молва в народе.
12 июля 1543 года, король английский изволил жениться в шестой раз, на Катерине Парр, вдове лорда Летимера, женщине, пользовавшейся репутацией безукоризненной. Молва народная, предрекавшая королю женитьбу на вдове, сбылась! К этому можно прибавить слово о странной судьбе Генриха при его многочисленных браках. Первая его супруга, вдова его брата, – была чистой и непорочной девственницей; Анна Болейн и Катерина Говард, выдавая себя за честных девиц, не были ими, а будучи замужем, не умели быть даже честными женами; отзывы Генриха о целомудрии Анны Клевской до ее брака были также не совсем благосклонны; Катерина Парр была вдова… Таким образом, за исключением Екатерины Арагонской и Джейн Сеймур, король английский не обрел в своих женах того высокого идеала чистоты, женственной прелести и кротости, которой он так упрямо добивался. Добрая, истинно любящая женщина могла бы исправить этого человека, но такой он не нашел.
Женщина умная, Катерина Парр втайне благоволила лютеранам и была дружна с Анной Эскью, запытанной королем за ее отзывы о религии. На престол шестая жена Генриха VIII не выказывала никаких умыслов, так как, женясь на ней, король дал права законных дочерей Марии и Елизавете, объявив наследником своим принца Эдуарда. Катерина Парр надеялась образумить короля касательно вопроса религиозного и душевно желала, чтобы вместо безналичия в делах церковных Генрих VIII остановился на учении Лютера.
Оплакав казнь своего друга, Анны Эскью, Катерина Парр приступила к делу обращения короля в лютеранизм, дерзая вступать с супругом в богословские диспуты.
В одну из подобных бесед Катерина уже слишком явно высказалась за аугсбургское исповедание, на что король с адской иронией заметил ей: «Да вы доктор, милая Китти!..»
И немедленно по уходу супруги Генрих вместе с канцлером составил против нее обвинительный акт в ереси. Друзья предупредили Катерину о готовящейся грозе, и королева своей находчивостью спасла голову от плахи. На другой же день она, придя к мужу опять, затеяла с ним диспут и, постепенно уступая, сказала наконец: «Мне ли спорить с Вашим Величеством, первым богословом нашего времени? Делая возражения, я только желаю просветиться от вас светом истины!»
Генрих, нежно обняв ее, отвечал, что он всегда готов быть ее наставником и защитником от злых людей.
Будто в подтверждение этих слов на пороге показался канцлер, пришедший за тем, чтобы арестовать королеву.
«Вон! – крикнул король. – И как ты смел прийти? Кто тебя звал? Мошенник!»
Великий король вообще был неразборчив в выражениях.
Жизнь Катерины Парр была спасена, хотя, нет сомнения, что над головой ее висела секира палача, до времени припрятанная, но Бог сжалился над нею и над всеми подданными Генриха VIII: 28 января 1547 года этот изверг испустил последний вздох на руках своего клеврета Кренмера, завещав похоронить его в Вестминстерском аббатстве рядом с Джейн Сеймур. Воспоминание о своей единственной любви было искрою человеческого чувства в умирающем.
Существует убеждение, что все тучные люди добры, так как жир будто бы поглощает желчь. Генрих VIII лет за пять до смерти был до того жирен, что не был в состоянии сдвинуться с места; его возили в креслах на колесах. Самая смертная его болезнь была следствием этой чудовищной тучности. Видно, нет правил без исключения.
