- Да, Илья Сергеевич! Нужно поглядеть, что там Налётов сотоварищи сооружают. А то уже почти неделю там сами себе предоставлены.

- Ну, тогда конечно - езжай! С Богом!

- Спасибо! Ты тут тоже - береги себя! - пожал руку командующего Сергей, и, уже улыбнувшись, добавил, - И пожалуйста, не утопи без меня весь японский флот!

- Хорошо, половину тебе оставлю! - широко, совсем по-мальчишески, улыбнулся Илья.

И Вервольф понеся вниз по трапам броненосца.

Через три часа он был уже в мастерских станции 'Дальний'.

Шум вокруг стоял неимоверный, но в душе Вервольфа он звучал прекрасной музыкой. Музыкой творения. И пусть идея была не нова - блиндированные поезда применялись и до этого - и в Англо-бурской войне, и в Гражданской войне в Америке, но этот бронепоезд должен был стать новым словом в деле конструирования крепостей на колёсах. Это было видно уже сейчас - по контурам мощных каркасов, которые под вой и жужжание сверл и грохот молотков обрастали броневым панцирем. Особенно радовали паровозы - три 'овечки' были полностью обрамлены каркасом под установку броневых листов. Причем один паровоз уже был 'одет' более, чем на половину, остальные два - почти на треть. И работа не прекращалась ни на минуту - как раз сейчас четверо дюжих молодцов из флотской команды будущего бронепоезда клепали раскаленные докрасна заклёпки, закрепляя очередной лист бронировки котла паровоза. Изящная 'овечка' приобретала гранёно-рубленные очертания, словно над обликом паровоза работал скульптор-кубист, превращая гражданский локомотив в брутальную военную машину.

- Здравствуйте, господин Советник! - Налётов вынырнул из рубки паровоза и проворно соскочил вниз.

- И Вам не хворать, Михаил Петрович! Как поживаете?

- Всё хорошо, Ваше превосходительство, вот только не ожидали увидеть Вас здесь так рано!

- Вот и хорошо! Мне торжественные встречи с ковровыми дорожками ни к чему - не люблю мешать людям работать. Так что давайте сразу перейдем к делу - рассказывайте, что тут у Вас?

- Да вот, как видите, по паровозам работа идет полным ходом. Мне, как железнодорожнику, проект их обшивки броней дался наиболее быстро и легко - и локомотивы знакомые, и с установкой вооружения не нужно голову ломать - только защиту обеспечить, и считайте - дело в шляпе!

- Пожалуй, соглашусь с Вами вполне, Михаил Петрович! Но всё равно - работу Вы проделали колоссальную! Я, положа руку на сердце, приятно удивлён!

Из-за ближнего паровоза вынырнули фигуры двух морских офицеров, спешащих к Вервольфу. Вытянувшись в струну, они вскинули к козырьку фуражки правую руку. Вервольф ответил тем же:

- Здравия желаю, господа офицеры!

- Здравия желаем, Ваше превосходительство! Прикажете свистать сбор команды?

- Никак нет! Отставить свистать сбор! Пусть люди работают, не хочу мешать Вам! Вы лучше покажите, что успели к сегодняшнему дню. Вижу, Вам есть, чем похвалиться! - улыбнулся Вервольф.

- Так точно! Есть немного! - чуть смущенно ответил Никольский. Он пока что никак не мог привыкнуть к тому, как общался с подчиненными Вервольф.

- Ну, тогда показывайте, Михаил Ильич, что вы тут успели наклепать!

- Пойдемте, Ваше превосходительство!

Ближайшие полчаса прошли в обходе и всестороннем осмотре строящихся бронеплощадок как боевого поезда, так и железнодорожных батарей. Последних, правда, было всего две, но на обоих уже были набраны каркасы броневых ящиков для боекомплекта и смонтированы боковые опоры-аутригеры, без которых вести нормальную стрельбу из мощных орудий Кане просто не получится. Конструкция, разработанная Налётовым и Никольским была проста до безобразия и тем гениальна - опоры, сложенные в походном положении вдоль платформы, в боевом положении поворачивались на шарнирах и фиксировались перпендикулярно оси платформы, опираясь при помощи винтовых домкратов на уложенные на грунт башмаки. Во время демонстрации матросы умудрились за пять минут привести платформу из походного положения в боевое. Пулемётные десантно-штурмовые вагоны тоже уже приобретали зримые контуры. Пусть пока только в виде голого скелета стальных каркасов, но всё же... Темп строительства был очень высоким. Вервольф даже не ожидал подобного. А вот с артиллерийскими платформами была беда - поним только-только начали набирать каркас центрального каземата. И дело тут было не в нерасторопности работников - по всему было видно, что и рабочие мастерских и матросы из сборной флотской команды выкладывались на все сто процентов и даже немного больше. Вопрос был в орудиях для этих самых площадок. Точнее - в отсутствии этих орудий.

- А знаете, господа, пушки для нашего поезда я нашел! - улыбнулся советник.

- Позвольте полюбопытствовать, что за орудия?

- Патронные полевые пушки Круппа в семьдесят пять миллиметров калибром!

- Если позволите - а где вы их нашли?

- Да в Артуре, господа, в Артуре! - и, видя полные удивления взгляды офицеров и Налётова, добавил, - Среди китайских трофеев столько полезных и нужных вещей лежит на наших складах, Вы бы только видели!

- А каково их состояние? Всё-таки долго хранились, да и надзора, наверное, не было никакого за ними, раз забыли про них все...

- Тут Вы правы, господин лейтенант! Надзора не было никакого. Но у многих пушек сохранность оказалась на удивление высокой. Что меня вчера весьма порадовало среди всего того, уж простите за прямоту - бардака, который там творился на складах! Порадовало - потому как очень хорошие орудия. Почти как наша трёхдюймовка. И боекомплект есть к ним - и фугасные гранаты, и шрапнель, и картечь. Как раз то что 'доктор прописал' для излечения японцев от спеси! Да вы и сами можете оценить, пойдемте!

И они все дружно зашагали сначала к выходу из здания, а затем - к воротам в заборе, ограждавшем территорию мастерских. Ворота сейчас были распахнуты и небольшой маневровый танк-паровоз заталкивал через них две платформы с накрытыми брезентом предметами. Вервольф сам до конца ещё не верил в произошедшее, но сегодня утром его ждал приятный сюрприз - словно компенсация потраченных вчера нервов. Оказывается, люди из интендантской службы крепости, получив изрядную порцию пилюлей от крепостного интенданта, проработали на складе почти пол ночи, вместе с присланными Лутониным десятком артиллеристов с 'Полтавы', разбирая горы артиллерии и пытаясь уважить просьбу Советника найти ему хорошие полевые пушки. В итоге - к утру у ворот арсенала стояло пять 75-миллиметровых орудий Круппа с длиной ствола в 24 калибра. Ещё через час четыре из них были погружены на прицепленные к поезду советника платформы. Приподняв край брезента, Никольский улыбнулся. Наверное, он ожидал увидеть ржавый хлам, а нашел там орудие во вполне вменяемом состоянии.

- Это просто замечательно, Ваше превосходительство! Теперь мы можем закончить проект орудийных вагонов и приняться за их сооружение полным ходом!

- Ну, вот и славно, господа! Рад, что смог Вам подсобить в Вашем нелегком деле! Кстати, а что это шум работы внезапно стих? - до слуха и впрямь более не доносился стук молотов из здания мастерской.

- Господин Советник! - обратился к нему Налётов, - Время обеда! Отобедайте с нами, если Вам будет угодно! Уж чем богаты...

- Конечно, господа, с превеликим удовольствием!

У обедавших мастеровых и матросов в очередной, какой уже раз за эту войну происходил, как сказали бы в мире Вервольфа, 'разрыв шаблона'. Они уже как-то попривыкли за неделю, что два офицера и техник обедают вместе с ними. Но чтобы 'цельный контр-адмирал' уселся с ними за одни и те же столы и стал есть ту же пищу - такого не ожидал никто...

Уже заканчивая трапезу, Вервольф повернулся к Никольскому:

- Замечательный обед, Михаил Ильич!

- Спасибо на добром слове, Ваше превосходительство. Вы уж не взыщите - трапеза у нас скромная, без изысков!

- Да что Вы, господин лейтенант! Я человек к пище не шибко привередливый. Кстати, не плохо бы пайку вашим людям увеличить - всё ж работают от зари до зари! Скажете интендантской службе, что я лично распорядился полуторную норму довольствия Вашим людям выдавать. И на рабочих - в том числе. А я по приезду в Артур оформлю соответствующее распоряжение письменно.