В общем, Женя выросла максимально адаптированным к жизни человеком. Далеко не всем так повезло. Единицам. Большинство так и остались неприспособленными и несчастными, скованными рамками стереотипов. Женька в этом плане мало чем отличалась от сверстников. Нет, у неё, безусловно, были свои особенности, но она действительно жила! Окончила школу, поступила в институт, строила планы на жизнь. Да, кому-то она могла показаться странной — малообщительной, безэмоциональной, зацикленной на последовательности действий и порядке, но все эти нюансы были далеко не смертельными. И уж точно они не стояли на пути его чувств.

Они познакомились на первом курсе университета. Первая пара, на которую он опоздал, потому что не мог найти нужную аудиторию, и она… В старых джинсах и забавной футболке с ярким принтом. Женька выделялась на фоне остальных разрисованных дам своей абсолютной естественностью и необычайно большими, пронизывающими глазами. Его, как магнитом, потянуло именно к ней. Он кинул полупустой рюкзак на лавку возле девушки и тут же примостился сам.

— Привет. Я — Богдан.

— Привет. Я — Женя. — Она даже не повернулась к нему, когда отвечала. И вообще… у нее был странный, будто бы застывший взгляд. Она сосредоточилась на словах лектора, и больше не отвечала ни на один из его вопросов. Честно признаться, тогда Богдан вообще ничего не понял. Просто смотрел на нее квадратными глазами, как на циркового уродца смотрел…

И так каждый божий день. Его взгляд буквально прирастал к Женьке. Впрочем, как и взгляды большей части потока. Это потом они привыкли и к ее повторяющимся ежедневно ритуалам, и к некой чудаковатости… Но в первые месяцы учебы за ней пристально наблюдали буквально все. Кто-то издевался, глупо подшучивая, кто-то просто шептался за спиной, а ей, казалось, все было по барабану. Женя приходила ровно за десять минут до начала пар, садилась на одно и то же место в первом ряду, выкладывала свой ноут и терпеливо ждала начала лекции. Нет, она разговаривала, когда хотела. Отвечала на вопросы, практически ничего не спрашивала сама…И вообще, была малообщительной и зажатой. Правда, со временем все изменилось. То ли Женька наконец-то привыкла, то ли что-то еще… Но постепенно она влилась в жизнь коллектива. Можно сказать, что даже стала его частью. Немного особенной, но все же.

Все началось с Восьмого марта. Ровно три года назад. Точнее, седьмого. Они поздравляли девчонок, каких на их достаточно пацанской специальности было не так уж и много. Богдану выпала честь поздравлять Женьку. Не сказать, что эта идея пришлась ему по душе, но деваться было некуда. Если честно, парни тянули жребий. Сейчас тот день Богдан вспоминал со стыдом. Он был таким придурком…

— Вот, Женя. С праздником тебя. — Богдан протянул девушке сникший букетик Тюльпанов. Видимо, даже они не вынесли нудной лекции по культурологии. Девушка перевела на него свои огромные глаза. Моргнула. Её лицо было непроницаемым.

— Спасибо. Я люблю жёлтый цвет.

И все. Никаких тебе обнимашек и поцелуйчиков, как это было с Настькой или Динкой. Богдан потоптался на месте и собрался, было, уходить, но она вдруг неожиданно заговорила:

— А ты пойдёшь на вечеринку к Кате?

— Эээ… Да, а ты?

— Нет, — покачала головой Женька. — В девятнадцать ноль-ноль мы с мамой начнем печь торт. Мы всегда печём торт в девятнадцать ноль-ноль седьмого марта.

— Да? — удивился Богдан такому постоянству.

— Да. Вот уже одиннадцать лет.

Женька подхватила свой рюкзак и пошла к выходу из аудитории. Непонятно, для чего Богдан последовал за ней.

— Тебе куда сейчас?

— На сорок пятый. А потом в магазин. Мне нужно купить манку на крем.

Женька осмотрелась, выискивая глазами автобус.

— Странно. Мне тоже подходит этот маршрут. Почему же мы раньше никогда не пересекались в автобусе?

— Потому что ты все время опаздываешь. А после пар ещё остаешься покурить. — Женька сморщила нос, и Богдан залип на её лице. Вскоре подошёл автобус, они запрыгнули на подножку, с трудом протиснувшись внутрь. Женя прошла на дальнюю площадку и повернулась к окну.

— Я всегда стою здесь, — зачем-то пояснила она. Богдан пожал плечами, все больше поражаясь Женькиным тараканам. Остаток дороги они молчали. Девушка медитировала, глядя в окно. А он наблюдал за ней.

— Моя остановка, — отмерла Женька.

— И моя. Ты же в магазин? Мне тоже нужно. За сигаретами.

— Зря ты куришь. Это плохо влияет на организм.

Ну, спасибо, капитан Очевидность. Знать бы только, как бросить эту гадость… Мать тоже постоянно ругается, но за год Богдан очень пристрастился к никотину.

— Брошу как-нибудь.

Женька промолчала и пошла в сторону ближайшего супермаркета. Парень последовал за ней. Тогда он не понимал, зачем это делает, и даже злился на себя. Ещё больше он вскипел в отделе круп. Женька пересмотрела все упаковки с манкой, но так ничего и не выбрала. А ведь они топтались там уже минут пятнадцать. Ну, на что там можно смотреть?! Что она там выискивает? Срок годности?! Богдан все больше раздражался, но не уходил. Наконец не выдержал:

— Слушай… Ну что ты так долго?!

Женька повернулась к нему, растерянно хлопая глазами.

— Здесь нет килограмма.

— Прости?

— Смотри, все пачки меньше килограмма.

— Вот же! Девятьсот пятьдесят грамм.

— Это не килограмм.

Богдан пораженно уставился на девушку:

— Тебе нужен именно килограмм на крем?!

— Нет. Из килограмма выйдет очень много крема. На крем мне нужно всего сто грамм.

— Тогда чем тебе не уходила девятьсот пятидесяти граммовая упаковка?

— Мама мне сказала купить килограмм манки. Девятьсот пятьдесят грамм — это не килограмм.

— Это почти килограмм! — вспылил Богдан.

— Но не килограмм.

— Бери эту чёртову манку!

Он не знал, почему так взбесился. Его добивала её педантичность. Тогда он ещё ничего о Женьке не знал… А она глянула на него своими больными глазищами, развернулась и пошла между рядами. Прямо к выходу. Его как-то сразу попустило. И так тошно на душе стало… От самого себя тошно. Как будто он беспомощного обидел. Котёнка там, или щенка… Богдан помчался за девушкой, но её уже и след простыл. Он огляделся, вытащил телефон, еще не осознавая, зачем это делает. Потом позвонил старосте и выведал Женькин адрес. А еще через пять минут забежал в небольшой продуктовый в поисках той самой килограммовой пачки. Но и здесь таковой не оказалось. Черте что. Чем производителей не устраивает килограммовая фасовка?! Наблюдая за метаниями парня, продавщица предложила купить килограмм манки на развес. Оказалось, что и такое бывает! Богдан с радостью согласился и практически побежал по выведанному у старосты адресу. Остановился на третьем этаже. У квартиры с номером сорок восемь. Позвонил в звонок, но тот оказался нерабочим. Громко постучал. Дверь ему открыла красивая молодая женщина. Богдан даже не сразу понял, что это Женькина мать. Она была очень ухоженная, и такая… Классная.

— Здравствуйте. Я друг Жени. Она не нашла килограммовую пачку манки. Вот… я купил на развес.

Женщина удивленно и как-то нерешительно даже на него посмотрела, но потом все же отошла вглубь квартиры:

— Проходите, пожалуйста. Женя в ванной.

— Меня Богдан зовут. Мы учимся вместе. В одной группе, — затараторил Богдан. А потом нерешительно добавил. — Я, похоже, обидел Женю. Она искала эту несчастную манку, а я не мог понять, зачем она ей сдалась. Ну… знаете… именно килограммовая.

— Это моя вина. Неправильно поставила задачу. Знаете, Женя очень буквально воспринимает любые просьбы. — Помолчала немного и неуверенно добавила. — У нее легкое расстройство аутического спектра…

— Оу… — Богдану стало жутко неловко. И еще более паскудно на душе, чем было до этого.

— Нет. Жалеть никого не нужно. Женя — полноценный, здоровый человек. Просто у нее есть некоторые особенности.

Богдан тогда имел слабое представление о том, что такое аутизм, поэтому просто кивнул головой.