Нужного номера, разумеется, у меня не было. Но имя его я запомнил ещё с нашей последней встречи.

Для того чтобы меня связали с нужным человеком, пришлось сначала провисеть почти десять минут на ожидании, а потом ещё пять объяснять, что я хочу поговорить с конкретным человеком, а не оставить заявление или заниматься какой-либо другой чушью. В конце концов меня соединили с тем, с кем нужно.

— Старший имперский следователь Громов, — прозвучал в динамике знакомый мне хрипловатый низкий голос.

— Здравствуйте. Это Александр Рахманов. Не знаю, помните ли вы…

— Мы виделись в больнице после случая с Даумовым, — произнёс голос из телефона. — Я людей не забываю. Никогда.

— Что ж, должно быть в вашей работе это нужная черта. Я хотел бы с вами встретиться и поговорить.

— О чём?

— Несколько дней назад ваши люди накрыли лабораторию по производству наркотиков на востоке города.

— Понятия не имею, о чём ты, но, допустим.

— Среди тех, кого там могли найти полицейские, мог быть человек, которого я знаю как Леонида Жиркова. Скажу сразу: сильно сомневаюсь, что имя настоящее. Возможно, они его задержали.

Естественно, говорить о том, что он мёртв, я не стал. Я же не идиот так себя подставлять. Тот факт, что знаю о случившемся, уже может быть подозрителен. А уж если начну сыпать такими подробностями, то и вовсе могу засыпаться. Не, такого счастья мне не нужно. К счастью, на этот случай у меня имелось железное алиби. Для меня этого мерзавца нашёл Пинкертонов. Так что в случае чего я без зазрения совести свалю всё на него.

Молчание в трубке продлилось почти двадцать секунд.

— Очень любопытные ты вещи говоришь, Рахманов.

— А что? Вам интересно?

— Интересно то, откуда ты сам об этом знаешь, — ответил вопросом на вопрос Громов. — Особенно с учётом того, что информация о случившемся в СМИ не попадала.

Тут он попал в точку. Я проверял новостные каналы, но о подобных рейдах никто и нигде не сообщал.

— Для меня его нашёл частный сыщик, — сказал я, не дав ему что-то более конкретное. — Другое дело, что знать я могу куда больше, чем вам кажется.

— И? Чего же ты хочешь, Рахманов?

— Поговорить. Мне нужна вся доступная вам информация по Леониду Жиркову или тому, кого я знаю под этим именем. Всё, что у вас может быть.

— А что я получу взамен?

— А это мы можем определить в ходе нашего разговора.

— Напомни мне, Рахманов, — после недолгого молчания вдруг выдал он, — в какой фирме ты работаешь?

О как. Странный вопрос.

— «Лазарев и Райновский».

— Что ж, давай поговорим. Сегодня вечером. Адрес я тебе пришлю.

— Идёт.

На том и решили. Возможно, что этот разговор мне поможет. Но стоит вспомнить главное правило: знай того, с кем собираешься работать.

И отступаться я от него не собирался.

Выбрав нужный номер из списка контактов, позвонил и стал ждать ответа.

— Я уже пообедал, — раздалось в трубке.

— А я и не предлагаю.

— Тогда чего звонишь? — спросил Роман.

— Если честно, то мне нужна помощь, — признался ему. — Информация по одному человеку. Имперский следователь. Фамилия Громов.

Строго говоря, я не был уверен, что Лазарев мне поможет. Я всё ещё помнил о том, что он говорил об этом деле у себя в кабинете, но надеялся, что…

— Я пришлю тебе информацию через час. Пойдёт?

— Да, — облегченно выдохнул я. — Спасибо.

— Считай, что будешь мне должен ужин в нормальном ресторане.

— Замётано.

Я выключил телефон и пошёл обратно к зданию суда. Марина уже ждала меня у входа в зал.

— Ты готов? — немного нервным голосом спросила она. — Сейчас будет допрос офицеров, которые задержали Яну.

— Готов как никогда, Марин, — честно ответил.

Пришло время отыграться.

— … где конкретно вы обнаружили наркотики, когда производили обыск? — спросил Стрельцов, расхаживая перед кафедрой, где сидел офицер столичной полиции.

— Мы обнаружили их в вентиляционном канале в ванной комнате. За пластиковой решёткой.

— Понятно, — хмыкнул Стрельцов. — Может быть, когда вы зашли в квартиру, там был кто-то ещё. Кроме обвиняемой, я имею в виду.

Полицейский отрицательно покачал головой.

— Нет. В квартире была лишь эта девушка. Больше никого.

— Ясно. Как вы узнали о том, что вам и вашему напарнику следует искать наркотики, принадлежащие обвиняемой, именно в этой квартире?

— Протестую, ваша честь, — тут же вскинулась Марина. — Наводящий вопрос.

— Снимаю вопрос, — моментально среагировал Стрельцов, даже не дав судье высказаться. — Скажите, сколько лет вы служите в полиции?

— Шестнадцать лет.

— И в вашей практике бывали случаи, когда человек совершивший преступление, спустя некоторое время совершал его вновь?

— Да, подобное случалось, — согласно кивнул тот.

— Часто?

— Это не повальное явление, если вы об этом, — начал было говорить он, но оказался тут же прерван прокурором.

— Ответьте на мой вопрос, — резко произнёс Стрельцов.

— Достаточно часто.

Я в очередной раз заметил, как Стрельцов опустил взгляд и посмотрел на циферблат карманных часов. После чего закрыл крышку и повернулся к судье.

— У меня всё, ваша честь. Но я оставляю за собой право вызвать данного свидетеля в дальнейшем.

Судья лишь кивнула ему и повернулась в нашу сторону.

— Свидетель переходит к защите.

Ну что ж. Вот и пришла пора нанести ответный удар по этому гаду. Марина вздохнула. Встала. Но из-за стола так и не вышла.

— Ваша честь, допрос свидетеля будет проводить мой помощник, Александр Рахманов.

Едва только она произнесла эти слова, как почти успевший опустится на свой стул Стрельцов моментально повернул голову в нашу сторону.

— Он всего лишь помощник, а не адвокат, ваша честь, — тут же завил он. — И он не имеет не то что лицензии, но даже соответствующего образования…

О, вон оно как. Я не смог удержаться от короткой усмешки. Значит, я взбесил его настолько, что он раскопал на меня информацию. Что ж, это даже приятно.

— Рахманов является моим доверенным помощником в этом деле, — быстро парировала Марина, гордо подняв голову. — По закону он может представлять клиента и вести допрос свидетелей в суде в том случае, если подзащитная и её адвокат не имеют претензий. В данном случае я претензий не имею.

Судья прищурилась и посмотрела на сидящую рядом с Мариной Яну.

— Обвиняемая, вы понимаете, что этот молодой человек не является профессиональным юристом, а лишь помощником вашего защитника и что, скорее всего, его квалификация не соответствует тому уровню, который необходим для представления ваших интересов в суде?

Конечно, немного обидно прозвучало, но… чего уж на правду-то обижаться. В конце концов так дела и обстояли.

К счастью, когда мы обговорили этот момент с Яной, она полностью приняла нашу сторону.

— Понимаю, — уверенно произнесла наша клиентка. — Я не против, ваша честь.

— Вы уверены? — ещё раз с нажимом спросила судья.

— Д… да. Да, я уверена, — уже громче сказала она.

— Что же, раз обвиняемая и её адвокат не имеют претензий в данном случае, я разрешаю. Можете провести допрос…

— Ваша честь, это смешно! — встрял Стрельцов.

— Адвокат обвиняемой прав, — пожала она плечами. — У них есть такое право.

М-м-м… это даже приятно. Он злится. А ведь мы до последнего не заявляли об этом. Держу пари, он ожидал, что именно Марина будет проводить допрос. В таком случае его первоначальное спокойствие было бы объяснимо. А сейчас, после столь неожиданного заявления, он занервничал. И нет. Не от того факта, что выступать буду я. Он меня не боялся. Пока что. Просто резкая смена привычной для него картины.

Ладно, Саша. Сколько лет прошло с тех пор, как ты последний раз проворачивал это. Ну что? Станцуем ещё разок.

Я поднялся и застегнул пиджак на одну пуговицу. Вышел из-за стола и подошёл к сидящему на своём стуле офицеру.