Жалкая чушь. Это точно такой же наркотик, как и любой другой. Просто убивал он медленнее. И вся суть привычки заключалась в том, что организму требовался очередная доза просто для того, чтобы почувствовать себя нормально. Просто потому, что каждое, отточенное тысячи раз движение уже превратилось в подобие ритуала, без которого тебе паршиво.

— Тут вообще-то нельзя курить, — напомнил ему Валерий, на что получил в ответ такой взгляд, что говорить что-то ещё ему тут же расхотелось.

— Ещё что-то знаешь?

— Нет. Мой информатор сообщила мне только это.

— В постели небось сообщила? — не удержался от вопроса Громов, на что Валера усмехнулся.

— Эй, у всех свои способы добывания информации. Ты вот работаешь своими руками, а я предпочитаю… более деликатный подход, скажем так.

— Ага, своим языком, — съязвил Громов и затянулся.

Но его укол цели не достиг.

— Нет, ну, если эта информация тебе не нужна, то пожалуйста, — хмыкнул Валерий. — Ведь это не всё, что я тебе рассказал…

— Твою мать! Валера, ты же только что сказал…

— Ты моя маму не поминай. Она была святой женщиной…

— Ага, а родила почему-то тебя. Твоей похоти даже дьявол позавидует.

— Ну, что поделать, — развел тот руками. — Не я же виноват, что девушки от меня без ума. Это мой крест, с которым приходится идти по жизни, что поделаешь.

— Давай, уже, рассказывай, что знаешь.

— Как я и сказал, встреча будет на следующий неделе. В ночь с пятницы на субботу. В отеле «Имперский»…

— Это, тот, что с видом на дворец?

— Он самый.

— Ясно, что ещё?

— В целом, это всё, что у меня есть. Знаю только то, что там будет вечеринка и аукцион. И вот на нём Ахматов собирается встретится с ним! Вроде, как хочет обсудить то, что происходит в городе.

— Видимо, будет жаловаться, — уверенно решил Громов, докуривая сигарету.

Осмотревшись по сторонам в поисках пепельницы, он не нашёл ничего подходящего, потому просто бросил окурок в стоящую на столе чашку с недопитым кофе.

— Что будешь делать? — задал вопрос Валера.

— То же, что и всегда, — произнес Громов. — Буду копать.

— Хорошее, конечно, начинание, но ты ведь помнишь, что мы пытались найти этого ушлёпка… сколько? Четыре года с тех пор, как про него стало известно. И? Никакого результата.

— Кроме трёх мёртвых следаков, ты хотел сказать, — тут же не примкнул ему напомнить Громов.

— Ну, кроме этого, да, — неохотно признал Валерий.

Вспоминать про эти случаи ему не хотелось. С другой стороны, Геннадий был прав. В тот раз они подобрались особенно близко. Настолько, что всех кроме Громова попросту прикончили.

— Просто…

— Что?

— Ну, ты ведь понимаешь, что даже если узнаешь, кто он на самом деле, то этого может не хватить? Аристократы стоят на другом уровне.

— Правосудию отдать можно любого. Вон, недавно баронессу едва за решётку не упекли.

— Ой, да брось ты, — скривил лицо его коллега. — Я говорю о потомственных засранцах, которые срут золотом и плюют на всех вокруг с высоты птичьего полёта. А это, пшик, очередная фифа, получившая титул в наследство. Нет, Ген. Я серьёзно. Если он один из действительно потомственных, то может оказаться так, что ты ничего не сможешь с ним сделать. Не факт, что это дело даже до суда дойдёт…

Валерий резко замолчал. Геннадий сунул руку во внутренний карман пальто и достал оттуда небольшой предмет. Пистолетный патрон в блестящей полированной латунью гильзе.

— А кто сказал, что он попадёт в суд? — с ледяным холодом в голосе спросил Громов. — Нет, Валера. Когда я узнаю, какая именно мразь убила мою жену, я приду к нему и сделаю всё сам. Этой самой пулей, которой убили Викторию. Верну выродку должок.

Взгляд Валерия метнулся к стоящему на столешнице одинокому патрону.

— Стой, ты же не хочешь сказать…

— Да. Я тогда забрал её из морга, — Громов взял патрон и убрал его обратно в карман своего пальто. — И переплавил в новую пулю. И когда всё дойдёт до конца, она закончит всё это. Так или иначе.

— Господи, я, конечно, всегда считал, что ты немного псих, но настолько… — он поджал губы, немного подумал, а затем кивнул. — Но, с другой стороны, почему бы и нет. О, кстати, я хотел спросить, что ты забыл в управлении по борьбе с наркотой?

— Достать кое-какую информацию, — не стал вдаваться в подробности Громов.

— Твоя очередь, — сказал я, глядя на Анастасию. — Спрашивай.

Настя злорадно усмехнулась.

— Хорошо. Разграничения состава преступлений при конкуренции общей или специальной нормы, — выдала она, но я даже ухом не повёл.

— А вопрос будет?

— Пфф-ф-ф, — фыркнула она. — О чём я и говорила. Бездарь без образования и даже вопрос услышать не может. Хорошо, так уж и быть, снизойду и повторю. Как разграничиваются составы преступлений при конкуренции общей и специальной норм в случае квалификации должностных преступлений?

Тут я искренне удивился.

— И всё? Это всё, что смог придумать твой гениальный мозг? Самый ужасный и сложный вопрос из всех?

— А ты попытайся ответить сначала.

— Легко, — хмыкнул я. — При конкуренции применяется специальная норма. Однако если в действиях содержатся признаки преступления, не охватываемые специальной нормой, применяются правила совокупности преступлений. Ещё что-нибудь? Или тебе ещё и параграф из учебника прочитать?

— Ой, надо же, ты что-то знаешь! — состроила она удивленную мордашку. — С другой стороны, тут, наверное, не стоит удивляться. Ромчик уж точно не мог взять полного идиота с улицы. Хоть что-то то ты должен был знать.

— Какие грозные слова. Сможешь их повторить после того, как проиграешь?

— Я лучше заставлю тебя умолять меня о пощаде после того, как выиграю, — она высокомерно вздёрнула нос. — Потому что поверь, когда ты проиграешь, я превращу твою жизнь в тот ад, который ты и заслуживаешь.

— Милая, можешь считать, что я уже попал в ад, — тихо рассмеялся я.

В целом, даже почти честно. Куда-то же я должен был попасть после смерти. Раем это место уж точно не назвать.

— Так, что? Придумаешь вопрос, или мне вечность ждать, пока ты что-то сообразишь?

— Вечность, самое то для твоих куриных мозгов.

Я задумался над вопросом. Если честно, то хотелось бы спросить что-то такое, что гарантированное её завалит… да только хрен там. Бросил короткий взгляд на часы. Сколько уже это длиться? Почти тридцать минут. Уже ближе к сорока даже. А мы продолжали засыпать друг друга вопросами.

И пока ни одни не ответил неправильно. Вон, даже Розен с Ритой бросили свои дела и наблюдали за нами. Эта подлиза, понятное дело, радовалась за каждый правильный ответ Лазаревой, да так, что мне аж тошно становилось. Розен же, скорее следил за нами просто из спортивного интереса. Всё равно, что наблюдать драку двух пьяных идиотов в баре. Тут для интереса болеть за кого-то конкретного не обязательно.

— Ладно. Каковы особенности квалификации преступлений при эксцессе исполнителя?

Анастасия выслушала меня, а затем покачала головой.

— Господи, Рахманов. Я удивлена, что ты половину таких слов знаешь, как произнести.

— Я и ответ знаю, — пожал я плечами. — Другой вопрос, знаешь ли ты его?

— Соучастники не несут ответственности за эксцесс исполнителя. При количественном эксцессе ответственность наступает в пределах сговора, при качественном — только за задуманное преступление. Доволен?

Она откинулась на спинку кресла и смотрела на меня с ощущением полного превосходства. На самом деле, сейчас она буквально светилась от самодовольства. В целом, оно, наверное, и неудивительно.

Хорошо, стоило признать, что она отлично знала материал. Я бы даже сказал, что лучше, чем отлично. Может байки про «лучшую» были и не пустым звуком. Каждый ответ у неё отскакивал от зубов практически мгновенно и без раздумий. В какой-то момент мне даже показалось, что она каким-то немыслимым образом жульничает. Но, это было глупо. Мы сидели друг прежде другом, никуда не подглядывали.