— Саша?

— А?

Мы уже двадцать минут стояли в пробке. Такси, в котором мы ехали, увязло в плотном дорожном потоке, из-за чего поездка растягивалась… но, на мой взгляд, это даже хорошо. Было время подумать. И думал я без остановки с того самого момента, как мы вышли из ЦПЗ.

— Ты молчишь.

— И?

— Очень долго молчишь. Мне начать нервничать?

— А ты переставала? — не удержался я от встречного вопроса, и она улыбнулась.

— Не особо, если честно. С тех пор как ты появился у меня в отделе, это моё самое частое состояние. Хотя… знаешь, бывают приятные моменты. Так о чём ты думаешь?

— Он не просто так припёрся со своей сделкой.

— Я же говорила…

— Да-да-да. Помню, что ты говорила. Нет, я уверен, что он предложил её не потому, что верит, будто проигрывает. Тут что-то другое.

— Тогда что? Учитывая то, что у нас есть, мы практически победили. Хотя…

— Что?

— Ну не знаю, но, может быть… — Она задумалась, а затем замотала головой. — Нет. Всё равно не знаю.

— Да, ты очень помогла.

— Ну прости…

Я откинулся на спинку кресла и взглянул в потолок такси. Что же такое он может провернуть? Ладно, предположим, что он конченая скотина. Что бы тогда он сделал? В то, что он будет внаглую идти против закона, подтасовывать улики или же использовать какой другой подобный трюк, я не верил. Учитывая всё, что я о нём узнал, не тот он человек. Урод и повёрнутый на своей идее фикс фанатик — да. Но закон преступать он не будет. А вот манипулировать показаниями свидетелей… И ведь он предложил ещё меньший срок. Это тоже надо учитывать. Тогда выходит, что…

— Вот ведь скотина. — Я даже не смог удержаться от того, чтобы улыбнуться.

— Чего? — Марина взволнованно смотрела на меня.

— Я знаю, что он хочет сделать. — Я быстро оглянулся по сторонам и наклонился к водителю. — Друг, тут метро ближайшее близко?

Водитель, в этот момент занятый чтением чего-то на экране своего смартфона, даже не сразу услышал мой вопрос.

— А, чего?

— Метро, говорю, близко?

— А, вон туда за угол и до конца по улице.

— Хорошо. Так, Марин. Едешь на работу. Мне нужно, чтобы ты подготовила ходатайство об исключении любых упоминаний об отказе от сделки.

— Хорошо, а зачем… нет, погоди. А ты?

— Мы не будем ждать завтрашнего дня.

— В смысле, — не поняла Марина. — Ты о чём?

— О том, что мы врежем ему прямо сейчас.

Я вышел из машины прямо посреди дороги и, оббежав стоящие в пробке машины, пошёл в указанном направлении. Раз уж он попытался решить эту проблему вот так, прямо в лоб, то и мы поступим так же. Сделаем это лицом к лицу.

— Ты уверен, что всё сработает? — тихо спросила меня Марина так, чтобы её вопрос не услышала сидящая за столом Яна.

— Да. Я знаю, что он собирается сделать. Помнишь главное правило?

На лице у Скворцовой появилось непонимание.

— Э-э-э… а какое из?

— Если давят на жалость, значит, собираются обмануть.

— Ага. Ты вроде говорил, что этого делать нельзя, иначе…

— Да, я помню, — перебил её. — Да только вот, похоже, что наш дорогой прокурор всё же решил сыграть на эмоциях.

Вчера мне потребовался почти час, чтобы наконец понять, зачем он предложил эту чёртову сделку. Я всё думал, думал, думал. Пытался найти адекватную причину. Ну за исключением слов Марины о том, что Стрельцов якобы боится проиграть.

А потом до меня дошло. Само по себе это не сработало бы. Но вместе с эмоциональным давлением на присяжных…

Оглянувшись, убедился, что Стрельцова всё ещё нет.

— У тебя наличка есть?

— Чего?

— Пятёрку дай, пожалуйста, я верну. Я кофе хочу.

Марина нахмурилась, но потом достала из кармана кошелёк и протянула мне купюру.

— Слушание же сейчас начнётся…

— Не переживай. Я быстро. Нужно последний штрих оформить.

Забрав у неё деньги, пошёл на выход из зала. Я хорошо запомнил, что в холле стояли автоматы. Ну те самые, с дерьмовым кофе, которые чистят раз в месяц, а воду в бачке могут не менять и того дольше. Не любил я кофе из автоматов. В этом плане этот мир не так уж сильно и отличался от моего собственного.

И стояли эти автоматы как раз на середине широкого, ведущего к залу суда коридора.

Много времени это не заняло. Автомат деловито жужжал, наливая мне в картонный стаканчик с кофе, а я стоял и ждал. И нет. Ждал я не кофе.

Стрельцов появился в коридоре как раз в тот момент, когда я допил примерно половину этой отвратительной бурды. Прокурор шёл в сторону открытых дверей зала, что-то читая с экрана смартфона. Так даже лучше.

Я ещё раз прокрутил в голове каждый раз, когда видел, как он это делает. Когда человек из года в год повторяет одно и то же действие, то оно превращается в привычку. А привычка — синоним предсказуемости.

Когда он проходил мимо меня, я резко повернулся…

…и столкнулся прямо с ним. Остатки кофе из стакана выплеснулись прямо на его кашемировое пальто и портфель.

— Да чтоб тебя! Смотреть надо…

А затем он увидел, с кем именно столкнулся.

— Ах ты мелкий ублюдок, — прошипел он сквозь зубы.

— Сорян, — пожал плечами. — Я вас не заметил.

Он явно хотел сказать что-то ещё. Смотрел на меня так, что если бы взгляды могли убивать, то я бы уже давно закончил своё бренное существование в этом мире.

Кто другой на его месте тут же начал бы кричать и продолжил скандал. Но нет. Вместо этого Стрельцов тихо выругался, развернулся и пошёл по коридору в сторону туалетов.

Проводив его взглядом, я постоял ещё пару секунд, а затем пошел обратно в зал.

— Вот теперь мы готовы, — сказал я, опускаясь на свой стул рядом с Мариной.

— Готовы к чему?

— К тому, чтобы размазать его, — зло улыбнулся я.

Прошлым вечером…

Проехав большую часть пути на метро и избавившись таким образом от проблемы пробок, я всего за сорок минут добрался до своей цели. По пути позвонил и договорился о встрече. Вот тут, если честно, пришлось попотеть, чтобы убедить судью в том, что эта встреча действительно необходима, а не моя спонтанная придурь. Правда, пришлось немного схитрить, но думаю, что мне это простят.

К счастью, мне это удалось. Оставалось теперь лишь самое маленькое. Продемонстрировать ей свою точку зрения таким образом, чтобы она мне поверила.

И немного подыграла.

Центральное управление судебного департамента Империи оказалось высоченным зданием в нескольких кварталах от центра столицы. Почему-то больше всего он напоминал мне здание МГУ из моей прошлой жизни. Только тут он оказался несколько ниже и шире, чем известный на всю страну университет.

Быстро пройдя через пропускной пункт и получив временный пропуск, двинулся к своей цели. Девятый этаж. Кабинет номер триста двадцать шесть. Почему-то именно в этот момент, идя по коридору, я вдруг почувствовал приятную ностальгию по прошлому. Раньше, имея очень и очень обширные связи, я порой проводил в кабинетах судей времени больше, чем в судейском зале. И, как правило, умудрялся решать больше двух третей своих дел, не доводя их до открытого рассмотрения.

Правильно тогда сказал Лазарев. О том, что есть два типа адвокатов. Первые хорошо знают закон. Вторые же хорошо знают судью. И у тех, и у других имелись свои преимущества и недостатки.

К счастью для меня, раньше я попадал в обе эти категории. Наверное, поэтому, постепенно обрастая связями и знакомствами, был так рад, что наконец попал сюда. Это была возможность. Действительно хорошая возможность.

Найдя нужную дверь, я постучал.

— Войдите, — послышалось с той стороны, и я не стал заставлять себя ждать.

— Добрый вечер.

— И вам, Рахманов.

Имперский судья, Бородинская Елизавета Александровна, отложила в сторону бумаги, которыми занималась, и посмотрела на меня поверх очков в тонкой золотой оправе.

— Честно признаться, когда вы столь усердно упрашивали меня о встрече, я предполагала, что встречусь с вашей начальницей. Но уж точно не ожидала, что увижу всего лишь её помощника.