— Уверен? — с сомнением спросила сестра. — Она, похоже, та ещё стерва.

— Да уверен я. Удаляй. Тем более не хочу, чтобы потом из-за этого проблемы какие были…

— Да какие проблемы? Ну напилась. Ну переспала. Ты же красавчик. Неудивительно, что она тебе в койку прыгнула…

— Боже, Ксюша, да не спали мы с ней…

И тут до меня дошло.

— Слушай, а ты в курсе, кто она вообще такая?

— Чего?

— Она вообще-то реально аристократка.

Ксюша, в этот момент решившая сделать ещё один глоток, подавилась так, что мне пришлось её аж по спине хлопать.

— Погоди, что⁈

— Ты меня слышала. А ты что подумала?

— Что она пьяная дура с манией величия! — выпалила она, и тут, пожалуй, я не мог не признать её правоту. — Так все эти её вопли…

— Какие ещё вопли?

— Ну о том, что она тебя…

Ксюша замолчала, а я стал редким свидетелем того, что видел, наверное, всего пару раз за всё время.

Она покраснела.

— Ксюша?

— Ничего, — быстро сказала сестра.

— Ксюха, что она ещё говорила?

— Да это не особо важно, — попыталась отвертеться сестра, но я и без чтения её эмоций видел, что «это» было ой как далеко не всё.

— Что ещё она сказала?

— Да! Что ещё я сказала⁈

— А подслушивать нехорошо, — бросил я в сторону двери, где из-за косяка выглядывала мордашка Лазаревой. — Или тебя в твоём институте для благородных аристократических девиц этому не научили?

— Не ходила я ни в какие институты…

— Оно и видно, — хмыкнул я, а затем прикрыл глаза на пару секунд, чтобы собраться с мыслями. — Так. Всё. Нахер! Я без кофе не могу. Пойду схожу в кофейню и заодно мозги проветрю. Тебе взять?

Последний вопрос я адресовал уже Лазаревой. Та замялась. Прикусила губу. А затем кивнула.

— Да. Пожалуйста. Раф на соевом молоке с…

— Ну конечно же, — вздохнул я. — Чего ещё я ожидал.

Приняв богомерзкий заказ, быстро переоделся в спортивные штаны и, накинув куртку, пошёл на выход. Спустился на лифте, мысленно раздумывая, не стоит ли приложиться головой о стенку этого самого лифта.

Решил, что, пожалуй, не стоит. Голову жалко.

Впрочем, это желание возникло у меня снова, когда я увидел очень и очень пристальный взгляд консьержки, которая сидела на первом этаже нашего дома.

— Доброе утро, Валентина Тимофеевна, — поздоровался я и на всякий случай добавил: — А я тут за кофе иду. Не хотите чашечку?

Женщина она была крайне приятная. Я с ней часто здоровался по утрам, когда шёл на работу или за кофе. Порой даже приносил ей стаканчик. С такими людьми следовало поддерживать хорошие отношения. Это я ещё с прошлой жизни понял. Именно от их благосклонности зависело то, насколько комфортно тебе потом будет житься в том доме, которым они заведуют.

А то разгневаешь, и уже к вечеру каждый из жильцов узнает о том, что ты маньяк, наркоман, водишь профурсеток… блин, вот ведь слово прилипчивое. Короче, всё в том же духе. И всё. Конец репутации.

Только вот сейчас эта тётенька-божий одуванчик смотрела на меня ну уж слишком пристально. А ещё я вспомнил, кому именно принадлежит здание, в котором я жил.

— Принеси, Рахманов, — сказала Валентина Тимофеевна, всё ещё пристально глядя на меня. — Отчего же не угоститься. А то ходят тут всякие.

— Это, какие такие, всякие? — на всякий случай спросил я у неё.

— Всякие, Рахманов. Всякие, — многозначительно ответила она. — В том числе и те, кому здесь быть не стоит. И уж точно не в таком состоянии.

Шпион!

Да не, бред какой-то. Может, меня просто клинит. Ну не будет же она докладывать о каждом моём шаге Лазареву?

Или будет?

Блин, у меня от этих мыслей голова заболела.

Пообещав в скором времени вернуться с горячей кофейной данью, я быстро вышел наружу и пошёл в сторону своей любимой кофейни. А пока шёл, пытался мысленно восстановить ход вчерашних событий. Свежий воздух помог немного прочистить мозги.

Так. Смог даже частично вспомнить свой разговор с Мариной. Она вроде не соврала. Действительно сказала, что уже спать собирается. Я вернулся в бар. Что там было?

Кажется, Розен притащил какую-то хрень. Почему-то у меня в голове было только одно воспоминание. Евгений приплыл к нашему столику верхом на драккаре викингов…

Господи, что за бред? За что мне всё это?

Зашёл в кофейню. Пока стоял в очереди, пришёл к выводу, что, похоже, есть только один способ узнать правду. Вынул из кармана мобильник и…

Блин. У меня же нет его номера. Ну оно и неудивительно. С чего он мне вообще был нужен-то? И ведь даже спросить некого. Так, а это что такое?

Залез в галерею телефона. Я особо ничего не фоткал. Не было у меня тяги фотографировать каждую встречную хрень. Как правило, только важные вещи. А тут аж с полсотни новых фото…

Твою же мать… ладно, теперь хотя бы понятно, откуда у меня в голове драккар взялся.

Первое фото. Мы все четверо на фоне нашего столика. На нём стоит на подставке здоровенная деревянная копия корабля древних викингов длиной под два метра. В вся палуба уставлена стопками с шотами.

И даже ещё не слишком пьяные на вид.

А затем ещё одно фото. К разграбленному драккару добавились бутылки с виски и абсентом.

Боже, лучше бы я дальше не листал…

Ксения Рахманова сидела у себя в комнате. По всем самым смелым меркам утро выдалось… интересное.

Снова взяв телефон, Ксюша нашла то видео, а затем без лишних мыслей нажала на кнопочку «удалить». Раз Саша попросил, то она сделает.

Но сам факт-то… Ксюша до сих пор не могла поверить, что эта напыщенная курица действительно была аристократкой. Тем более графиней. Ксения-то ночью решила, что всё это пьяные бредни, как и всё остальное.

А вдруг, если это правда, то и…

Ксюша нахмурилась, а затем вспомнила то, что так брату и не рассказала. Сначала не успела. А потом он уже за кофе поплёлся и как-то не до того было. То, чему она стала невольным свидетелем в тот момент, когда проснулась от грохота упавших вешалок в прихожей. Тихо вышла из комнаты, а там…

Александр прижимал к стене коридора высокую шатенку. Длинные каштановые волосы аристократки рассыпались по плечам, стройная фигура изгибалась под его прикосновениями. Саша страстно целовал девушку, одной рукой зарывшись в её волосы, другой скользя по бедру всё дальше и дальше под задравшуюся юбку делового костюма. А та отвечала ему полной взаимностью. Тихо стонала в губы, пока её руки обхватывали его плечи и шею, чтобы прижаться к нему ещё теснее…

В отличие от брата, Ксюша хорошо всё запомнила. Сначала хотела поржать над ним с утра… а теперь как-то уже и не хотелось. В общем-то, если бы этой «графине» совсем не поплохело бы потом, Ксюша не сомневалась, что все её подколки насчёт «стонов» и всего прочего оказались бы правдой.

Ну, в любом случае, даже если Саша и вспомнит, то, теперь, как она и сказала, это его проблема…

— Держи. Всё сухое и чистое, — сказал я, передавая Лазаревой аккуратно сложенные Ксюшей вещи. Всё же здорово, что у нас в дополнение к стиралке ещё и сушилка для белья имелась. Закинул мокрые вещи, а через сорок минут достал всё мягенькое, сухое, тёпленькое.

— Спасибо, — буркнула Настя, даже не посмотрев в мою сторону.

— Да пожалуйста. Как себя чувствуешь? Голова хоть прошла?

— Более или менее, — как-то неуверенно произнесла она, откладывая телефон в сторону.

Ну, это ещё неплохо. Я затарился в кофейне стаканами с кофе, а перед этим зашёл в магазин за минералкой. Даже не забыл про заказ для почтенной стражницы нашего замка. А когда я вернулся, на нашу дражайшую аристократку накатило.

Видимо, прилив адреналина от такого эффектного пробуждения на некоторое время подействовал на неё благосклонно. А по возвращении из кофейни Настя представляла собой лежащую на кровати медузу, жалующуюся на то, как ей плохо и как у неё болит голова. Как оказалось, в силу собственной важности от предложенных таблеток она по дурости отказалась. Вот теперь и страдала.