Чушь это всё.

Реальность была куда более пресной. Что покойный, что его брат в реальности далеко не лучшие представители рода человеческого. И уж точно не заслуживали сочувствия или симпатии со стороны любого нормального человека.

Но в чём Геннадий не мог не отдать им должное, так это в их навыках. Работали они пусть и грубо, но достаточно чисто, чтобы не попадаться и самим не оказаться в мешках для трупов. Оба бывшие военные. Нет, не какие-нибудь элитные спецназовцы, решившие пойти кривой дорожкой. Просто обычные солдаты, дембельнувшиеся из имперской армии, да так и не сумевшие найти для себя место в мире по эту сторону закона.

— Что ещё?

— Да ничего больше, — вскинулся его информатор. — Я это узнал чисто из слухов, так что за правдивость не ручаюсь. Хотя погоди…

— Что?

— Семен вроде сказал, что он в фирме какой-то работает.

— В какой?

— Что-то с Риновским вроде…

— Может, Райновский? «Лазарев и Райновский»? — тут же оживился Громов.

— Да вроде бы, говорю же, я только слухи слышал.

Эта странная история про адвоката Геннадия не то чтобы удивила. Эти уроды в своих костюмчиках слишком часто прикрывали тех, кому лично Громов с удовольствием прописал бы диету из свинца в особо крупных размерах. Адвокатскую братию Громов ненавидел.

А вот тот факт, что всплыло именно название этой фирмы, его удивил. Нет, все те же хлыщи в дорогих шмотках, но эти хотя бы трепали обычных толстосумов и в пределах закона. Насколько знал Геннадий, а знал он очень и очень хорошо, люди Лазарева подобной грязью никогда не занимались.

— Ясно. Продолжай копать. Мне нужно больше информации…

— Ген, нет. Я собираюсь свалить из города. Хватит с меня. Я хочу выйти из игры…

Опять старая шарманка. Геннадий вздохнул и на пару секунд прикрыл глаза, призывая на помощь всю свою сдержанность и терпеливость.

— Ты. Будешь. Дальше. Собирать. Слухи, — медленно, по словам, проговорил он. — Ты меня понял?

— Не… нет. Не буду, — замотал тот головой. — Ты не понимаешь, что там начинается! Да посмотри же ты! Они уже чуть ли не в открытую друг друга валят, Ген! Так скоро война начнётся! А что случится, если они узнают, что я сливаю тебе информацию⁈ А⁈ Да за один этот разговор с тобой меня…

Потеряв всякое терпение, Громов схватил его за волосы на затылке и с силой приложил лицом о руль. А затем ещё раз. И ещё.

— Ты будешь делать то, что я сказал! — рявкнул он ему в ухо. — Ты понял⁈ Попробуешь вылезти из этого дела без моего разрешения, я сам тебя сожру! Ты понял⁈

На всякий случай развернул его к себе, чтобы посмотреть на разбитое лицо.

— Ещё раз спрашиваю. Ты меня понял?

— Да понял я, понял, — простонал он, а когда Геннадий отпустил его, добавил: — Ген, ты же всё равно не доберёшься до него. Только нас всех погубишь. Ну выше они нас. И не вернёт его смерть тебе жену…

Едва он только произнёс последние слова, как встретился глазами с бешеным взглядом сидящего рядом с ним имперского следователя.

— Ещё хоть раз упомянешь её своим грязным ртом, и я клянусь, что собственными руками засуну тебя туда, где даже смерть покажется самой желанной вещью на свете.

— П… прости, — лишь через несколько секунд смог выдавить из себя тот.

— Бог простит, — бросил на прощание Громов, выходя из машины. — А я запомню.

— Ладно, — сказал подошедший ко мне Лазарев. — Признаюсь, удивил.

Я сидел на скамейке в парке напротив здания, где находился офис фирмы. Посмотрев на Лазарева, кивком предложил ему есть рядом и протянул завернутую в бумагу шаверму. Специально взял её в том месте, где он её сам в прошлый раз покупал во время нашего разговора.

Взяв её, Лазарев селя рядом, развернул шавуху и заглянул внутрь.

— Сойдёт. Хотя я предпочитаю с индейкой. Диетическую.

— Серьёзно? — тут я уже не смог себя сдержаться. — Диетическую? Да там соуса под пол-литра.

— Главное, что я в это верю, — хмыкнул Лазарев, откусывая кусок и с ожиданием глядя на меня.

Ладно. Никогда я это дело не любил, но тут стоит поступить правильно.

— Я извиниться хотел, — сказал ему. — За тот разговор. В ресторане.

— М-м-м. Это когда ты мне нахамил в лицо?

Я лишь пожал плечами.

— Что-то вроде того. Оправдываться не стану. И бесконечно извиняться тоже. Но признаю, что был не прав. И вот именно за свои слова прошу прощения.

Роман откусил ещё один кусок шавермы. Задумчиво его прожевал и проглотил.

Эх, хотел бы я сейчас прислушаться к его эмоциям и понять хотя бы примерно, о чём он думает. Но, к сожалению, такой возможности я был лишён.

— Просто, чтобы ты знал, — неожиданно произнёс он. — Ты взбесился не совсем… без причины, скажем так.

Я удивлённо посмотрел на него.

— Что?

— Что слышал. Отец и Волков действительно заключили сделку. Но тебя она не касается. Просто так вышло, что избавление тебя от этой проблемы стало, — он задумался, будто подбирая подходящие слова, — чем-то вроде приятного бонуса. Вот и всё. И твои извинения я принимаю.

— Ясно, — вздохнул я. — Просто ненавижу, когда меня используют.

— Мы люди, Саша, — как-то странно ответил он. — Если не смотреть по сторонам, то с нами такое случается.

А затем удивлённо уставился на меня, когда я рассмеялся.

— Я сказал что-то смешное?

— Нет… — покачал головой. — Хотя, может быть, когда-нибудь расскажу тебе историю про Алексея Смирнова.

— Это кто?

— Адвокат. Из Москвы.

— Не знаю, кто это, — хмыкнул он, откусывая ещё один кусок. — Хороший?

— Был отличным, — кивнул я. — Говорят, что даже одним из лучших.

— Странно, впервые про него слышу, — с недоумением сказал он, чем заставил меня улыбнуться.

— Вряд ли ты что-то про него ещё услышишь. Он уже мёртв. Ну насколько мне известно.

— Ты сейчас к чему это рассказал?

— Да вот, попалось ему однажды одно дело. И он допустил ошибку, взявшись защищать человека, которого обвиняли в убийстве. Все указывало на то, что тот невиновен, но в итоге…

Я замолчал, вспомнив крышу здания, прохладный ночной воздух и мокрые капли дождя. Ощущение холодного металла ствола, прижатого к голове…

— В общем, его тоже использовали. А затем он поплатился за то, что попытался всё исправить.

Лазарев нахмурился.

— Странная история, — произнёс он через пару секунд, скомкав бумагу и бросив её в стоящую рядом с ним мусорку.

— Ты даже не представляешь насколько…

В библиотеке огромных апартаментов рода Волковых стояла тишина. Слишком тяжёлая и давящая. И она прекрасно подходила к настроению двух молодых мужчин, что сейчас пытались придумать, как им быть дальше.

— Ты уверен? — тихо спросил Артём, сидя в кресле и баюкая в ладонях бокал с коньяком. — Тебе точно это не показалось?

— Уверен, — тихо произнёс Максим, сидя напротив него с точно таким же бокалом в руках.

В отличие от старшего брата, он не стал наливать себе полный, а ограничился минимумом. Большим любителем выпивки Максим никогда не был. Он и сейчас бы от неё отказался, но хотелось хоть чем-то успокоить нервы. А напиваться подобно старшему брату желания он не имел.

Прошли сутки с того момента, как умер их отец… нет, мысленно поправил себя Максим. Прошли сутки с того момента, как Даниил его убил.

— Уверен, — тихо повторил он. — Ты просто не видел его в тот момент. Даня пробудил Реликвию. И… Тём, я даже не знаю, как это сказать. Он сильнее тебя. Это точно. Возможно, даже сильнее отца. Я такого ещё не видел. Даже у него.

— Может, ты ошибся…

Его прервал громкий женский вскрик, донёсшийся до них из одной из комнат на третьем этаже апартаментов. И в этом вскрике не было ни грамма удовольствия или страсти.

— А может, ты сам пойдёшь и спросишь у него⁈ — не выдержав, взорвался его младший брат, ткнув пальцем в потолок. — Я стоял там и видел это собственными глазами! Лучше думай о том, что нам теперь с этим делать!