Выглядел он, конечно, паршиво. На самом деле, я с трудом представлял себе, кем надо быть, чтобы броситься на своего противника даже тогда, когда тебе отрубили обе руки. Выражение глаз в тот момент у него было такое, будто он готов был мне глотку зубами перегрызть.

Не вышло. Хотя, признаюсь, тогда я едва на месте не застыл. Даже после всего того, через что я прошёл в этом странном мире, видеть, как человек с отрубленными руками бросается на тебя будто дикое животное…

…ну, это несколько обескураживало.

Впрочем, очухался я быстро. Поэтому этот гад сейчас сидел здесь не только без рук, но ещё и без левой ноги, которую я ему отсёк чуть ниже колена.

Когда схватка кончилась, началась настоящая кутерьма. Сначала помог Михалычу прийти в себя. Затем с помощью остатков эликсира Марии. Потом пришлось латать эту скотину, чтобы не сдох от потери крови. На него, к слову, ушли все оставшиеся зелёные палочки из тех, что имелись у Михалыча. Раны заклеили найденным среди его вещей «подорожником».

Я бы поржал с этого названия, но в тот момент мне было не до смеха. Да и сама Мария их так называла. Мерзкие на вид штуки, похожие на тонкую бумагу для запекания в духовке, которая при прикосновении к коже то ли приваривалась, то ли спекалась с ней, полностью закрывая рану. По словам той же Марии, оторвать её можно было уже только с помощью скальпеля и, цитирую, такой-то матери. Зато эта штука могла закрыть даже самые серьёзные раны.

В итоге, как я уже сказал, выглядел Серебряков паршиво. Но после всего пережитого я не то чтобы чувствовал к нему какое-то сочувствие.

Услыхав её голос, привязанный к стулу мужик поднял голову и явно через силу улыбнулся.

— Паршиво выглядишь, — не без злорадства ответила на его улыбку Мария.

— Пришла поиздеваться, значит?

— Ты прекрасно знаешь, что я такой хернёй не занимаюсь, — не скрывая отвращения, произнесла она, глядя на него. — А если бы узнала тебя чуть получше, то не стала бы тогда вместе с ним вытаскивать твою задницу десять лет назад.

— Д… да-а-а… — хрипло пробормотал он. — Это, конечно, ты сглупила. Что, будешь спрашивать, как же так? Я ведь вам жизнью обязан и всё прочее дерьмо…

— Да мне плевать, — перебила его Мария. — Для того чтобы ответить на этот вопрос, я знаю тебя достаточно хорошо. Ты ничуть не изменился. Работа есть работа и прочее дерьмо.

— Да, Мари. Ничего личного, — выдохнул Серебряков.

А я поразился тому, какие эмоции от него шли. Абсолютное спокойствие. Холодное. Размеренное. Ему больно. Не нужно быть врачом, чтобы понять тот факт, что ему сейчас настолько больно, что любой другой человек катался бы по полу и орал.

А этот нет. Сидит и смотрит на нас. И только хриплое, неровное дыхание выдавало его.

— Кто тебя послал?

— Ты и сама знаешь, — выдал он. — Не вижу смысла отвечать на очевидные вопросы. Так что давай, спроси уже наконец то, что хочешь. Задрала.

Мария скривилась.

— Князь. Он жив?

— А я не знаю! — усмехнулся наёмник и хрипло, явно через боль рассмеялся. — Серьёзно. Вообще без понятия. Да даже если и сдох, какая мне разница…

Мария глянула на меня, и я с неохотой кивнул.

— Он не врёт. — Я посмотрел в глаза Серебрякову. — По крайней мере, сам думает, что говорит только правду.

Глаза наёмника расширились от удивления.

— Вот тебе на. А парень-то непрост, оказывает…

Мария с размаху ударила его по лицу пистолетом. На пол вылетели два выбитых зуба.

— Что-то я не помню, чтобы спрашивала твоего мнения.

— Всё такая же горячая, как и в тот раз, да? — Наёмник сплюнул на пол кровь и оскалился. — Всегда было интересно, какая ты в постели…

— Ага. Мечтай больше, — зло усмехнулась Мария, но в ответ на её слова Серебряков расхохотался так, будто услышал отличную шутку.

— Не, я такой хренью не занимаюсь. Мечтатели живут в говне. Я предпочитаю ставить цели.

— И стрелять по ним.

— Ну тут уж как придётся.

Заметив, что происходящее начинает бесить стоящую рядом женщину, я присмотрелся к её лицу. Губы сжаты. Глаза горят от гнева и злости. Этот мужик её раздражал.

Подойдя чуть ближе, взял её за локоть.

— Мари, давай лучше я, хорошо?

Думал, что она откажется. Слишком злым взглядом она смотрела на привязанного к стулу мужика, а указательный палец правой руки нервно барабанил по спусковому крючку пистолета.

— Ладно. Действуй.

— Окей. Ну что? Устроим викторину?

— Перебьешься, парень, — усмехнулся он. — Можешь её спросить. Хоть вторую ногу мне ломтями нарежь, я всё равно ничего не скажу.

— Думаю, как-нибудь обойдусь и без этого, — произнёс я и пристально посмотрел ему в глаза. — А вот ты ответишь на каждый наш вопрос. Максимально открыто и только чистую правду.

Едва только приказ сорвался с моих губ, как его зрачки расширились. Серебряков моргнул.

А затем начал отвечать. На каждый вопрос, который мы с Марией ему задавали. Чётко, спокойно и развёрнуто. Уточнял, если это требовалось. Главное, составить «запрос» в форме вопроса и никаких проблем.

И, признаюсь, узнал я много нового. В особенности фамилию того, к кому именно поехал Князь в тот день, когда пропал.

— Вот ведь сука, — прошипела Мария.

Выглядела она так, будто хотела врезать кому-нибудь. И что-то мне совсем не хотелось попадаться ей под горячую руку.

— Погоди, Мари. Как так вышло, что один из имперских аристократов заправляет чуть ли не всей преступностью в столице? Он же…

К слову, фамилия эта была новостью исключительно для меня, так как Мария, похоже, и так знала заранее. Это я понял по её эмоциям.

— Саша, Константин Браницкий далеко не тот человек, каким его представляют в сети и на экранах. — Мария тихо выругалась. — Это там, для широких масс, он благотворитель и отец родной. А вот среди аристократов у него совсем другое прозвище. «Безумным графом» его не просто так называют.

А ведь я видел его. Всего один раз. И сталкивался с этим именем во время дела Изабеллы. Кажется, именно он хотел выкупить коллекцию Димитровых. Или нет? Вроде да.

Попытался вспомнить всё, что знал об этом человеке, но в голове нашлось не так уж и много информации. На вид лет сорок. С характерной внешностью и тёмно-рыжими, даже, пожалуй, больше красными волосами. Его бы можно было даже назвать грёбаным красавцем, если бы не шрамы от ожогов, покрывающие часть его лица.

Ладно, сейчас это не так важно. Важно другое. Серебряков сказал, что Князь действительно приезжал к Браницкому. И вроде бы они даже о чём-то говорили. А вот дальнейшие события явно пошли не так, как задумывалось. Всё вылилось в перестрелку прямо в здании, которое принадлежало роду Браницких. И Серебряков понятия не имел, жив Князь сейчас или нет.

Лично мне очень хотелось верить, что правильным вариантом ответа был именно первый.

— Так, значит, ты чёртов ментат, — пробормотал Серебряков. Его «отпустило», когда мы перестали задавать вопросы, а по своему небольшому «эксперименту» над Виктором я уже знал, что человек сохраняет воспоминания о своих действиях, если не было приказано обратного. — Охренеть, да ты хоть знаешь, сколько стоишь, пацан?

— Не переживай. Тебе эти деньги уже не понадобятся, — бросила Мария.

Она сделала шаг. Подняла руку и без колебаний выстрелила ему в голову. Без единой задержки на размышления или сомнения.

Казалось бы, это должно было меня… напугать? Наверное, не знаю. Возможно. Или привести в шок. Но после всего произошедшего я лишь вздрогнул от очень громкого звука выстрела, и всё.

— Надо было это ещё десять лет назад сделать, — практически выплюнула она. — Сейчас бы возились меньше.

— Ну, земля ему пуховиком, — пробормотал я, а сам пытался понять, показалось мне или нет. Это мелькнуло в её эмоциях так быстро, что я даже не мог с уверенностью сказать, ощутил ли я это на самом деле.

Или же всё-таки…

Повернулся и посмотрел на Марию. Она как ни в чём ни бывало развернулась и пошла на выход.