Которая, между прочим, сейчас привела меня именно сюда.

Я посмотрел на Лазарева. Да, пусть я и не мог чувствовать его эмоции, но где-то в глубине души у меня свербило. Я и раньше не верил в беспричинную щедрость, а уж в этом мире, насмотревшись на некоторых местных аристократов и вовсе не собирался рассчитывать на нечто подобное.

Поэтому сейчас, стоя здесь и глядя на Лазарева, одетого в дорогой костюм и лёгкое пальто, отпрыска одного из влиятельных и богатых графских семейств, я прямо кожей чувствовал подвох.

— Что? — спросил он, заметив мой взгляд.

— В чём дело? — повторил я свой вопрос.

— Не понимаю, я же вроде объяснил тебе…

— Слушайте, ваше вашество, я не идиот. Работа. Эта квартира. Может быть с кем-то другим это и сработало бы, но я слишком хорошо знаю, насколько глубокой может быть кроличья нора человеческого сволочизма. Поэтому я спрашиваю ещё раз, в чём подвох?

В этот раз молчание затянулось где-то на пол минуты.

— Ладно. Алексей всё равно опять своему протеже проговорится.

— Что происходит?

— Ты что-то вроде моей ставки. Как пёс для собачьих бегов, — признался он, а я искренне охренел от такого ответа.

— Прости… что?

— Это наше развлечение в фирме. Каждый год перед летом мы берём по студенту первокурснику в качестве младшего помощника. Чей дотянет до конца года тот и победил. Игра такая.

Черт. И ведь не врёт. Я по лицу вижу.

— Ты сейчас прикалываешься? — всё равно спросил надеясь на то, что это была какая-то тупая шутка.

— Нет. Ты хотел знать, я тебе рассказал. Просто те ребята, которых последние три года брал я, сходили с дистанции и я проигрывал. Вот и решил, взять себе дворняжку. Вдруг ты будешь позадирестее и кусаешься побольнее. А-то в последнее время ребята совсем нежные пошли, а проигрывать мне надоело и…

— Какие же вы всё-таки уроды, — медленно произнёс я качая головой.

— Эй! Полегче…

— Да пошёл ты в задницу, — огрызнулся я ему в лицо. — Вам лишь бы повеселиться. И плевать, что с этими ребятами будет. Дай угадаю, твоё «сойти с дистанции» означает позорное увольнение.

— Да. А, что ты думал?

Я лишь покачал головой.

Уроды. Просто уроды. В конец охреневшие от денег и собственной власти.

Едва я только вспомнил о тех молодых ребятах, что приходили в нашу фирму, как меня едва не затошнило. Да, многие из них не выдерживали нагрузки. Особенно в первое время. Работа была адской. Но каждый из них старался потому, что хотел делать это дело. Не важно, почему. Идеалы. Деньги. Другие причины. Они старались!

А здесь их нанимали развлечения ради. Те, кто никогда даже не знал слова такого, как «нужда».

— Засунь своё щедрое предложение себе в задницу, — холодно ответил я, после чего повернулся и пошёл на выход из квартиры.

— Александр! Подожди. Ты не знаешь, какой шанс упускаешь!

— Ага. Засунь свой крысиные бега себе в задницу. Я не стану плясать под вашу дудку, чтобы вы смотрели и ржали…

Когда я подошел к двери, меня внезапно посетила мысль.

— Что получает тот, кто дойдет до конца? — неожиданно спросил я.

— Что?

— Ты слышал.

— Ну, его не увольняют, как, должно быть, ты догадался. А ещё деньги. Но мы об этом не распространяемся.

Как я и думал.

— Значит, говоришь, что тебе надоело проигрывать?

— А, что? — послышался у меня из-за спины довольный голос. — Хочешь попытать удачу?

— Нахрен иди со своей удачей, Лазарев. Если я выиграю, то ты оплатишь моё обучение. Полностью. И получение лицензии.

Раз уж вы хотите посмеяться за мой счёт, то я и за ваш станцую.

— Любопытно. Но, с чего мне это делать?

Я повернулся к нему.

— С того, что тебе надоело проигрывать. Сам сказал.

— А ты, значит, можешь выиграть? — усмехнулся он. — Парень без образования. Против тех, кто учится в лучшем юридическом университете страны?

— Разве от этого их проигрыш не будет ещё обиднее? — спросил я его в ответ, на что получил довольную улыбку. Готов поспорить на что угодно, сейчас он представил чьё-то лицо.

— Какое, однако, безумное самомнение. А если ты проиграешь и вылетишь?

— То ты просто ещё раз проиграешь. Уверен, что твоя аристократическая гордость переживёт это. А я потеряю свой шанс на учёбу, работу и вернусь в свой клоповник. Если к этому времени его вообще не снесут.

— Знаешь, а ведь и правда, — довольно хмыкнул он. — Моя гордость это переживёт.

Он протянул мне руку и я её пожал. Не скажу, что с удовольствием, но это была возможность. Пусть странный, но всё-таки шанс выбиться в люди.

И я собирался им воспользоваться.

Об этом месте знали многие. «Император». Один из самых дорогих и роскошных ресторанов столицы. Чтобы попасть сюда, людям приходилось заказывать столик за месяц. Да и даже просто для того чтобы заказать его, требовалось знать «правильный» номер. Потому что по всем остальным каждому страждущему неизменно отвечали, что в ближайшее время все места заняты и забронировать возможности нет.

Но, как это часто бывает, были и те люди, которые могли себе позволить просто прийти сюда. Хозяева ресторана всегда держали несколько пустых столов на тот случай, если кто-то из них появится.

Роман Лазарев вошёл в ресторан уже поздно вечером. Стоящий на входе метрдотель моментально поприветствовал его и сразу же проводил в отдельный кабинет с видом на Северный залив.

В кабинете его уже ждали. Двое мужчин и женщина. Они сидели за столом. Двое потягивали коньяк, в то время как в руках у женщины был бокалкрасного вина. И Роман знал каждого из них. Сложно не знать людей, с которым работаешь продолжительное время.

Как говорил его отец: важно знать своих друзей, но знать врагов ещё важнее.

— О, вы посмотрите, кто наконец соизволил почтить нас своим присутствием! — воскликнул Алексей Вольский. — Что? Опять задержался, спасая котят с деревьев? Или придумывал, как будешь объясняться за потерянного клиента?

— И тебе привет, Лёша, — вздохнул Роман, отодвигая стул и присаживаясь за стол. — И нет. Объясняться я не собираюсь.

— Разве Гарнилов тебя не уволил? — полюбопытствовал Иван Смирнов.

— А где я, по-твоему, был последний час? — усмехнулся Роман.

— Неужто уговорил его? — искренне удивилась сидящая прямо напротив него младшая дочь графа Голицына.

— Я никого не уговариваю, Лиза, — парировал Лазарев. — Просто объяснил ему, что если он попробует выкинуть нечто подобное, то очень крупно пожалеет. Я заключил для него два десятка успешных сделок. Если он решит сейчас выставить нашу фирму, то потеряет куда больше. Тем более что он сам виноват.

— В красках, значит, расписал ему последствия?

— Верно, Ваня.

— Молодец.

— И без тебя знаю, — не удержался от ответной улыбки Лазарев.

Дверь за его спиной открылась, и в кабинет тихо вошла официантка. Поставила перед Алексеем бокал с коньяком и серебряное блюдце с горячими влажными полотенцами. Персонал «Императора» прекрасно знал потребности и предпочтения своих клиентов.

Вольский не упустил случая проводить точеную фигурку в форме весьма недвусмысленным взглядом. При этом сделал это настолько выразительно, что Елизавета даже поморщилась.

— Боже, да ты бы её ещё обслюнявил, — закатила она глаза. — Мерзость.

— Поверь, я бы сделал это с превеликим удовольствием, — тут же нашёлся Вольский и рассмеялся, на что Елизавета лишь фыркнула.

Глядя на них, Роман лишь покачал головой. Скорее уж ад замёрзнет, чем Алексей станет вести себя хоть чуть менее вызывающе и заносчиво. И вульгарно. И высокомерно. Подобных эпитетов Роман смог бы подобрать ещё много. Но есть ли смысл тратить на это время? Да и так ли это важно? Сейчас, здесь, он сидел в окружении самых настоящих акул. Эти трое адвокатов работали с ним в одной фирме. Четыре старших и лучших адвоката фирмы. И собрались они тут для обсуждения одного и весьма конкретного дела.