В кабинете начальника штаба было накурено, хоть "топор вешай".
– Задача твоя предельно проста, – толстый хмурый начальник штаба был явно не в духе, – вначале поедешь в Хайратон, там наша техника осталась, двое командиров взводов и с ними двенадцать бойцов. Перепишешь внимательно все эти железяки, особенно основные неисправности укажи. С офицерами и бойцами поговори, чего им там надо отсюда, запиши. Долго там не болтайся. А то знаю я вас, молодежь, там Союз за рекой, водка дешевая, всего чеков по 20 за бутылку, не то что у нас – тридцатка, да и бабы гражданские работают… В общем, чтобы 2-3 дня и назад. Туда как хочешь добирайся, лучше до Кабула 40 километров с нашей колонной на бронетранспортере доедешь, а оттуда сам увидишь: два года отбарабанил здесь, ученый уже. Так вот из Хайратона заберешь сержанта Палия, ему тут комбат перед увольнением "дембельскую" задачу поставит и КаМАЗ – самосвал пригонишь, водитель рядовой Иващенко – в Афгане уже год, машину знает и как водитель вроде неплохой.
Зазвонил телефон, начальник штаба долго что-то кому-то объяснял, потом что-то записывал в тетрадь.
– Товарищ майор, это все? – прервал паузу Стоцкий.
– Да, хотя нет, вот еще что. По дороге из Хайратона будешь проезжать через Пули-Хумри. Бывал там раньше, да? Вот и хорошо. Там на инженерных складах стоит наш КрАЗ-214 самосвал. Поломался этот "крокодил" и уже полгода его водитель – рядовой Шубуев ремонтирует. Ингуш этот оболтус порядочный, хотя и немолодой уже, на дембель через полгода, но специалист хреновый, лентяй. Звонили недавно оттуда – вроде бы починили наш КрАЗ. Ну а в Пули-Хумри пристроят тебя с машинами в любую колонну, через перевал Саланг переедешь, а там уже до нашего Чарикара рукой подать. Дорога неблизкая, от Чарикара до Хайратона около 400 км будет. На себя и на бойцов аттестаты продовольственные возьми, может, где-то по пути в гарнизонах задержишься, станешь на довольствие. Позывные наши знаешь, звони по возможности через комендатуры. Оружие в порядке? Со своим АКС укороченным поедешь или с пистолетом?
– С АКСом лучше конечно, у меня два пулеметных магазина по 45 патронов в скрутке, с ними и подсумок не нужен, – с гордостью ответил старлей.
– Дай Бог, чтоб тебе их использовать не пришлось. Вот тебе удостоверение командировочное, выезд колонны на Кабул завтра в 5-00, – пожимая руку Стоцкому, майор добавил, – ну, удачи тебе, на этом забота нашей части о тебе закончена, дальше до приезда сам действуй, помни: не только за себя отвечаешь. Бойцов, технику, оружие береги.
Ни свет, ни заря Стоцкий уже сидел в одном из БТРов, идущих в колонне на Кабул. В такую рань еще было зябко, да и в железной утробе БТРа можно было еще подремать, если удается прислонить голову к чему-нибудь, кроме холодного металла.
В чистом горном воздухе издалека доносилось протяжное завывание муэдзина, который с мечети призывал правоверных мусульман к молитве. Ярко-алый огромный диск солнца быстро выплывал из-за острых горных вершин, раскрашивая горы и долину свежими красками во все оттенки коричневого, желтого, зеленого. Но эта грубая красота была для Стоцкого чужой и холодной, к тому же давно опостылевшей. Вот на родной Украине, это красота…
Вначале колонна продвигалась медленно. Ежедневно утром перед началом движения трассу проверяла группа разминирования. Каждый гарнизон отвечал за свой участок до следующего поста. Схема разминирования была старой, отработанной и предельно простой – саперы искали мины с помощью игольчатых щупов на длинных рукоятках миноискателей. Очень помогали им в этом саперные овчарки. Умная собачка находила по запаху даже глубокие мины – фугасы, каждая из которых могла легко вдребезги разорвать танк. Собака садилась рядом с миной и ждала команды инструктора. Душманы мин не жалели, и каждое утро у саперов была добыча. Мины, как правило, они взрывали на месте.
Когда где-то на дороге в очередной раз бахнуло, Стоцкий очнулся от полудремы и вылез наверх на броню БТРа.
– Богатый сегодня улов, что-то "духи" разошлись последнее время, – сам себе сказал сидевший рядом коренастый капитан с гладко выбритой головой. – Неделю назад они уже после разминирования ухитрились мину противотанковую в дорогу засунуть. Урал бортовой взорвался, водителя убило, старшего машины тяжело ранило.
Солнце уже светило вовсю, дорога была изрыта, словно оспинами, выбоинами и воронками.
– И вот что интересно, – продолжал разговор капитан, – у нас в Союзе как градусов на 25 солнце пригреет, сразу асфальт плавится на дорогах и волнами берется. А тут в прошлом году +55 жарило, а дорога хоть бы хны.
Я как-то сразу по приезде сюда хотел из баньки до модуля общаги босиком пробежаться. Ой, ой, ой, только три шага по земле и успел сделать, а дальше ни туда, ни сюда. Так пятки припекло, что только и смог с ноги на ногу на месте прыгать, как петух на сковородке. Хорошо друзья спасли, шлепанцы бросили. Полдня потом ходил еле-еле, как инвалид.
В разговорах время прошло незаметно. У очередного поста на трассе группа разминирования закончила свою боевую работу, бойцы в бронежилетах и касках, вместе с собачкамиоседлали броню двух своих БТРов и лихо развернувшись в клубах желтой пыли умчались назад в родной полк. Дальше колонна пошла быстро. Лихие солдаты – водители, если позволяладорога и отцы – командиры могли разогнать махину-БТР до 70, а иногда и до 100 км/час. Приземистые, устойчивые, на 8-ми широченных колесах, БТРы неслись по извилистой дороге какмощные стальные ящеры.
– Вот и Кабул скоро. Столица, мать-его, – ни с того, ни с сего выругался капитан. – "Ах, как хочется мне обложить землю матом, пулеметом строчить по проклятой земле…", – нараспевпроговорил он слова известной песни. – А тебе в Кабул куда надо, старлей? Мы в Теплый Стан едем, в пехотный полк.
– Мне вообще-то не в Кабул сам, а дальше в Хайратон на перекладных, – ответил старлей. – А в Кабуле, может, в штаб армии к корешам – топогеодезистам поеду, а может, к летунам ваэропорт, у меня там земляк служит.
– Слушай сюда, дружище, – при этих словах капитан хлопнул Стоцкого по плечу так, что аж пыль пошла, – поехали к нам в полк. До обеда уже недалеко, зайдешь ко мне, умоешься, потомя тебя в столовую свожу, а дальше на сытый желудок сам решай, что делать. Хочешь, у нас ночуй, койку найдем, хочешь, езжай к корешам своим. От нас, кстати, после обеда обычно машинав Штаб Армии ходит, может, и сегодня будет.
– Ну что ж, к тебе так к тебе, война войной, а обед по распорядку.
Солдатская столовая как обычно размещалась в огромном ангаре. Рядом, в таком же ангаре, была офицерская столовая. Издали эти ангары белели оцинкованным железом, как консервныебанки среди разбросанных рядами спичечных коробок фанерных казарм. Весь полк собирался вместе крайне редко. Пехота всегда в бегах, всегда на колесах. Если не боевая операция, топост охранения, сопровождение колонны, стрельбы… Кто знает, вернется ли боец к ужину, да и вернется ли вообще?
Нового друга звали Иваном. Родом он был с уральской деревни, а в Афгане воевал уже год. Командовал ротой, а потом перевели на должность зам. нач. штаба батальона.
– Да, жратва у вас, Ваня, тут не ахти, у нас намного лучше, – отметил Стоцкий, вяло ковыряя вилкой в алюминиевой миске не-то крепкий кисель, не-то разлезшиеся хлопья бурого цвета,под которыми прятались кусочки тушенки.
Супец гороховый еще ничего, есть можно, а вот пюре из сухой картошки совсем не в дугу.
– Из-за этой самой баланды чертовой я и пострадал, – шустро работая ложкой, ответил Иван (на аппетит он явно не жаловался). – Я тогда еще в другом полку служил. Командир полка тамсовсем зажрался. Понастроили себе с руководством отдельные домики – модули на 3-5 человек. У командира 3 комнаты, у замов по 2, ковры там, зеркала, люстры дорогие, мебель мягкуюим бойцы-умельцы такую соорудили – в магазине не увидишь. Сауна у них своя, бассейн. Однажды в полку 3 дня нечем было руки помыть, про душ и говорить нечего, ходим все грязные,чумазые. Из 5-ти машин-водовозок одна подорвалась на мине, а две поломались. Так что ты думаешь? Одна воду и в столовую и на весь полк возила, а вторая им в бассейне воду меняла.Бабье ихнее, походно-полевые жены, там плещутся, видите ли. Возомнили себя Богами древнегреческими и живут на Олимпе. А едят они, думаешь, с нами? Фиг, там! У них отдельный"греческий зал" есть, им там шашлыки, салатики разные, дыньки, арбузы подают. Я в разных местах был, но там они уже совсем обнаглели. И наверху все схвачено, руководствоприкармливают, сами себе на грудь ордена, медали вешают. Жаловаться бесполезно. Так вот однажды я со своей ротой с операции вернулся. В Джелалабад ходили, ты там не бывал? Вотпекло, жара как тут, но влажность ужасная, кругом заросли – ну субтропики, словом. Насели на нас "духи", 18 человек бойцов моих полегло, но и мы не промах. Выбили их с сопки, задачу выполнили. В полк приехали, комбат мне представление на орден написал, полковые вожди подписать обещали. Ну, мы с дороги после боев, кто с горя, кто с радости и отметили это дело.Все бы ничего, да только как раз в полку эта беда с водой случилась, а тут еще и каша картофельно-гороховая подгорела у поваров.
