Поправив шляпу и послав в душе всё к чёрту, Ройд влез в карету и устроился на мягком сиденье узкой скамьи; охранники забрались следом, уселись на противоположную скамью и с безучастным видом уставились в дверные окна. Только сейчас Ройд заметил прицепленные к их поясам скорострельные мини-арбалеты и невольно засомневался в верности своего предположения. То есть в варианте номер один…

– Трогай! – громко приказал в окно один из охранников; кучер крикнул: «Ну, пошли, родимые!», свистнул кнут, застучали копыта и карета плавно стронулась с места. Более охранники за время пути не проронили ни слова; единственное, что услышал от них Ройд, было:

– Приехали, вылезай. – Ройд и вылез.

Дворец королевы Арнелии Первой находился посреди дивно ухоженного парка: вдоль узорчатых, выложенных из разноцветных камней дорожек росли заботливо подстриженные, по грудь высотой, жёсткие и колючие кусты; за кустами начинался бесконечный газон с ровно подстриженной травой. На газоне, там и сям, в строго продуманном художественном беспорядке росли карликовые деревца с развешенными по ветвям разноцветными фонариками, тоже подстриженные и оттого выглядевшие ненатурально; по вечерней поре все фонарики были включены и придавали газону нереальный, сказочный вид.

Над всем этим стриженым благолепием витал стойкий запах дорогой косметики – Ройд не удивился бы, узнав, что дорожку и кусты ежедневно моют с шампунем, а траву с деревьями опрыскивают духами.

Сам же тридцатиэтажный дворец вдовствующей королевы напоминал одинокий прямоугольный утёс, невесть как очутившийся на зелёной равнине: это было массивное, слегка изогнутое здание, сплошь усыпанное зеркальными окнами, с прозрачными лифтовыми шахтами на стенах, с множеством балконов и смотровых площадок на каждом этаже. В общем, дворец производил впечатление… В первую очередь, конечно, он поражал своими размерами и модерновой функциональностью, но никак не красотой – королевская резиденция была такой же неуютной, как и окружающий её парк. Жить в таком строении Ройд никогда бы не стал! Впрочем, никто ему этого и не предлагал.

Охранники вышли из кареты следом за Ройдом и вся троица деловым шагом направилась к дворцу-утёсу: впереди Ройд с гордо поднятой головой, словно непримиримый узник, а позади него два бравых конвоира, готовые немедленно пристрелить сыщика, если тот попытается удрать. Хотя куда тут удирать-то, он же не зверь-кенгуру из жарких стран, чтоб через эдакие кусты прыгать…

– У вас тут, уверен, и фамильных призраков ни одного не водится, как в любом другом приличном замке, – ехидно заметил Ройд, направляясь к стеклянным, тонированным до черноты дверям входа. – Не выживают призраки в стерильной обстановке-то…

– А оно не твоего собачьего ума дело, – вежливо ответил один из идущих сзади конвоиров. – Ты, мужик, ножками бодрее топай и помалкивай! Знаток, понимаешь…

Высоченные двери, едва Ройд подошёл к ним поближе, сами собой разъехались в стороны, открывая проход гостю.

– Хотя, может, и выживают, – задумчиво сказал Ройд, глянув на самостоятельные двери. – В швейцары устраиваются. На полставки, – и вошёл во дворец; охранники, посчитав свою миссию законченной, остались перед дверями. Напоследок Ройд услышал, как они решают, куда идти после работы – то ли пивка попить, то ли на скачки сходить, то ли и то, и другое. Сыщик лишь завистливо вздохнул: ни скачек, ни пива у него в ближайшее время не предвиделось… чёрт его знает что впереди предвиделось! Но не пиво, однозначно.

За дверями обнаружился просторный зал с зеркальными стенами, своего рода дворцовая прихожая; по залу неспешно разгуливали вооружённые до зубов стражники в камуфляжной форме, кто с мечом на поясе, кто с самострелом на плече, и поголовно все – с непременными резиновыми дубинками. Стражники искоса поглядывали на визитёра, но почему-то вовсе не спешили подходить к нему для проверки документов и выяснения, по какому делу он сюда заявился; зеркальные стены отражались друг в дружке, множа камуфляжных стражников до бесконечности – Ройду поначалу даже показалось, что их тут не меньше сотни! А то и более.

Ройд остановился в недоумении: очевидно, встречать его здесь никто не собирался… Но он ошибался – вынырнув откуда-то сбоку, будто волшебным образом выйдя из зеркала, к Ройду спешно подошёл очередной то ли охранник, то ли мажордом – поди разберись кто такой, если он в знатной, вышитой золотом ливрее, а на боку всё тот же скорострельный мини-арбалет. Похоже, во дворце объявили военное положение, не иначе… Ройд на всякий случай решил воздержаться от шуток, потому что вооружённые люди в подобной ситуации, как правило, к юмору не склонны, могут и пристрелить ненароком.

– Детектив Ройд Барди? – Мажордом вопросительно посмотрел на Ройда, тот кивнул утвердительно. – Вас ждут, уважаемый. Будьте любезны, идите за мной, – мажордом повернулся и, не оглядываясь, почти бегом направился к широченной мраморной лестнице, ведущей на следующий этаж. Ройд пожал плечами и пошёл следом.

Однако по лестнице они подниматься не стали: мажордом, не дойдя до мраморных ступенек, свернул к зеркальной стене, к той, из которой только что вынырнул – стражники расступились, пропуская их, – и толкнул одну из зеркальных панелей. Панель легко повернулась на петлях: за ней оказался небольшой коридорчик-тамбур, упирающийся в открытую кабину лифта.

– Во оно что, – усмехнулся Ройд, – потайные двери и никакого колдовства! А я-то подумал… – впрочем, о чём он подумал, никого не интересовало: мажордом прикрыл за собой зеркальную дверь и, пропустив Ройда вперёд, вошёл в лифтовую кабину.

– Что королева? – прислонясь к стенке кабины, на всякий случай поинтересовался Ройд. – Как настроение правительницы?

– Соответственно моменту, – давя на нижнюю кнопку щитка управления, рассудительно сообщил мажордом. – Откушала запечённого с яблоками фазана, выпила два бокала сладкого вина и посмотрела комедийную постановку. Почти не смеялась. – Подумал и добавил горестно:

– Очень за сына беспокоится! Очень.

– А то, – согласился Ройд; кабина лифта вздрогнула и поползла вниз.

Хранилище с артефактами находилось глубоко под землёй – опускались они долго, почти с минуту. В дверном проёме кабины была видна то бетонная стена шахты, то неярко освещённые коридорчики с закрытыми дверями; в одном из них усатый стражник, порыкивая от страсти, тискал хихикающую горничную. Ройд не выдержал и оглушительно свистнул в два пальца: лифт ушёл вниз и что далее произошло в том коридорчике, Ройд так и не узнал. Но, судя по ругани и возмущённым крикам сверху, стражник с горничной остались несколько опечалены его хулиганской проделкой.

Наконец лифт остановился.

– Сюда, пожалуйста, – мажордом поспешил к выходу: за дверью тамбура располагалась небольшая, сплошь облицованная серебряной плиткой комната; насколько было известно Ройду, подобную защитную облицовку – весьма дорогостоящую! – использовали лишь в тех местах, где приходилось работать с опасной магией… Ройд невольно прикрыл глаза рукой: единственной самосветной лампы на потолке с лихвой хватало, чтобы металлические стены, пол и потолок блестели ярким, режущим глаза отражённым светом. Возле серебряной же двери, что находилась аккурат напротив тамбура, неподвижно стояли двое охранников: при оружии, в чёрных комбинезонах, малиновых беретах и тёмных очках; руки за спину, ноги на ширине плеч. Одно слово, крутые ребята!

Мажордом приветственно махнул рукой охранникам – те в ответ даже не пошевелились, – подвёл Ройда к двери и, боязливо шепнув: «Дальше вы уж сами», заторопился назад, к лифту. Ройд, в душе пожелав себе ни пуха, ни пера, открыл дверь и вошёл в хранилище.

Зал хранилища, как и комната с крутыми ребятами, тоже был облицован серебром. Но, в отличие от «предбанника», освещение здесь делалось с умом: нигде ни одной наружной лампы, лишь утопленные в потолок неяркие светильники, создававшие в зале спокойный полумрак. Вдоль стен тянулись ряды узких чёрных тумб со стеклянными, а то и хрустальными крышками – наверняка там, под крышками, и содержались разнообразные магические артефакты; над каждой тумбой висел собственный, узконаправленный фонарик, высвечивая лежащие под стеклом предметы. Вообще-то обстановка очень напоминала частный музей, из числа тех, куда можно попасть только по личному приглашению владельца… Хотя, собственно, хранилище и было таким музеем.