Пролог

— Ай! — в который раз мне отдавили ногу. Общественный транспорт — сущий ад!

Сейчас я, как килька в банке, продвигалась вместе с толпой других работяг в открытые двери подъехавшего состава метрополитена.

Оказавшись, наконец, внутри вагона, и услышав долгожданные «Осторожно, двери закрываются, следующая станция Охотный Ряд», я с облегчением выдохнула, о чем вскоре пожалела.

После того, как я оглянулась и оценила окружение, у меня неосознанно вырвался стон отчаяния.

Напротив стоял какой-то дурнопахнущий тип, сбоку — хипстерского вида девушка с огромными наушниками, из которых доносились басы, а с правой стороны меня то и дело бил рюкзак. Да, все именно так. Владельца последнего мне видно не было, но я ненавидела его или ее всей душой, предсказывая к концу поездки огромные синяки на половине моей тушки.

Я дотерпела до кольцевой, и мои страдания окупились: большая часть пассажиров вышла, и я смогла даже сесть на одно из двух освободившихся мест.

Посмотрев в окно напротив, я столкнулась взглядом со своим измученным отражением. Сейчас на меня смотрела самая настоящая панда. Большая такая, толстая и с огромными синяками под глазами.

«Эх… Зимние пуховики мало кого красят», — расстроенно подумала я.

Привычным движением достала косметичку из своей сумки — и наступило время «магии», а точнее, дорожного мейкапа.

Пассажиры то и дело бросали на меня удивленные взгляды, но вскоре всем это занятие наскучило, и все вновь погрузились в свои телефоны.

Последний штрих, и я скептически проверяю симметричность своих «свеженьких» бровей.

«Отлично. Теперь осталось нанести помаду», — мысленно подметила я.

Через минуту вместо «умертвия» в зеркало телефона причмокивала сочными губешками ненавистная многими женщинами-коллегами Анита Клаус Воланд.

Необычное имя досталось мне в третьем классе в придачу к новому мужу моей эффектной мамы.

Моя мама — женщина, стоит сказать, которая, кажется, вообще не стареет, чем вызывает безумную зависть у большинства представительниц слабого пола.

Меня генетика также не обошла стороной. Я — полная копия своей мамы. А вместе мы выглядим, как сестры-близняшки.

«Брр…» — как вспомню, аж передергивает.

Просто, когда я повзрослела, отчим один раз нас перепутал. В душе. Ничего криминального. Просто голым залез составить своей супруге компанию.

Конечно, я обалдела, когда мне кто-то под шум воды на ушко сзади предложил помочалить спинку.

Я тогда как заору: «Извращееееенец! Ааа! Мама! Клаус!»

Вот тут и до мужика дошло. Он сам закричал в ужасе от произошедшего.

Бедный Клаус, выпрыгивая из душа, даже упал, сломав себе несколько ребер о биде. И все равно не прекращал попытки прикрыться хоть чем-нибудь. Потом прибежала мама, затем примчалась скорая, а дальше госпиталь и долгий курс у психотерапевта.

Он не был извращенцем, уверяю! Сама я в этом убедилась, когда спустя некоторое время после выписки отчима из больницы пришла раньше времени домой и обнаружила его наглотавшимся таблеток.

Еле откачала. Отличный мужик, этот Клаус! Именно тогда он и начал посещать психотерапевта, а я окончательно решила переехать. Переезд на родину не планировался, но так вышло.

Что насчет имени:

Отчим, по происхождению немец из древнего рода, настаивал на смене документов своей падчерицы, ибо детей биологических иметь не мог, а наследие передать долг обязывал. Мама дала добро. Да и мне прежнее имя никогда не нравилось. Так что теперь вместо Алены Семеновны Козловой я двадцать два года как Анита Клаус Воланд. Звучит же? Звучит.

Высвободив волосы цвета вороного крыла из поспешно скрученной «гульки» на голове, судмедэксперт криминалистического главного УВД отдела по городу Москва, то есть я, дополнила свой образ выуженными из все той же сумки очками в красной оправе.

До «Ольховой» оставалось еще добрых одиннадцать-двенадцать станций, а вагон уже опустел. Делили пространство я и бабушка-старушка, да и та через некоторое время покинула меня.

Чтобы как-то отвлечься от тягостных дум о работе, о требовании родителей переехать к ним в Германию, я стала листать файлы по новому делу.

Внезапно раздался пугающий до седины скрежет, а затем состав резко увеличил скорость. Я бросила телефон обратно в сумку и оглянулась в окно. Одна, вторая. Мы промчались без остановок мимо нескольких станций. Поезд набирал обороты.

Почувствовав неладное, я добралась до рации и попыталась связаться с машинистом. Безрезультатно. Гул нарастал, а тут еще и свет погас во всем вагоне.

Посреди этого хаоса прозвучало объявление по громкой связи:

— Поезд вышел из-под контроля, просим не волноваться, неполадки скоро устранят.

Еще через семь минут:

— Систему метрополитена атаковали террористы. Мы делаем все возможное.

Еще через десять минут, когда до конечной осталось не более трех минут:

— Нам жаль… Простите!

— Капец! Я что, так и умру?! Какого баклажана?!!

«Бесполезный Бог!» — слезы полились градом. Так глупо умереть!

Но не желая сдаваться, я закричала изо всех сил, попутно срывая крест с шеи: «Дьявол, Сатана, все силы этого или любого другого мира, умоляю, помогите!»

И тут меня ослепляет фиолетовая вспышка!

Удар!!!

Поезд влетает в преграду и начинает сжиматься гармошкой. Меня срывает с места, и я лечу прямо навстречу смерти. Благо от испуга зажмуриться не успела! Замечаю впереди сквозного прохода у самого пола странное облако, а за ним пламя, вызванное столкновением.

Из последних сил изворачиваюсь на ходу и ногами вперед влетаю в фиолетовое облако.

«Чпоньк!» — за секунду до взрыва и без лишних свидетелей портал захлопнулся.

Глава 1

Где-то совершенно в ином мире, отличном от нашего, в мире, населенном нелюдями, проходил ежегодный набор в Академии Магии.

Абитуриенты шумными потоками совершали набеги на избранные их кланами и семьями учебные заведения. У каждого такого претендента при себе была увесистая папка с несколькими копиями резюме, рекомендациями, отчетами по ранним достижениям и так далее.

Хотя здешних жителей и питала темная энергетика, проявления жестокости встречались в разы реже, чем на Земле.

Сегодня был последний день подачи заявки во все Академии, но почему-то вместо того, чтобы поспешить, две девушки, словно два цербера, не поделившие кость, дрались в парковой зоне лучшей Академии страны.

Послышался дьявольский крик привратника, оповещающий администрацию о нарушителях.

В спокойные дни на входных металлических воротах зловеще приветствовали каждого входящего скелет-привратник и название учебного заведения над ним — «Марбадон».

В данную минуту пустые глазницы черепа вспыхнули алым пламенем, а из зубастого распахнутого рта вырвался настолько жуткий крик, что многих прохожих повалило на землю звуковой волной.

Затем окружение дрогнуло, и уже бывший скелет-привратник рассыпался в прах.

Толпа в недоумении наблюдала, как прах древнего стража Академии Марбадон сдувает ветром.

Окончательно всех в себя привел звук падения одной из букв с вывески. И теперь Академию величали «Марбадо», что с языка демонов переводится, как наше нецензурное «бл*ть!».

— Что здесь происходит?! — перед входом в Академию открылся портал, и из него вышел Ферциус Гаро, наследник богатейшего клана, красавец и известный по всему миру специалист в области некромантии. Холостой!

Спустя миг показались и другие профессора. Одного только ректора видно не было.

Новый глава Академии занимал свое кресло от силы год. Работу свою не любил, дела скидывал на подчиненных, а сам нежился почти круглосуточно на курортах с девицами, необремененными заботами.

Император негодовал, но пока терпел. И этому была причина. Как прикажете уволить (а лучше, казнить) мужа родной сестры?

Но, как говорится, любому терпению рано или поздно приходит конец. И судный день для опытного афериста в лице недоректора Петри Яня близился.