Темноты я больше не боялась. Чувствовала, что она теперь меня не тронет. Я зажгла пару свечей, побродила из угла в угол и немного постояла у окна, слушая, как там, внизу на площади, переругиваются Иввина с Бонифацием. Нимфе явно удалось что-то вырастить. В темноте я разглядеть не могла. Да и добрый единорог через раз обзывал новое эфельтири «несчастной недорослью» и возмущался, что ничего кроме пресной каши оно не дает. Иввина, правда, тоже не уступала. Парировала, мол, эфельтири еще слишком маленькое, чтобы разносолы подавать, да и каша — штука полезная. Я невольно улыбнулась. Этих двоих никакие беды не брали. Только сейчас поняла, насколько к ним привыкла и как же сильно буду скучать.

Друзья… Иввина, Бонифаций, Ийрилихар… Они ведь и вправду стали мне настоящими друзьями. Даже несмотря на всю свою кровожадную корыстность, вампир все равно был мне дорог. Ну а про нимфу с ее единорогом и говорить нечего. И всех я оставляла здесь. И настоящих друзей, и… любимого. Вот только этот самый любимый как раз и жаждал поскорее от меня избавиться.

Сон начал одолевать меня раньше, чем вернулся Савельхей. Позевывая, я свернулась калачиком на его кровати и уснула.

Во сне мне привиделось Ничто. Оно накатило на академию как огромное цунами и в одно мгновение смяло твердыню магов как шаткий карточный домик. И я осталась одна. Совсем одна в этом сером мареве. Вокруг бродили лишь тени тех, кого я здесь знала. Бесплотные, равнодушные — как молчаливый укор тому, что я жива.

— Савельхей! — закричала я в отчаянии, увидев знакомый силуэт.

Он замер, но я даже приблизиться к нему не могла. Сколько ни бежала, расстояние между нами оставалось неизменным.

— Савельхей, я должна все исправить! Но я не знаю как! Пожалуйста, не оставляй меня здесь!

Но он ничего не ответил, даже не обернулся. Просто исчез…

— Лика.

Теплая ладонь ласково коснулась моей щеки.

Я открыла глаза. Савельхей был рядом. Сидел на краю кровати и не сводил с меня глаз. Еще впечатленная жутким сном, я прошептала:

— Пообещай мне, что с тобой ничего не случится.

Пусть и, мягко говоря, глупо было просить об этом в такой беспросветной ситуации, но я не удержалась.

— Я не могу дать обещание, в исполнении которого я не уверен, — Савельхей покачал головой. — Тебе не следовало приходить.

— Давай я совру, что мне просто-напросто негде ночевать, а ты сделаешь вид, что мне поверил? — я улыбнулась. — Только не прогоняй меня, ладно?

Савельхей встал и отошел к окну. Его силуэт в неверном свете ночного светила был точь-в-точь как во сне. Я даже перепугалась, что он вот-вот исчезнет.

— Зачем ты пришла? — прозвучало холодно.

Вот как будто бы я — подлый диверсант, который всеми силами пытается высвободить его тьму. Даже обидно стало.

— Если тебе настолько неприятно мое присутствие, я могу уйти, — я села на кровати.

— Уходи.

И почему я не удивилась? Обида заклокотала во мне со страшной силой.

— Хорошо, я уйду, — я встала, скрестив руки на груди, — но перед этим тебе придется меня выслушать.

Савельхей даже не обернулся. Что возмутило меня еще больше. Ему будто бы и дела не было до того, что говорю! И пусть я прекрасно знала, что это его холодное равнодушие — лишь видимость, но легче от этого не становилось.

— Знаешь, у нас, на Земле, если люди друг другу дороги, то пытаются преодолеть все препятствия, лишь бы быть вместе. Я, конечно, понимаю, здесь не Земля, да и ты — не человек. Но суть-то все равно одна. А ты упорно зациклился, мол, я — темный властелин, «ужас, летящий на крыльях ночи» и все такое. И если кто-то вдруг имеет наглость не бояться тебя до дрожи в печенках, то сразу возникают сомнения в его нормальности.

Чем больше я говорила, тем сильнее росло мое возмущение. И пусть Савельхей по-прежнему будто бы не обращал на меня внимания, я решила выплеснуть все накопившиеся эмоции. Расхаживала по комнате и разглагольствовала:

— Ты вот вбил себе в голову, что ты — вселенское зло. И из-за этого, мало того, что самому житья нет, так еще и тем, кто к тебе, между прочим, неравнодушен. Но дело твое, конечно, чужих тараканов не переспоришь. Вот только не надо и мне это навязывать. Хочешь отправить меня на Землю? Пожалуйста! Хоти дальше. Слушаться я не собираюсь. Так что на Землю я не вернусь. Завтра Элимар отфутболит армию этих Братцев, проход к порталу освободится, и все благополучно академию покинут до того, как Ничто доползет. А я вот путешествовать отправлюсь по магическим мирам. К примеру, для начала Ийрилихара к его сородичам оттащу, пусть реанимируют. Мне-то теперь даже вампиры не страшны. Я, между прочим, тоже не пустое место, — я остановилась, скрестив руки на груди, и важно заявила: — я владею этой… как ее… уникальной природной магией! Так что смогу защитить себя от любой напасти.

— Ну-ну, а от меня тебя кто защитит? — Савельхей наконец-то соизволил обратить свое внимание. И хотя в голосе сквозила ирония, но я чувствовала, насколько он серьезен.

— Мы ведь с тобой больше не увидимся, — мрачно напомнила я. — Ты же сам только об этом и мечтаешь. А я навязываться не собираюсь. Так что еще немного, и все, адьес, разойдемся как в море корабли. Могу даже пообещать, если хочешь, что искать тебя не буду.

— Зато я тебя найду, — спокойно и будто бы даже равнодушно парировал Савельхей. — Где бы ты ни была.

— Я вот сейчас должна была типа испугаться? — я скептически приподняла брови.

Показное спокойствие Савельхея начало давать сбой.

— Лика, — мрачно начал он, но я перебила:

— Только давай не будешь в очередной раз вешать мне тьму на уши, какой ты плохой и опасный. Лучше так прямо и признайся, что ты просто-напросто боишься серьезных отношений.

Савельхей засмеялся.

— В каких только ужасах темных властелинов не обвиняли, но такое я слышу впервые. Значит, не боишься меня? — он мрачно усмехнулся.

— Не боюсь, — невозмутимо парировала я.

— Совсем-совсем? — он неспешно приближался. И в комнате даже как будто бы с каждым его шагом становилось темнее.

— Совсем-совсем, — я стояла на своем.

Савельхей подошел ко мне вплотную, и все вокруг погрузилось в мрак.

— Зря, — в голосе темного властелина не прозвучало и тени угрозы, но у меня почему-то дружно мурашки по коже побежали. Хотя тут, скорее, сказалась такая близость.

Я вообще ничего не видела. Будто бы враз ослепла. Но не сомневалась, что Савельхей отлично в этой непроглядной темноте ориентируется.

— А ты меня, что ли, пугать собрался? — я пыталась сохранить невозмутимость, но голос сам собой перешел на шепот.

Савельхей ничего не ответил. Ласково и неспешно провел пальцами по моей шее, спускаясь к ключице и затем к плечам.

— Не, если так будешь пугать, то пугай, я не против, — я блаженно улыбнулась.

Он тихо засмеялся. Его губы едва уловимо коснулись моих. Настолько мимолетно, что я даже усомнилась, не почудилось ли мне. Чувствуя, что вот-вот, и Савельхей отстранится, я по наитию схватила его за руку.

— Ну скажи, почему ты так боишься этой своей магии? Ты ведь сейчас контролируешь ее! И, значит, вполне можешь контролировать и дальше! Неужели ты позволишь этой дурацкой тьме диктовать тебе свои правила? Ты же сильнее ее, я знаю, сильнее!.. Савельхей, — мой голос дрогнул, — ты спрашивал, боюсь ли я. Так вот, я тебе солгала. Я боюсь. Очень боюсь. Боюсь настолько, что сердце замирает. Боюсь, что и вправду больше никогда тебя не увижу… Тебе, может, все равно, но… но я… я… — вот уж не думала, что признаваться в своих чувствах так сложно.

Отпустив его ладонь, я сбивчиво прошептала:

— Ладно, извини, разболталась что-то. Я пойду…

Савельхей придержал меня за локоть.

— Лика, мне не все равно.

— Тогда не гони меня! Пожалуйста, дай нам шанс! Я верю, вот ни мгновения не сомневаюсь, что ты сильнее магии тьмы! Пожалуйста, — обняв, я уткнулась в его плечо, — и ты поверь…