— Это точно все? — спросила я наконец. — Не хотелось бы напороться на что-нибудь этакое.

Тот пожал плечами:

— Говорят, с тех пор ничего не изменилось — все охранные заклинания ставят по схеме разработанной твоим дедом. Но пока сам не увижу — ни за что не поручусь. Завтра вместе и посмотрим, как оно на самом деле.

— Уже?

— А куда тянуть?

Я сникла. Ну, вот и все. Даже если завтра мы выберемся невредимыми, по-прежнему уже не будет.

Тайрон аккуратно сложил план, убрал в один из ящиков бюро. Я растянулась на полу перед камином, уперев подбородок в кулаки. Завтра еще не скоро, а сегодняшний вечер мой, и будь что будет. Тайрон опустился рядом, обхватив руками колено. Мы молчали, глядя в огонь.

— Тай, а может, ну его, этот посох? По большому счету мне все равно, кто сидит на троне, а Риа… пусть лопнет от злости. Я устала от всего этого.

— А месть? — поинтересовался Тайрон.

— Если бы месть могла вернуть мертвых — я не колебалась бы. Но… Я просто хочу жить. Спокойно и никого не боясь.

— Спокойно… — эхом повторил он. — Этой ночью она снова появлялась?

Я резко села:

— Как ты узнал?

— Ты плакала ночью. Когда она вламывается в сны — ты кричишь или плачешь.

Я снова растянулась на полу, положив голову к нему на колени, так, чтобы видеть лицо — и глаза.

— Правда? — Риа по-прежнему являлась раз в неделю, но разговор ограничивался парой фраз — удостовериться, что я жива, невредима, и иду в столицу. Иногда она успевала исчезнуть до того, как вслед вламывался король, иногда нет… вот кто пугал меня, но неужели до такой степени?

— Правда. Если бы можно было как-то по-другому заставить ее заткнуться… Но я не знаю, как отвязаться от уже мертвого человека.

— Привыкну. Уже привыкла. — И в самом деле, страх уже стал чем-то обыденным, недостойным того, чтобы обращать на него внимания.

Тай тихонько перебирал мои волосы.

— Чего она хотела на этот раз?

— Заклинание, открывающее границу между мирами. — Я приподнялась. — Сейчас напишу.

— Успеешь. Завтра еще целый день. А насчет привыкла… кого ты хочешь обмануть?

Я тихонько вздохнула.

— Боюсь, что она не отстанет от меня и тогда, когда получит, что хочет.

— Может быть. А может и нет. Но когда у нас в руках будет посох — можно будет понять, почему он ей так нужен. И стоит ли и дальше плясать под ее дудку. А может быть и как от нее избавиться. Я не могу привыкнуть к тому, что ты плачешь ночами. Не просыпаясь.

Я не ответила. Не хотелось говорить о плохом. И думать тоже. Поймала ладонь Тайрона, прижалась к ней щекой, улыбнулась. Его улыбка стала отражением моей, наполняя теплом и покоем.

— Иди ко мне…

Мы целовались словно в первый раз, словно открывая заново друг друга, как будто не было ни бесконечной дороги, ни крови и смертей за спиной. Мир растаял в нежности, оставляя лишь нас двоих, да вечность, наполненную лунными бликами на стенах и неровным дыханием. И завтра не настанет никогда.

Я осторожно заглянула в окно. Двое азартно резались в кости. Городская стража обычно несла службу в броне — но, похоже, в академии были свои законы. Во всяком случае, доспеха на парнях не было, лишь оружие на поясе. Ну правильно, велика радость париться всю ночь в кольчуге и поддоспешнике, зная, что это никому не нужно — за несколько веков существования академии желающих поживиться оказалось так мало, что их можно было бы сосчитать на пальцах. Многие на месте этой пары боевых магов не удержались бы от соблазна скрасить ночь выпивкой — а то и вовсе бы уже десятый сон видели. Я очень аккуратно присмотрелась к их сознанию. Трезвые… жаль. С чуть подвыпившими было бы легче. Коснуться разума, легко-легко, почти незаметно и заставить сознание погаснуть. Не насовсем — лишь на несколько часов. В «роднике» это заклинание предназначалось для получивших тяжелые раны или ожоги — чтобы исцелять, не причиняя лишней боли, или когда нужно было почти полное расслабление мышц. Правда, если речь идет о лечении, заклинание нужно поддерживать постоянно, чтобы боль не проникла в разум, вернув сознание. Но это для лечения… А пригодилось совсем для другого. Может быть это была непростительная глупость — но я устала убивать. И Тайрон не стал спорить.

Мы шли по пустому зданию, быстро но тщательно прощупывая пространство. Ничего неожиданного — все заклинания на своих местах, и на большинство из них мне пришлось потратить лишь несколько секунд. Конечно, они были поставлены другими людьми, «почерк», то неуловимое, что отличает одного мага от другого был совершенно чуждым, да и работал, очевидно, не один человек. Но сами заклинания были знакомы — и это оказалось неожиданно больно. Как будто читаешь старые письма переписанные чужой равнодушной рукой. Тай хотел было взять охранные заклинания на себя — но время было дорого а, что ни говори, разбираться в давно знакомых вещах куда проще, чем распутывать головоломку, построенную по известным, но совершенно чуждым принципам.

Наконец, я сняла последнее заклинание, преграждающее путь. Тайрон осторожно приподнял раму с тонким полотном горного хрусталя.

Днем он обмолвился, что не уверен до конца, действительно ли то, что лежит в хранилище — вторая часть вещи хаоса. Логика логикой, но доказательство могло быть только одним — если две части, оказавшиеся рядом соединятся без постороннего вмешательства. Тай взял с бархатной подложки часть посоха, вытряхнул из мешка вторую — и едва удержал обе в руках.

— Давай мне одну, и пошли отсюда. — Занервничала я. Где-то внутри рос страх, холодком пробегал по хребту.

— Соберем и исчезнем.

— Дома.

— А если будет всплеск? Хочешь, чтобы вломились домой?

Может, он и прав. Да и вообще, переругиваться шепотом, когда в любой момент может появиться стража — что ни говори, а на снятые охранные заклинания она должна появиться — до невозможности глупо. Наверное, я просто нервничаю на пустом месте. Но…

— А если собранный он начнет фонить? — тогда пытаться скрыться с ним — все равно что скрываться в сопровождении барабанщика и факельного шествия.

— Не начнет, я читал описания. Здесь мы и так натворили такого, что чуть больше — чуть меньше. А потом придется быть тише воды, ниже травы.

Может, он и прав — но почему так страшно?

Освобожденные части посоха меж тем продолжали тянуться друг к другу, и бившаяся между ними магия скользила по коже. Тайрон чуть ослабил руки, и обломки стали единым целым. Всплеск, действительно, оказался таким, что наверняка перебудил всех окрестных магов.

За спиной почти бесшумно отворилась дверь. Те, кто были за ней, не пытались быть незаметными — просто хорошо смазанные петли не скрипят. Они и сейчас не скрипнули — но я услышала, даже не услышала, почувствовала — страх обострил восприятие до предела. В развороте выхватила нож — зал большой, пару раз бросить успею.

Не успела — сильные пальцы перехватили запястье, вывернули резко, до боли, так что клинок выпал из беспомощно разжавшейся руки, зазвенел по полу. Я рванулась сквозь боль — высвободиться, успеть сделать хоть что-то. Только не оказаться снова беспомощной, только не все сначала — но сзади уже держали — жестко и крепко, не пошевельнуться. Откуда? Тай??? Почему?

Ни дернуться, ни пошевельнуться — только беспомощно смотреть, как в зал входит человек в сопровождении четверки боевых магов.

Вошедший коротко поклонился:

— Государь…

Мир замер, ухнул в звенящую серую полутьму, и я осела в ставших вдруг чужими жестких руках.

— Здравствуй, Ритан. Поехали. — Пробилось сквозь звон.

Оказывается, меня уже не держали. Оказывается, я даже могу стоять.

Может, это просто кошмар? Ничего не было, и на самом деле я мечусь в бреду, а за стенами храма гуляет чума… Бред…

— А ее — с нами?

— Да. — Эльф оглянулся. Замер, глядя на меня, медленно шагнул, протянул руку — я попятилась, уперлась спиной во что-то — или в кого-то… В кого-то, потому что сзади держали за плечи — а я не могла оторвать взгляд от ставшего чужим лица.