— Отходим! — спустя пять минут боя прокричал командир отряда друидов.
Люди послушались, быстро побежав на соединение с основной армией.
Две сотни шагов, и они поравнялись с фейри, приготовившихся сменить своих союзников в деле защиты тыла. Шестеро из волшебного народа шагнули вперед, наполняя стихией огня копья и мечи, двое по флангам двинулись верхом. А над всеми ними, зоркой черной тенью, вознеслась птица.
Для Глэда, да и остальных фейри, это сражение не являлось чем-то опасным. Скорее оно походило на поле для упражнений. Отряд отрабатывал слаженность действий каждого члена. Пешие воины учились работать в паре, не мешая друг другу. Конные же, в том числе Глэд, выступали фланговым дозором, атакуя плотные скопления алчных духов или уничтожая вздумавших обойти группу одиночек. При этом сиду приходилось внимательно отслеживать происходящее на поле боя, чтобы его атака в одном месте не привела к прорыву врага на ином участке. Впрочем, опасные ситуации возникали редко. А в тех случаях, когда они все же происходили, в битву вмешивалась Мельтия, обрушивавшая потоки яростного пламени на врагов.
Спустя пять минут схватки, фейри разом ударили ветром, развеивая ближайших противников, после чего отступили точно также, как прежде друиды. Так члены экспедиции и двигались, чередуя группы по девять чародеев, в то время как маги Аместрикса расчищали им путь. Не рискуя, не встречаясь с настоящей опасностью, превратив битву с полчищами алчных духов в утомительную рутину. По счастью конечная цель похода оказалась невдалеке. И уже спустя час армия достигла нужной точки, сумевшей выделиться своей безжизненностью даже на фоне неприветливого леса.
Избранный для ритуала участок был пуст. Абсолютно пуст. Он представлял собой холм, покрытый сухой, похожей на песок землей. На сто шагов вокруг него не росло ни одного растения, даже мертвого. Виднелись лишь почти истлевшие стволы деревьев. Именно истлевшие, то, что с ними произошло, не походило на гниение. Деревья будто бы обращались в прах, в лишенную жизненных сил пыль.
«Видимо, это место до Сопряжения миров не являлось точкой выхода хаотичной энергии. А затем сила ворвалась сюда сокрушающим потоком, сокрушив все растения» — подумал Глэд. — «Как будет проводиться обряд, нам не сообщали, но этот холм несомненно имел глубокую связь с Домну».
— У вас есть четыре часа на то, чтобы подготовить место для ритуала, — проговорил Аместрикс. — Вот все необходимые вам инструменты.
С этими словами чародеям оказались представлены самые обычные деревянные лопаты, которые требовалось использовать по прямому назначению. Нельзя сказать, что друидов, жриц и тем более фейри эта перспектива обрадовала. Однако глупых вопросов о необходимости работать руками вместо того, чтобы использовать магию, никто не задавал. Потребность беречь энергию для предстоящего ритуала являлась очевидной для каждого. Так что, засучив рукава, члены экспедиции приступили к неприятной, но необходимой работе.
Требовалось сделать широкую и ровную площадку в месте, где пересекалось максимально большое число магических линий. То есть срезать и разровнять вершину холма. И в этой задаче радовать могло лишь одно — грунт под штыками лопат оказался очень мягким, лишенным корней. Заточенная магией лопата, пронзая его, почти не встречала сопротивления. Пять десятков магов, действуя слаженно, сменяя друг друга, быстро справлялись с поставленной задачей, сравнивая вершину. Однако нельзя сказать, что работа была простой. Каждая пядь земли оставляла после себя облако пыли в воздухе, по летнему жаркое солнце нещадно палило с небосвода, отрешиться же от действительности не позволяли алчные духи, раз за разом накатывавшие на чародеев. Они не являлись угрозой, однако забыть о себе не позволяли.
Итогом работы стала площадка в шестьдесят шагов в диаметре, достаточная, чтобы на ней свободно могли разместиться все участники похода и назначенные провести ритуал заклинатели. Дабы обеспечить такое пространство, холм пришлось срыть почти под корень, а затем еще утрамбовать и увлажнить землю, сделав достаточно устойчивый грунт. Это заняло немало времени и потребовало напряженных усилий, но все же работа оказалась исполнена.
Тяжело выдохнув, Глэд разогнул спину и огляделся по сторонам. Открывшаяся ему картину вызывала смутную тревогу. Ранее мертвое, но абсолютно пустое пространство оказалось затянуто туманным маревом, не затронувшим лишь ту часть, где работали чародеи. Солнце уже коснулось горизонта, отчего черные, непроглядные тени виднелись всюду, куда только падал взгляд. Чувства парализовало. Ни один запах или звук не проникал сквозь туманную завесу. Да и среди членов отряда не слышалось разговоров. Лишь изредка воздух прорезал шелест копий, разрезавших пришедших из мрака алчных духов. Противники неизменно развеивались, однако каждая победа лишь еще сильнее сгущала окружающий туман, который уже приобретал вид непроглядных стен. Кажется, Глэд начинал понимать, почему ритуал не был подготовлен заранее — в этом месте попросту невозможно было находиться долго. И в особенности сложным здесь оказывалось ожидание.
Если во время напряженной работы члены отряда еще могли как-то отвлечься, то по ее окончанию их быстро охватило мрачное напряжение. Неизвестность во всем, от происходящего за пределами крохотного участка земли, до сущности будущего ритуала, нервировала даже опытных чародеев. Далекие от дружеских, отношения между фейри и людьми регулярно проявлялись в ссорах. За полчаса, проведенных в безделье, Вардену пришлось трижды улаживать возникавшие конфликты. И нельзя сказать, что участники ссор остались удовлетворены решениями лидера. Оставалось лишь представить в какой «теплой» и «дружеской» атмосфере будет проходить их поход.
Напряжение оказалось частично развеяно лишь с возвращением отряда Аместрикса. Десятки чародеев и воинов появились из тумана подобно призракам и едва не стали причиной спонтанного сражения, однако недоразумение быстро разрешилось и вскоре на месте будущего ритуала вновь закипела работа. Пространство осветили многочисленные факелы. Под строгим наблюдением верховного чародея самые опытные из друидов приступили к начертанию рун на утрамбованной земле, которые тут же заполнялись энергией.
Белтейн, являлся одним из дней, когда грань между мирами максимально истончалась. Это означало возможность более простых и свободных путешествий между всеми четырьмя мирами и намного более мощное течение энергии сквозь них. Притом пик этого состояния приходился на полночь, а потому именно к этому времени требовалось закончить все приготовления. Впрочем, это оказалось не слишком сложной задачей, ибо будущий обряд предполагалось подкрепить множеством заранее заготовленных инструментов.
Когда последние руны оказались вычерчены и напитаны силой, всех членов экспедиции, в том числе верховых животных, завели в ритуальный круг. Все аниморфы, в том числе Мельтия, приняли формы фейри. После чего их опутали одной очень длинной веревкой. Сид не мог сказать точно, чем был зачарован ее материал, однако путы оказались очень эластичными, легко вбиравшими в себя магию, легкими, будто ничего не весившими. А еще их невозможно было снять. Это стало первым тревожным звонком. Вторым оказалось резкое убывание сил, бросившее на землю всех обвязанных веревкой чародеев. Попытки подняться, призвать на помощь чары оказались тщетны. Глэд не мог пошевелить даже пальцем.
Со страхом он скосил глаза вправо, туда, где находилась Мельтия. Его напарница беспомощно застыла, опутанная веревкой. Она также не могла пошевелиться. Даже лицо ее оставалось каменным и лишь глаза выдавали панику. Значит, веревки заблокировали возможность превращения.
— Успокойтесь, — прозвучал холодный голос Аместрикса. — Парализация является необходимой частью будущего ритуала, ее невозможно сбросить. После перемещения в мир Домну, вы вновь обретете способность двигаться. Не тратьте силы и расслабьтесь. Вскоре обряд будет совершен.
Нельзя сказать, что эти слова хоть немного успокоили участников экспедиции. В особенности, когда подчиненные Аместрикса стали бесцеремонно передвигать их тела, в ведомом только им порядке. Злость от собственной беспомощности усилилась десятикратно, однако старший друид не соврал — пытаться вырваться было бессмысленно. Все усилия уходили в пустоту.
