— Я слов таких не знаю, — опускаю взгляд. — Незнакомые термины. Не понимаю.

— Ладно, неважно, — великодушно прощает меня подруга Моше. — Не могу не отметить, что её естественные барьерные функции вызывают зависть даже у меня. — В этом месте она машинально хлопает Жойс по ягодице, поскольку последняя лежит лицом вниз. — Камила, ты меня извинишь, если я вначале поговорю с Алексом? Мне есть что предложить тебе, но вначале нужно согласовать условия помощи с ним.

Камила удивлённо выпрямляет спину под непреклонным взглядом адептки ханьской искры:

— А он тут при чём? Ты же мне помогаешь, нет?

— В данном случае, больше ему, — неуступчиво настаивает Чоу. — Две минуты. — Затем отходит к стене, усаживается на стул и закидывает ногу на ногу. — Я, честно говоря, глянула её клиническую картину раньше, у меня есть доступ через протоколы управляющей компании. За медсектором мы тоже наблюдаем, особенно в такие интересные моменты… Сейчас только убедилась лично, что думала правильно.

— Камила говорит, что это агония, — хмуро смотрю в пол. — Моего уровня не хватает, чтоб оценить твои либо её слова.

В мой адрес тут же раздаётся глумливое фырканье:

— Ты необычайно самонадеян для неподготовленного даже не новичка, а вообще зародыша.

— Мастер Донг говорил, нерешаемых задач не бывает.

— Не в этом случае. Он наверняка имел ввиду, при достаточном количестве энергии, и точности твоей работы, — безжалостно поясняет Чоу то, что я и так уже понял. — Давай я кое-что покажу тебе на реальном примере.

Она неожиданно плавным кошачьим движением перетекает обратно в положение стоя и тащит меня за руку к капсуле. — Возьми её за запястье. — Сама берётся за вторую руку Жойс. — Теперь прислушайся…

_________

Там же, через некоторое время.

— … Надо перестроить её иммунную систему. Это очень долго и дорого. Месяцы. Но зато можно очистить организм. Потом попытаться запустить заново. — Заканчивает хань пояснения уже на Всеобщем. — Суть в том, что выводить культуру должен сам организм. Для этого, он должен начать распознавать её как инфекцию. На клеточном уровне.

— Это действительно реально? — недоверчиво переспрашивает Камила. — Ты правда считаешь, что это всё в итоге можно будет вывести из тканей?

— А мы разрабатывали методы нейтрализации, — уверенно кивает Чоу. — Во-первых, иногда бывает нужно очистить организм от культуры первого поколения, чтобы заменитьеёна третье.

Камила только что выслушала ту же лекцию, что и я по дороге сюда. Теперь капитан, не мигая, удивлённо таращится на ближайшую стенку либо сквозь неё.

— А когда может возникнуть такая потребность? — отстранённо выдаёт Карвальо после затянувшейся паузы.

— Например, если пациент в возрасте. При этом, он на высоком посту и организм его здорово изношен, — многозначительно намекает Чоу на некоторые их политические реалии, которые я сейчас отлично понимаю (спасибо курсу страноведения). — На вашу культуру штатного антидота нет, я согласна. Но твоя реанимация плюс её здоровье и везение удержали её в стабильном состоянии. Я сейчас чуть-чуть разбавила фоновое влияние овода своим импульсом.

— Мы не оперируем этими понятиями, — нетерпеливо взмахивает волосами в воздухе Карвальо.

— Вы много чем не оперируете, — без эмоций соглашается китаянка. — И это никак не отменяет того факта, что она сейчас стабильна. Значит, можем говорить о чистке и запуске. Главное — питание мозга не нарушено. Прочее, согласись, поддаётся коррекции намного легче.

— Да, я сама удивилась по поводу мозга, — озадаченно кивает Камила. — Но не понимала, почему не запускается.

— Потому и не запускается, что блокируются сигналы по нервам. Механически. Единичка, а теперь моё тебе предложение. Если хочешь, можешь попытаться справиться сам. Я не единственная ханьская доктор, тема в Пекине не уникальная, население Поднебесной более двух миллиардов. Требуемые специалисты есть и помимо меня. Если же работаю я, то денег с тебя сто восемьдесят тысяч вашими. Половина — платишь авансом, сразу. Вторую половину отдашь, когда твоя пассия придёт в себя.

— Откуда берётся такой аванс? Не спорю с тобой, просто хочу понять.

— Стоп. Это не всё. Деньги даже не обсуждаются: я сейчас буду отправлять образцы её тканей вместе с этой вашей введённой культурой, на свою кафедру. Там сделают анализ, разработают рекомендации, выведут и произведут контр-культуру, после чего пришлют сюда набор индивидуально подобранных средств, рассчитанных конкретно на данную клиническую картину и данного пациента. Если ты не понял: лекарство исключительно под твою пассию, индивидуально, и под конкретно эту нано-культуру. С учётом её индивидуальных особенностей. Это даст почти стопроцентную гарантию, что я твою женщину с того света вытащу. Но индивидуальная работа кафедры — это как стрельба из гаубицы по воробьям. — Чоу переводит дух и продолжает. — Дорогое удовольствие, одним словом. И одними деньгами вопрос не решается. Если ты хочешь, чтоб работала я, с тебя ещё то самое обещание под рукопожатие, о котором мы говорили по пути сюда. Возьми меня за руку.

Не дожидаясь моей реакции, она сама хватает меня за ладонь:

— Деньги — это только оплата за работу серьёзных людей там, за материалы, за сверхурочную загрузку. Профессор Лао, например за пятьсот или тысячу монет даже чихать не станет. Сумма должна быть сногсшибательной; такой, чтоб в Пекине даже не колебались — браться за твою проблему или не браться… Они в ответ гарантируют, что твоя пассия выживет. Но мне будет необходимо нажать для этого на определённые рычаги, ты понимаешь, по какой линии. Чтоб важные люди уподобились той пушке, что палит по воробьям в свободное от работы время. А я хочу свой кусок оплаты. Он указанной суммой не покрывается.

Китаянка замолкает и требовательно смотрит на меня.

— Продолжай.

— Моим личным гонораром за беспокойство является твоё честное слово. Ни копейки денег я на тебе не зарабатываю.

— Ты предлагаешь что-то типа временного рабства? — перевожу её сентенции на простой язык. — Я не спорю. Определяю и уточняю свою перспективу.

Её ладонь находится в моей, потому откровенность в общении полная.

— Я бы назвала это взаимовыгодными и договорными отношениями. Но решать тебе. По мне, это очень неплохой шанс для человека, которого ты считаешь самым дорогим. Хочешь — можем прямо сейчас разбежаться.

— Почему именно я? Чувствую себя кроликом, личной жизнью которого озаботился целый полицейский департамент. Не понимаю несоответствия своей невеликой персоны и того уровня усилий, который ты сейчас обозначила.

— А у тебя уникальное сочетание субъективных факторов. — Она сжимает крепче мою ладонь. — Чтоб не тратить времени… Ты неправильно ставишь вопрос. Или ты молча соглашаешься — и из Пекина будет помощь. Или беспокоишься о себе — и разговор окончен.

Молча пожимаю ей руку, успевая уловить чуть торжествующий её взгляд, который она мгновенно опускает.

Впрочем, это неважно. Зла она мне действительно не желает, а те далёкие ответные услуги — поди до них доживи.

А Жойс лежит рядом.

Глава 16

— … похоже, закон у нас не работает? Ни в Муниципалитете, ни на федеральном уровне? — улыбаюсь отстранённо.

Хотя на самом деле мне, сказать мягко, невесело.

— У нас в стране все и всегда говорят правильные вещи. Но главное, что реальные дела с теми словами никак не связаны. — Пожимает плечами куратор.

Заведующий кафедрой сидит за своим столом и с видом доброго дядюшки только и успевает, что кипятить кофе и подливать его всем по очереди. Хотя, может, он и в самом деле такой безмятежный, как кажется даже через чип.

— Я вам абсолютно компетентно заявляю. — Продолжает Бак. — Что на так называемые официальные слова в вашем случае не стоит даже тратить времени, имею ввиду на их анализ и дискуссии. В отличие от вас, у меня есть практическая возможность видеть определенные симптомы по нашей с вами ситуации.