Я слушал Мартыновых внимательно и с интересом. Всё, что происходило в этом мире, сильно отличалось от того, что я знал прежде. И нужно было понимать, где я живу, чтобы лучше вписаться. К тому же, среди предметов Менториума числилась история, а я её практически не знал. Пожалуй, надо полистать книги из домашней библиотеки, чтобы восполнить этот пробел. Хорошо, что арматориум позволяет запоминать всё с первого раза.

После ужина мы втроём вышли в парк прогуляться. Шторм кончился, и небо над городом, лишившись защитного поля, прибрело естественный цвет. Солнце почти зашло, и над деревьями виднелся тонкий золотистый месяц. Вокруг него постепенно разгорались звёзды — будто кто-то незримый украдкой бросал в небо крупицы сахара.

В половине десятого Елена отправилась спать. На следующий день ей предстоял долгий и утомительный перелёт. Я же пошёл к себе делать оставшиеся уроки.

Ближе к одиннадцати ко мне заявился Николай и поманил пальцем.

— Идём, — сказал он. — Твой Самосек готов!

Я думал, мы отправимся в лабораторию, но оказалось, что алхимаг привёл меня в тренировочный зал, где уже находился Еремей.

Возле стены я заметил новую стойку для оружия, на которой был установлен только один клинок. Николай жестом пригласил меня подойти к нему.

— Это теперь твоё, Ярик, — сказал он, когда я приблизился к совершенно обычному изогнутому мечу с уже знакомой бронзовой рукоятью. — Твой Самосек. Твой самый верный друг. Возьми его.

Протянув руку, я снял оружие со стойки. Довольно лёгкое. Похоже, будут проблемы с балансом.

— Обнажи клинок, — кивнул Николай.

Я медленно вытащил меч из ножен. По чёрной стали змеились переплетающиеся узоры из множества алхимических символов.

Пока я любовался ими, возникло ощущение, что оружие стало тяжелее. Хм…

— Откалибруйте баланс, Ваше Сиятельство, — проговорил наблюдавший за моими действиями Еремей. — Сделайте несколько разных выпадов и имитаций атак.

Оставив ножны на стойке, я выполнил его совет и уже через четверть минуты понял, что клинок в моей руке стал совершенно такого же веса, как мой любимый ятаган. Он подстроился под меня в прямом смысле слова. Я ощущал его, как продолжение собственной руки! Это было просто поразительно.

— Хорошо, — кивнул мажордом, а затем вытянул руку, и через пару секунд в ней возник меч. — А это — мой Самосек. Вы его ещё не видели. Приберегал для этого момента.

Я понял, что Еремей извлёк оружие из так называемого Кармана — подпространственного пласта, где алхимаг может хранить нужные вещи, включая химические элементы. Ведь не всегда под рукой есть реактивы для проведения трансмутации — вот и приходится кое-что таскать с собой. На самом деле, конечно, содержимое Кармана не перемещается вместе с магом. Просто он способен получить доступ к нему из любой точки пространства.

Меч в руке мажордома вдруг начал увеличиваться в размерах. Вокруг него появилось призрачное зелёное сияние. Я взглянул на свой Самосек. Интересно, он тоже так может?

— Ваше оружие пока не способно меняться, — сказал Еремей, будто прочитав мою мысль. — Для этого слишком рано. Оно только родилось и даже не прочувствовало вас до конца. На развитие Самосека уходят годы. Именно поэтому открывать порталы алхимагов учат не раньше курса Павлина, а посещать иные миры позволяется только адептам его третьей ступени. К этому времени, как правило, Самосек и его владелец образуют уже прочную симбиотическую пару.

Клинок в руке мажордома начал уменьшаться и приобрёл первоначальные размеры.

— Еремей поможет тебе более тонко откалибровать Самосек, — сказал Николай и двинулся к стене, где стояла деревянная скамья, на которую он и сел. — Лучше всего это происходит во время боя. Чем сложнее схватка, тем быстрее Самосек развивается. Лучшие воины выходили из настоящих, смертельных поединков. Не хочу сказать, что ты должен их искать, но и избегать не нужно. Кстати, именно по этой причине многие алхимаги отправились на восточный фронт добровольно — чтобы прокачать свои клинки.

Николай замолчал, и Еремей воспринял это как сигнал к началу спарринга. Приняв позицию, отсалютовал мне оружием и тут же, не теряя времени, ринулся в атаку.

Я сразу почувствовал, что меч в моей руке «ожил»! Он буквально дёрнулся навстречу нацеленному в мою грудь острию. Не то, чтобы я сам не знал, как отразить выпад, но с Самосеком это получилось быстрее. Звякнул металл, и клинок Еремея отскочил от подставленного меча. Неплохо! Очень даже!

— Отлично, — кивнул мажордом. — Попробуем ещё разок!

Он снова напал, на этот раз не делая пауз и нанося удары один за другим. Я блокировал и отводил их, плавно перемещаясь по тренировочному залу. Пока не почувствовал, что Самосек требует ответить. Ему наскучило защищаться. Он понял противника и теперь жаждал крови. Я немного расслабил руку, давая ему волю.

Наш с мажордомом танец обрёл новые краски. Теперь я не только отражал его атаки, но и сам нападал. Это уже был полноценный обмен ударами. Клинок в моей ладони буквально «видел» каждую возможность для ответа и пользовался ею. Правда, Еремей был прекрасным фехтовальщиком, и ни одна атака не достигла цели. Но и ему не удавалось меня достать. Впрочем, возможно, он бился не в полную силу. Наверняка так и было. И всё же, я понимал, что мой уровень владения оружием значительно повысился.

— Довольно! — вдруг объявил мажордом, отбив последний выпад и сделав шаг назад. Его клинок опустился. — На сегодня хватит. Торопиться незачем. Клинку нужно время. А вам — терпение, господин.

Проклятье!

Мне было жаль заканчивать схватку. Я испытывал азарт. Очень хотелось надрать камердинеру задницу. Ну, или хоть попытаться. Но поединок был закончен. Я отсалютовал своему противнику. Он кивнул, и меч тотчас исчез из его руки.

— У вас пока нет Кармана, — сказал Еремей. — И он не появится в ближайшее время. Его создание является одним из переводных экзаменов курса Чёрного ворона.

Подойдя к стойке, я вложил меч в ножны и вопросительно посмотрел на Николая.

— Оставь его здесь, сынок, — сказал он. — Пока что Самосек пригодится тебе только здесь.

Я вставил клинок в деревянные пазы оружейной стойки.

— А теперь пора спать, — улыбнулся Николай. — Уже поздно, а тебе завтра рано вставать. Мама захочет увидеть тебя перед отлётом.

Это меня мало волновало. Другое дело, что я сам хотел увидеть её лишний раз.

Елена отбывала на фронт сразу после рассвета. Мы стояли на крыше особняка, наблюдая за тем, как армейский вертолёт поднимается в воздух, разворачивается и уносит её вдаль.

Я почти не знал эту женщину, но чувствовал её любовь. Хоть она и была адресована не мне, я хотел бы получить её. И не урывками, а в полном объёме. Как сын, разумеется. Каким бы я ни был, предавать Николая — человека, давшего мне кров, — не стал бы. Честь — не пустой звук.

— Ничего, Ярик, — сказал вдруг алхимаг, положив руку мне на плечо. — Она скоро вернётся. А когда война закончится, все мы снова будем вместе. Как в прежние времена.

Хотелось бы мне в это верить. Но сводки с восточного фронта не обещали быстрого завершения конфликта. Микадо вовсе не стремился к этому. Ему хотелось больше земель для своих быстро размножающихся подданных, и его огромная армия была готова умирать, сколько понадобится.

— Идём, — сказал Николай. — Завтрак сегодня будет ранним.

Не скажу, что выспался, однако кружка кофе немного взбодрила меня. Собравшись, я попрощался с отцом, который отправился куда-то по делам, и поехал в Менториум.

Как сыну придворного чародея, мне полагалась охрана в количестве трёх здоровых мужиков. Не знаю, были они алхимагами или нет — не имел пока возможности это выяснить — но подозревал, что да.

Уже второй раз мы проезжали мимо стоявшего посреди одной из многочисленных площадей большого сооружения, напоминавшего каменный шатёр, только без купола. Мне захотелось узнать, что это такое. Благодаря телефону и Интернету я мог узнавать большую часть вещей, не спрашивая окружающих. Это было удобно, так как избавляло от необходимости врать про амнезию.