Заторопился, загасил пламя, рукавицы скрыли под собой руки. Медленно и осторожно извлек тигель из атанора, поставил на стол. От толчка блестящая поверхность пошла волнами, в глубине Якобусу почудилось золотистое блистание. Не удержавшись, заглянул внутрь. В этот момент из тигля словно плюнули золотистым облачком. Едкий газ ворвался в горло, Якобус закашлялся, почувствовал, как немеет лицо. Попытался поднять руки к лицу, не смог, руки словно охватило свирепым морозом. Некоторое время алхимик еще чувствовал холод, потом наступила темнота.

Карл встал и в этот день, как всегда, с петухами. Старик служил еще Гансу Форштайну, помнил и деда нынешнего хозяина. Утренний ритуал не менялся уже десять лет, с тех пор, как они переехали на это место: встретить молочника, растопить печь. Вскоре аромат горячей пищи потек по полуподвальной кухне. Хоть хозяин и сидит там со своими склянками и книгами, про еду забывает, но кормить его надо. Кто же это сделает, как не Карл? Подниматься по лестнице с подносом не просто, ступени грубые, разной высоты, но слуга ходил здесь уже много лет и поднимался уверенно. Поставил поднос в специально для этого приспособленную нишу в стене, постучал. Огромная, окованная железом дверь ответила дребезжащим грохотом. Хозяин откликался всегда, даже если отказывался от еды. Но на этот раз лаборатория молчала, ни голоса, ни шороха. Карл прислушался, постучал еще раз, – нехорошее предчувствие змеей вползало в сердце.

Подмастерья соседа-кузнеца долго отказывались идти в дом к «энтому чернокнижнику», крестились, поминали Господа и Мать Его. Лишь звяканье монет в ладони Карла убедило их. Плечистые парни выбили дверь с третьей попытки. Карл влетел в лабораторию и окаменел: хозяина не было видно, а около стола возвышалась статуя. Солнце светило сквозь ажурную раму, и от статуи бегали по помещению веселые золотистые зайчики. Раздался глухой стук, Карл обернулся – один из подмастерьев упал в обморок. Его можно было понять, никто в небогатом городе никогда не видел столько драгоценного металла сразу.

Долго после этого по городу бродили слухи, один красочнее другого, как старого сумасшедшего Якобуса унес дьявол, а в расплату за душу нечестивца оставил великолепно выполненную статую алхимика, отлитую из чистейшего золота…