— Хорошо, вписывай!

Для учета моего пребывания на работе была заведена специальная ведомость, куда Брайен заносил время начала и окончания работ. Я считал, что время разъездов тоже должно идти в зачет — это же чистая командировка!

Опрашивать экспертов почему-то решили в чистом поле, прямо на месте последней находки (между прочим, я вообще там ни разу не работал). Провожатый высадил меня в грязь. Вокруг шурфов толкалось до фига незнакомого народа, мелькали мундиры чистильщиков (если я с ними не общался, это не значит, что их здесь нет), шлемы жандармов и цивильные костюмы экспертов, заправленные прямо в каучуковые сапоги. Мистер Брайен опекал забавную парочку — высокого светловолосого мужчину с орлиным профилем и костлявого черного с удивительно невыразительным лицом (хотя дебилов среди инициированных не бывает). Естественно, последний вызвал мой интерес — боевой маг при амулетах, постоянно теребящий Источник. Чистильщикам он тоже не нравился — они бродили вокруг с мрачными физиономиями, прислушиваясь к разговору и норовя зайти со спины.

Мой провожатый указал на светловолосого:

— Мистер Гийом рядом с шефом, вам к нему.

Я кивнул и привычным проклятием стряхнул грязь со штанов и ботинок. И все черные маги немедленно уставились на меня. Глаза сломаете!

Светловолосый оборвал разговор с Брайеном на середине фразы и стал ждать моего приближения. Я подошел. Мистер Брайен быстрой скороговоркой представил нас друг другу (шеф был явно не в своей тарелке — приезжий на него давил).

— Это вы проводили ритуалы анимации?

— Да.

— В том числе последний?

— Да. — И настроение после него у меня было гадское.

— Когда будет готов отчет?

— Завтра. — А если он попробует меня торопить, я обложу его матом.

— Во сколько вы оцениваете возраст последней жертвы?

Я тупо уставился на чиновника. Только теперь до меня дошло, что этот настырный тип — белый и, скорее всего, маг.

— Какой возраст жертвы, дядя? Этим костям тридцать тысяч лет, а может, и все сто.

Можно подумать, он еще и это убийство собрался расследовать!

— Откуда такие сведения? — прищурился маг.

— Есть верный признак.

— Мы уже сообщили о подозрениях мистера Тангора руководству, — вмешался мистер Брайен.

Светловолосый заметно поморщился:

— Хорошо. Не уходите далеко, к вам могут быть вопросы!

Всегда пожалуйста. Народ продолжал месить грязь вокруг раскопок, а я полез туда, где посуше и почище, — дальше по склону холма. Сюда вынутую из прудов землю еще не завезли, и местность выглядела так, как и везде в Суэссоне, — обглоданные эрозией холмы, камни, еще раз камни, немного лишайников и редкие кустики степных трав.

Самое большое везение заключалось в том, что день выдался солнечный. Легкий ветерок отчетливо пах весной, взрытая стараниями криминалистов земля весело поблескивали лужами, умытые дождем камни красовались разводами минералов, так и притягивающими взгляд.

Со стороны топчущиеся внизу люди выглядели забавно. Мистер Гийом уверенно превращал «опрос экспертов» в сольное выступление (не для того ли собрались?), и если обычные люди воспринимали подобное с фатализмом (уполномоченный, однако), то черные инстинктивно сопротивлялись — бродили вокруг неорганизованной толпой, ни на секунду не останавливаясь. Чистильщики так вообще не видели причин прислушиваться к заезжему умнику, разве что уйти, как я, не решались.

Да, не так-то это просто, завоевать авторитет в коллективе!

У меня не было опыта общения с белыми, которых тянет командовать. Знаю, есть такой феномен, мне не вполне понятный. Выверт психики: старшинство им вроде бы ни к чему, но при том они одержимы желанием устроить все наилучшим образом: чтобы законы были самыми разумными, кресла — самыми удобными, а тюрьмы — самыми гуманными. Наверное, это происходило от воспаленного чувства ответственности или у них детство трудное было. На мой взгляд, от Искусников их отличала только степень уверенности в своей правоте.

Через полчаса все подхватились и начали паковаться в разномастный транспорт: мистеру Гийому пришло в голову осмотреть место захоронения. Эх, надо было брать свой мотоцикл — сейчас бы развернулся и под шумок утек. Нет, жаба задушила — масла пожалел!

Я подсел в грузовичок к экспертам. Мужики оказались с предрассудками и черного мага постарались игнорировать, но между собой ругались так энергично, что мне даже вопросов задавать не пришлось. Мистер Гийом раскритиковал их методы и подверг сомнению сделанные заключения, теперь они вываливали друг на друга то, что нужно было сказать ему. Пожалуй, я оказался единственным опрошенным, кого уполномоченный не смог (или не рискнул) поставить раком. Его счастье! Мне было что ему сказать, и пусть меня потом за это уволят.

Восемь маленьких могил находились на берегу рукотворного озера, там, где работа землечерпалки нарушила устойчивость грунта и часть склона осела, обнажив первый скелет. Прошел почти год, ямы успели зарасти густым бурьяном, в котором совершенно терялись выцветшие желтые флажки, обозначавшие место преступления. Невысокие волны настойчиво лизали берег, словно задавшись целью уничтожить всякие следы злодейства.

Уполномоченный собирал вокруг себя послушное стадо, а я хмыкнул и пошел гулять — любоваться издали на гигантский террикон и оценивать масштабы деятельности земледельцев (мне вдруг пришло в голову, что свою башню маг может построить не только на холме, но и, скажем, посреди озера). Местность сильно фонила черной магией — вокруг были понатыканы отвращающие знаки, периметры, а следящие амулеты просто прибивали костылями к камням. Понятно, почему преступники выбрали для своих целей Ундегар: печати на жерлах древних шахт перебивали эхо любого ритуала, а люди таких мест стараются инстинктивно избегать.

Через минуту за спиной раздалось сопение — меня нагонял один из помощников Брайена.

— Мистер Гийом вас зовет.

— Зачем?

— Не знаю.

— А ты пойди и спроси.

Моя вредная черная натура просто жаждала отыграться за испорченный день хоть на ком-нибудь. Пару минут я любовался видами, а потом ко мне забрался этот спутник Гийома (то ли телохранитель, то ли силовая поддержка). Ну с ним-то будет проще!

— Пойдем! — решительно скомандовал он.

— А то что? — поставил я вопрос ребром.

Тощий многозначительно потеребил один из амулетов. Я широко улыбнулся. Он просто не понял, на кого попер! Сейчас я ему эти амулеты так заверну, что он еще и виноват окажется. Источник с готовностью отозвался на возможность конфликта, отточенные некромантией чувства затрепетали. Костлявый немного побледнел (должно быть, начал осознавать масштабы своих проблем), но не попятился. Тем лучше!

И тут я понял, что могу устроить раскардаш, вообще не прибегая к Силе.

— А действительно, пойдем-ка! — ухмыльнулся я и устремился вниз чуть ли не прыжками.

Моей целью были здешние чистильщики — трое мрачных, взвинченных до предела боевых магов, вполне созревших для того, чтобы бить морды невзирая на лица.

— Что же это вы, уважаемые, филоните на казенных-то харчах? Перед приезжим господином не стыдно?! — Старший в троице нахмурился, стараясь уловить суть претензий, тоненько запели пробуждающиеся Источники. — Там, наверху, целая шахта без единой печати стоит!!! — Я патетически всплеснул руками. — А внутри небось гулей — не протолкнешься!

Гули не гули, но какая-то нежить там определенно сидела: мне словно наждаком по нервам прошлись. Старший чистильщик дернулся, обуреваемый противоречивыми желаниями — бить нахала или исполнять долг.

— Чего?

— Нежити там, много и близко!

И тут чистильщик осознал, что занудное мероприятие можно сворачивать.

— За мной!!! — взревел он и рванул на гору, как борзый конь. От падения в устье штольни его спасла только исключительно развитая у магов интуиция. До всей честной компании донеслась цветистая народная речь, которая в Суэссоне звучала ничуть не хуже, чем в Краухарде. Мужик посылал того умника, что пробил в шахту свежую дудку, минуя все наложенные печати, таким сложным и многоступенчатым маршрутом, какой я, признаюсь, проложить бы не сумел. Вот что значит опыт и практика!