Когда Алиф приехал к приятелю, он застал его нервно расхаживающим по комнате «Радио Шейх». Здесь же находился и еще один арабский юноша с выбеленными волосами.

– Алиф, ну слава Богу! – Абдулла в два прыжка очутился рядом с другом и от души пожал ему руку. Тот насупился.

– Рукопожатие? Мы что же, стали с тобой дальними родственниками или как я должен это понимать? Что тут вообще происходит?

– Не обращай внимания, – отмахнулся Абдулла. – Я разнервничался, вот и схватил тебя за руку чисто машинально. Алиф, познакомься, это Фарис. Фарис, расскажи ему все то, что ты говорил мне.

Араб быстро оглядел комнату бегающим взглядом.

– Ты уверен, что ему можно доверять? – осторожно начал он.

– Что значит «доверять»?! Мой дорогой, Алиф в одной связке с нами с самого первого дня. Он обязательно должен обо всем узнать, это жизненно важно.

Алиф и Фарис с подозрением уставились друг на друга.

– Ну хорошо, – сдался Фарис. – Вот что я уже успел рассказать. Я работаю в Министерстве информации.

– Это один из моих кротов, – пояснил Абдулла.

– Работа у меня не очень важная, я разбираю документы, сортирую их, отвечаю на телефонные звонки. Но во вторник мне довелось присутствовать на одном собрании…

– Там, где выступал сам помощник министра! – почему-то восторженно воскликнул Абдулла.

– …и услышал там нечто очень странное. На собрании присутствовало два человека из госслужбы безопасности. Они рассказали о какой-то чудовищной программе, которую используют для антитеррористической деятельности, и о том, какая она замечательная. Они попросили, чтобы министр лично поблагодарил разработчика этой программы за ее создание и внедрение.

У Алифа все поплыло перед глазами.

– Ты имеешь в виду…

– Я имею в виду Руку, – победно закончил за друга Абдулла. – Только вот что это? Программа? Или живой человек? Теперь понятно: это и то и другое вместе. Рука в перчатке, если можно так выразиться.

К этому времени Фарис, похоже, несколько успокоился.

– Когда они говорили об этом человеке, то называли его не иначе как «ибн аль шейх».

– Он что же, аристократ? – изумился Алиф.

– Вот именно! – подтвердил Абдулла. – Нас почти растерзал насмерть какой-то аристократишка в шелковых пеленках!

– А ты этому и рад, как я погляжу, – поморщился Алиф.

– Ничего подобного, – обиделся Абдулла. – Мне самому страшно становится. А то, что ты сейчас наблюдаешь, – самая настоящая истерика.

Алиф уселся верхом на стол-скамейку посреди комнаты и обхватил голову руками.

– Вчера Рука сумел пробраться ко мне в компьютер, – тихо произнес он.

Абдулла широко раскрыл глаза. Фарис сочувственно прокашлялся и добавил:

– Теперь это происходит все чаще и чаще. Тебе нужно сделать все, что только можно. Поменять псевдоним, сменить все пароли сразу, найти себе нового интернет-провайдера или даже сменить адрес. В общем, действовать надо очень быстро. У тебя остается самое большее двадцать четыре часа.

Абдулла побледнел и печально покачал головой:

– Алиф в этом деле соображает лучше всех нас остальных, вместе взятых. И если Рука доберется до него, мы все будем обречены.

Алиф поднял глаза на Фариса:

– Когда мы узнаем его настоящее имя?

Фарис тяжело вздохнул:

– Этого я не могу точно сказать. В министерстве должны быть какие-то записи о его работе, и мне теперь нужно их каким-то образом раздобыть. Я сейчас как раз и занимаюсь дома тем, что штудирую все их документы на своем компьютере.

– Хорошо. – Алиф поднялся со своего места. Он вспотел, и футболка прилипла к его спине. – Мне пора. Позвоните мне сразу же, как только что-нибудь прояснится.

– Держись. – Абдулла криво усмехнулся. Алиф по-дружески хлопнул его по плечу.

– Спасибо, брат.

По дороге домой Алифу нужно было успокоиться, и он выбрал окольный путь. У самого края его района находился довольно большой орошаемый участок с финиковыми пальмами. Он представлял собой остатки фруктового сада, который в свое время отказался продавать некий торговец скотом, в те давние времена, когда Город еще целиком окружала стена. Так как сделок с этим участком земли так и не было совершено, он так и остался здесь в сохранности, некое напоминание о сельской жизни среди застроек жилых домов. Затем таксист по имени Гуджарат занялся опылением пальм, и теперь все окрестные любители фиников снимают здесь небольшой урожай, сушат их и хранят, как самые настоящие сельские жители.

Правда, в этом году все финики были уже сорваны, и на участке царила тишина. Алиф бродил вдоль двух мелких каналов, прорытых в саду для орошения земли, и вдыхал свежий воздух, одновременно представляя себе, как он заряжается энергией и восстанавливает силы. Он подумал о женщине с черно-рыжими прядями, и в паху у него заныло. Легкий ветерок раздувал пальмовые листья у него над головой, а их тени метались по земле, как конечности непонятных существ. И эти деревья, и женщина из его сна принадлежали какому-то иному миру и были не совсем реальны. Алиф лег на землю и закрыл глаза. Он пробудет здесь до тех пор, пока стресс не выйдет из его тела вместе с потом, чтобы он мог ясно соображать.

Звук топающих женских ног где-то неподалеку привел его в чувство. Алиф сразу узнал Дину по легкой неповторимой походке. Он поднялся и бросился бежать по направлению к улице, пока не услышал привычный звук городского транспорта.

– Сестра! – окликнул он девушку. Дина обернулась. Он увидел у нее под мышкой знакомую коробку, и его охватили дурные предчувствия.

– Как забавно! – без предисловия начала она. – А я как раз к тебе шла. Я иду из Старого Квартала. – И она продемонстрировала ему коробку.

Алиф нервно сглотнул.

– Что ты там делала? – прохрипел он.

– Твоя подруга позвала меня.

– Ты ей дала свой номер?

– Она попросила. А мне показалось невежливым отказать ей. Кроме того, за ней все время наблюдал ее отец.

Алиф почувствовал, как ему защипало глаза.

– Она сказала, что ей нужно кое-что передать тебе, – продолжала Дина. – Поэтому мне снова пришлось отправиться к ее дому. Она выглядела так, как будто полдня стояла на голове… Волосы спутаны, под глазами круги. Она отдала мне ту самую коробку, которую ты послал ей. Правда, теперь она намного тяжелей. Потом она сразу указала мне на дверь. Даже не предложила выпить чашку чаю или что-то в этом роде. С ее стороны это было грубо.

Алиф принял коробку у нее из рук.

– Мне не нравится, когда меня вызывают такие девушки и ведут себя так, словно я им служанка, – заметила Дина. – Не понимаю, почему она не могла позвонить тебе или написать по электронной почте письмо, если ей так уж нужно было что-то передать тебе.

– Она не может мне написать, – пробормотал Алиф. Внутри коробки что-то переместилось. Он огляделся. Несколько женщин, шедших на базар, с любопытством смотрели на него. – Пошли отсюда. – Алиф не стал даже дотрагиваться до плеча Дины, она понимала его даже на расстоянии и знала, куда он хотел провести ее.

– Что? Но зачем?

– Надо пройти в финиковый сад. Я не могу открыть это прямо здесь, на улице. – Он устремился в сад, и Дина, вздохнув, покорно последовала за ним.

– Ты не можешь потерпеть до дома? Люди нас неправильно поймут, если мы начнем тут прятаться.

– Да пошли они…

Дина чуть не задохнулась от возмущения. Но Алиф как будто и не заметил этого. Он уселся на землю, достал из кармана армейский нож и прорезал заклеенные липкой лентой швы. Потом заглянул внутрь коробки.

– Что за черт… – пробурчал он.

– Что там такое? – Дина заглянула через его плечо как раз в тот момент, когда Алиф доставал из коробки книгу, завернутую в синюю ткань. Книга была очень старая, с шершавым переплетом и потертостями. От страниц исходил какой-то странный, едва уловимый запах. На какую-то долю секунды Алифу представилась Интисар и ее бледные руки в мягком свете после того, как они занимались с ней любовью.