Лучше отсечь себе руку.

Пальцы Алифа сами собой скользнули над клавиатурой.

– Метафоры, – негромко повторил он и напечатал по-английски это слово. Как всегда, Дина оказалась права.

По этой же причине Алифу не принесла радости ни победа египетской революции, ни ряд последовавших за ней мятежей. Триумф его безликих коллег во взломе системы за системой, принадлежавших разным правительствам, только лишний раз напоминал ему о его собственном малодушии. Город, когда-то являвшийся тираном-эмиратом среди других себе подобных, будто бы оказался вне времени. Наружу всплыли воспоминания о старых временах. Это стало больше походить на сон, от которого жители Города так и не сумели пробудиться. Алиф и его друзья продолжали борьбу, неизменно ослабляя цифровую крепость, созданную Рукой в надежде защитить загнивающее правительство эмира. И все же общая аура поражения никак не покидала сознание Алифа и его товарищей. История двигалась вперед, позабыв своих героев.

Краем глаза Алиф заметил, как загорелся где-то рядом зеленый огонек надежды. Интисар вошла в систему и теперь была доступна для связи. Алиф нервно выдохнул и приготовился к общению.

Юноша почувствовал, как у него мгновенно вспотели ладони.

Минута тянулась мучительно долго, но Интисар не отвечала. Алиф прижался лбом к краю стола в ожидании негромкого звоночка, который сообщил бы ему о том, что она наконец ответила.

Алиф опрометью бросился к двери.

Он нанял такси, доехал на нем в дальний конец стены Старого Квартала, а оттуда направился пешком к заветному местечку. Стену с обеих сторон облепили любопытные туристы. Лучи заходящего солнца осветили ее полупрозрачные камни и окрасили их в ярко-розовый цвет. Это уникальное явление все приезжие пытались запечатлеть на свои мобильники и цифровые камеры, хотя и не слишком профессионально. Вдоль стены по всей улице выстроились сувенирные лавки и чайные забегаловки. Алиф с трудом протискивался через группу японок в одинаковых футболках. От кого-то из прохожих сильно несло пивом. И тут Алиф чуть не закричал от отчаяния. Прямо перед ним вырос местный гид со своим флажком, а это свидетельствовало о том, что за ним тянулась огромная группа туристов.

– Попрошу посмотреть налево! Сто лет назад эта стена окружала весь город. Тогда к нам туристы на самолетах не прилетали. Их сюда привозили настоящие верблюды! Представьте себе, вы едете верхом на верблюде через всю пустыню, и вдруг – на тебе! Море! А на берегу моря стоит прекрасный город, окруженный стеной из настоящего кварца! Это может показаться миражом. Да и все поначалу думали, что это самый настоящий мираж!

– Прости меня, брат, – обратился к гиду Алиф на урду. – Но я вовсе не мираж. И позволь мне пройти.

Гид молча уставился на него, но потом пришел в себя и заговорил:

– Мы все приезжаем сюда, чтобы заработать себе на жизнь, брат. – Он презрительно поджал губы. – Не спугни мне барыш.

– Я сюда не приезжал. Я здесь родился и вырос.

– Маша Аллах! Извини меня. – Он расставил ноги пошире, и вся его группа послушно выстроилась позади него в линейку, как цыплята за наседкой. Алиф устремился мимо них вниз по улице. Он уже почти видел крышу из гофрированного железа той самой чайной, где они должны были встретиться с Интисар.

– Да всем уже глубоко наплевать на то, что несколько старомодных толстяков Викторианской эпохи когда-то приезжали сюда посмотреть на стену, – выпалил он, проходя мимо гида. – Они давным-давно умерли. Зато у нас теперь тут полно живых европейцев, которые наводнили наши нефтяные поля. Ты лучше туда их своди на экскурсию.

– Ты просто сумасшедший, – поморщился гид. Он стоял в стороне, одной рукой придерживая свой выводок. Алиф за пару секунд сумел доказать ему, что классовая связь куда более крепкая, чем какое-то стремление сделать свой бизнес. Прижав руку к сердцу в знак благодарности, Алиф проскочил мимо группы и помчался дальше своей дорогой.

Чайная была ничем не привлекательна и особо не запоминалась. Ее стены были разрисованы акриловыми красками с размытыми изображениями знаменитых городских пейзажей Нового Квартала. Владелец этого сомнительного заведения – малаец, который не говорил ни слова по-арабски, – потчевал своих гостей «настоящими» напитками на основе гибискуса, которые вышли из моды несколько десятилетий тому назад. Ни один уважающий себя житель Города и ногой бы не ступил в это жалкое заведение, носящее гордое имя чайной. Именно по этой причине Интисар и Алиф и выбрали его местом своих тайных встреч. Когда Алиф вбежал в чайную, Интисар уже стояла в дальнем углу спиной к залу и рассматривала маленькую витрину с пыльными открытками. Алиф почувствовал, как кровь прилила к его голове и в висках застучало.

– Ассалам алейкум, – поздоровался юноша. Она повернулась, и бусины из черного янтаря, окаймляющие ее никаб, нежно стукнулись одна с другой, производя довольно приятный звук. Огромные черные глаза уставились на вошедшего.

– Прости меня, – прошептала она.

Он одолел небольшой зал в три размашистых шага и взял ее ладонь, закрытую перчаткой. Малаец возился с чем-то возле умывальника в другом конце чайной, низко опустив голову. Алиф подозревал, что Интисар дала ему деньги за молчание.

– Ради Бога, – начал он, с трудом переводя дыхание от быстрого бега, – что случилось?!

Она опустила глаза. Алиф провел пальцем по ее ладони в сатине и почувствовал, как девушка задрожала. Ему захотелось сорвать с нее никаб и прочитать все по ее лицу, непроницаемому и непонятному из-за черного крепа. Он до сих пор помнил аромат ее кожи. Правда, с тех пор прошло не так много времени. Но одна мысль о том, что их разделяет эта ткань, была для Алифа невыносимой.

– Я ничего не могла поделать, – пояснила девушка. – Все устроили без меня. Я пыталась, Алиф, клянусь, я пыталась сделать все возможное. Я говорила отцу, что сначала хочу окончить университет, а потом путешествовать. Но он смотрел на меня, как на сумасшедшую. Это его приятель, и отказать ему было бы равносильно оскорблению…

Алиф затаил дыхание. Он взял ее за руку и начал снимать перчатку, не обращая внимания на ее легкое сопротивление. Через несколько секунд он уже смотрел на ее белоснежные пальцы. На одном из них сияло кольцо, свидетельствующее о помолвке. Сейчас оно казалось Алифу тяжелым камнем, брошенным жестокой рукой на мягкую почву. Он чуть не задохнулся от возмущения и неожиданности.

– Нет, – замотал головой юноша. – Нет, ты не можешь так поступить. И он тоже не может. Мы сбежим отсюда… Мы уедем в Турцию. И для того чтобы пожениться там, нам не потребуется согласие твоего отца. Интисар, послушай…

Но она тоже упрямо замотала головой:

– Мой отец все равно найдет способ, чтобы уничтожить тебя.

К своему ужасу, Алиф вдруг почувствовал, как на его глаза наворачиваются слезы.

– Нет, ты не можешь выйти за него замуж, – прохрипел он. – Ты моя супруга в глазах Господа Бога и уже не можешь принадлежать никому больше.

Интисар горько рассмеялась:

– Мы просто подписали какую-то бумажку, которую ты распечатал на своем компьютере, – напомнила она. – Это была детская забава, шалость. Ни одно государство не признает ее как документ.

– Шейх признает. И религия признает тоже!

Малаец зашевелился, шаркая ногами. Ничего не говоря, Интисар увлекла Алифа в маленькое подсобное помещение в дальнем углу зала и закрыла за ними дверь.

– Не кричи, – зашипела она. – Ты нарываешься на скандал.