— Не получится, — подтвердила магиня. — Если тебе удастся срубить уссухак и не сломать топор, плот все равно потонет в воде.

Витри отломил прутик дерева и опустил в воду. Прутик подержался на плаву, но затем медленно, будто нехотя, пошел на дно.

Они пробирались вдоль западного берега реки, то по голому гранитному берегу, то через образованные камнепадами завалы и мелкие ручьи, стекавшие с нагорья в Руну. На следующий день они дошли до слияния Руны с Нижней Рункой, ее восточным притоком. Руна, вдвое увеличив ток воды, перестала быть безобидной мелководной речушкой, которую можно было в любом месте перейти вброд. К океану стремилась бурная речка с быстрым, сбивающим с ног течением, с крутыми и скользкими каменными берегами, случайно свалиться в которую было бы опасно. Теперь Лила и Витри, преодолевая препятствия, старались держаться подальше от мутно-зеленоватой бурлящей воды.

Встреча с посланцем Каморры оказалась для них неожиданной, так как они думали, что отстают от него на сутки. Когда они поравнялись со скалой, одиноко торчащей на восточном берегу реки, темное пятно в тени скалы зашевелилось и оказалось человеком в уттакской одежде, но с черными, достигающими плеч волосами. Для Боваррана эта встреча была еще большей неожиданностью, чем для Лилы и Витри. Какие-то мгновения полууттак и люди разглядывали друг друга, затем Боварран, догадавшийся, что перед ним те двое, о которых говорили охотники, снял с плеча лук. Лила рванула Витри вниз и бросилась рядом с ним на камни. Стрела просвистела над ними, ударилась о скалу и отскочила к воде. Почти вслед за ней просвистела вторая стрела. Витри вскрикнул.

Боварран издал злорадный вопль. Лила, затащив лоанца за валуны, выглянула в щель между камнями и увидела полууттака у самого края воды, с луком наготове. Он боялся лезть в бурную воду Руны и теперь ждал, когда кто-нибудь из них неосторожно высунется из-за камней. Следующая стрела ударила в камень рядом с лицом магини, после чего Лила больше не решалась подглядывать.

— Витри! — шепнула она. — Что случилось?

— Стрела, — сдавленно ответил тот. — Попала в плечо.

— Терпи. Когда он уйдет, я вылечу тебя. Однако Боварран не торопился уходить. Он видел, что люди укрывались за камнями, но не мог достать их стрелой. Лишь расстреляв впустую еще пяток стрел, он оставил попытки убить этих двоих и пошел дальше. Лила проводила взглядом черную фигуру, удаляющуюся по противоположному берегу.

— Показывай, что у тебя, — обернулась она к лоанцу.

Витри сел и повернулся к ней левым плечом. Стрела рассекла одежду и мышцы на его плечевом суставе. Лила резким движением выдернула ее. Витри вскрикнул и зажал рану рукой.

— Снимай мешок. — Магиня помогла ему сбросить лямки с плеч. — Нам нужно уйти с этого места. Здесь, на берегу, мы как в ловушке.

— Куда? — Витри взглянул вверх, на отвесный склон.

— Правильно, туда. — Лила взвалила на себя мешок Витри. — Потерпи еще, пока мы не найдем место, где нас не видно с берега.

Они вскарабкались вверх по склону. Наверху, на скалах, Лила усадила лоанца поудобнее, оголила ему плечо и занялась раной. Витри, в полуобморочном состоянии от боли и испуга, привалился к мешкам, думая о том, как бесславно закончился поход за Красным камнем.

— Догнали, называется… — пробормотала магиня как бы в ответ его мыслям. Она потрясла пустые фляжки, но промывать рану было нечем. Ни ей, ни ее спутнику не пришло в голову тащить на себе воду, идя вдоль воды. Недовольно вздохнув, она протянула пальцы над раной.

Витри увидел, как на руке магини засветился перстень, и одновременно почувствовал тепло, почти жжение, идущее с ее пальцев. Очень скоро рана перестала болеть, а затем начала закрываться на глазах у лоанца. Когда на ране образовалась твердая корка, Лила опустила руки и сказала:

— Пока достаточно. Я долечу ее сегодня вечером… или нет… завтра, на дневном привале…

Ее голос звучал глухо, она не скрывала изнеможения. Вдали от алтаря, с одним перстнем, на лечение раны уходило немало сил. Магиня прислонилась к мешку рядом с Витри, закрыла глаза и затихла, но вскоре подняла голову.

— Ты можешь идти, Витри? — спросила она.

— Я попробую.

Остаток дня сохранился в памяти лоанца как провал, заполненный зноем и сушью. Лишь под вечер, когда они нашли воду и смогли наконец напиться, он почувствовал облегчение. Магиня совершенно выбилась из сил — ей пришлось тащить на себе оба мешка. Она еле дошла до воды, чтобы ополоснуть покрытое потом и пылью лицо, и тут же опустилась на землю отдыхать.

Лила и Витри шли по скалам еще двое суток, пока не заметили впереди голубую дымку океана. Лила указала на нее лоанцу и улыбнулась, и тут он осознал, как давно не видел улыбки своей спутницы, — Завтра, еще до полудня, мы будем на берегу, — радостно сказала она.

— У него лук и секира, — невпопад ответил Витри. — А мы безоружны.

— Раз мы не можем сражаться, нам нужно опередить его, — сказала магиня, ускоряя шаг. — И нам, и ему предстоит переправа, а уттаки не умеют плавать. Еще не все потеряно, Витри!

На следующий день, преодолев очередной подъем, они замерли на месте, пораженные открывшимся видом на океан. На лоанца нахлынули мысли о том, как мала Келада, через которую он то шел, то ехал верхом долгих полтора месяца, как отчетливо видно здесь, на краю земли, что она — всего лишь часть огромного, необъятного мира.

Скальный массив Оккадского нагорья круто обрывался к океану, оканчиваясь в воде узкой полоской пляжа. На океане стоял мертвый штиль, в зеленоватой воде отражалось знойное солнце. За проливом виднелся гористый, лесистый остров Керн. В дальнем конце острова, почти растворяясь у горизонта, маячил голубоватый конус вулкана, с вершины которого столбом поднимался дым.

Справившись с первым впечатлением. Лила вспомнила о посланце Каморры. 0на пристально оглядела сверху и берег, и океанскую гладь, но нигде не было ни души. Путники начали спускаться по крутому, подмытому волнами обрыву, не думая ни о чем, кроме выскальзывающих из-под ног камней. Когда они оказались внизу, магиня сбросила мешок и обувь, побежала к океану и опустила руки в прозрачную зеленоватую воду.