Принц (Генке). Сейчас начнется…

Король. Эт-то что?

Принц. Что?

Король. Я тебя спрашиваю, «что». Иди сюда… Что здесь написано?

Принц. Где?

Король. Здесь! Вот здесь. Вот-вот! Читай!

Принц. Ну…

Король. Без всяких «ну»! Читай немедленно!

Принц. Ну чего… «Устроил безобразную драку на перемене… На уроке унутреннего природоведения подложил под герцогиню де Бина кактус, похищенный с подоконника. Плюнул на герцогиню жеваной промокашкой. Поведение — «два». Прошу ваше величество зайти в школу…» Папа, она первая полезла!

Король. Ма-алчать! (Он с размаха трескает наследника дневником между лопаток. Шут падает с подоконника.) Ма-алчать! Все! Будешь сидеть в комнате целую неделю! Никаких гуляний! Никаких футболов! Никаких телевизоров!.. У меня, конечно, прозвище Эдоардо Терпеливый, но всякое терпение может лопнуть…

Принц. Ну, папа…

Король. Никаких пап!.. (Онрывком отсоединяет от телевизора провод, подхватывает с пола футбольный мяч и шагает к двери. Потом оглядывается на шута.) А ты брысь отсюда!

Генка Петух. А че я сделал?

Король. Ничего не сделал! Тунеядец! Два сапога пара! Марш из комнаты!

Генка Петух. У меня дежурство! Я обязан развлекать принца!

Король. Я вам поразвлекаюсь… (Он швыряет мяч в коридор, берет шута под мышку и тащит к выходу.)

Генка Петух. На маленького, да?! А еще король!.. А еще «Терпеливый» называется!..

Его величество уносит шута за дверь. Генкины вопли затихают в отдалении. Принц пинает дневник, стягивает ненавистную придворную курточку, в сердцах швыряет ее в бесполезный телевизор. Горестно садится на свою пышную средневековую кровать и подпирает щеки.

Расстроенный король шагает перед занавесом.

Король (дежурному гвардейцу). Ну-ка, вызови королевского шофера. Не все тебе ябедничать на принца, сделай хоть одно полезное дело.

Гвардеец (вскидывая рупор). Водителя королевского автомобиля «Мерседес-бумс» — в главный дворцовый коридор! Срочно!

Появляется пожилой усатый мужчина в мундире и в автомобильных очках на лбу. Это папаша Руппель.

Руппель. К услугам вашего величества…

Король. Добрый день, любезный папаша Руппель… хотя какой уж он там добрый…

Руппель. Ваше величество чем-то расстроены?

Король. Будешь тут расстроен…

Руппель. А, понимаю! Наверно, вас опять огорчил наследник…

Король. Н-негодный мальчишка! То и дело записи в дневнике. «Улыбался на уроке грамматики!.. Бегал на перемене!.. Опять драка!..»

Руппель. Не берите в голову, государь, мальчишки все такие. Мой внук тоже то и дело приходит с синяками и в драных штанах… Да еще эта его привычка — притаскивать в дом бродячих кошек! У него даже прозвище такое: «Гуга Кошкин Дом»!.. Дети они и есть дети, ваше величество…

Король. Вот и я думаю: мало ли чего не бывает в школьные годы… А классная дама тут же запись красными чернилами на полстраницы!.. Ну, улыбался, ну, бегал! Ребенок ведь, а не пенсионер! А драка… Ну и что же, что драка. Я в его возрасте тоже был не дурак подраться…

Руппель. Как же, как же! Конечно… Вы, я помню, были не прочь иногда сцепиться не только с мальчишками, а даже с юной принцессой Виолеттой де Бомм, будущей нашей королевой, царство ей небесное… Как жаль, что ее величество скончались так рано…

Король. Увы… Мальчик растет без матери. Без ласки и присмотра. Можно ведь и пожалеть иногда… Сегодня пришел с подбитым глазом, коленка ободрана, больно небось. А я его еще дневником по спине…

Руппель. Не терзайтесь так, ваше величество. Такова жизнь, вам необходимо быть твердым, когда воспитываешь будущую главу государства.

Король. Вы правы, папаша Руппель… А то ведь, не дай Бог, вырастет шалопай вроде Эдоардо Двадцать Шестого по прозвищу Гуляй-Дядя… Это пятно на нашей династии Пуантогенне-тов.

Руппель. Кстати, ваше величество, я давно хотел узнать… Не сочтите мой вопрос за дерзость… Столько лет возил и вашего папу, и вас, а все не решался спросить.

Король. Не стесняйтесь, папаша Руппель. Мы свои люди…

Руппель. Почему всех королей Верхней Унутрии зовут Эдоардо? Конечно, это славное имя, но все-таки есть и другие…

Король. Традиция, любезный папаша Руппель. Одна из вековых традиций нашего королевства. Мы все у них в плену… Да, хорошо было Петру Великому или, скажем, Наполеону Бонапарту. Или нашему Эдоардо Воинственному, основателю династии — они все были Первые. А попробуй совершить что-нибудь историческое, когда ты пятьдесят четвертый… Ну-с, а как наш прекрасный «Мерседес-бумс»? Готов к выезду?

Руппель. Готов, ваше величество… насколько это возможно.

Король. А что такое?

Руппель. Но ваше величество, ведь это же модель тысяча девятьсот одиннадцатого года! Музейный экспонат!

Король. Ну, полно, полно! Не экспонат, а королевская реликвия. Реликвии нужно уважать.

Руппель. Вот я и говорю! Пора с полным уважением поставить реликвию на вечное хранение и обзавестись машиной поновее.

Король. А на какие шиши? Министр Медных и Серебряных денег каждый день докладывает, что серебра с фонарем не сыщешь, да и меди кот наплакал… Налоги никто не платит, внешняя торговля еле дышит, иностранные туристы воротят от нас носы и придираются. Недавно написали в газету жалобу. Им, видите ли, обещали показать в королевских подземельях привидения, а ни одного призрака там не оказалось. Требуют назад билеты… А я что сделаю? Сам, что ли, должен одеваться в саван и выть в подвалах?

Руппель. Ни в коем случае, ваше величество! Не королевское это дело!

Король. Тот-то и оно, что не королевское… Ладно, у меня есть кое-какие планы. Едем к моему другу, часовому мастеру Карлосу фон Уру. Он человек мудрый и ученый. Кстати, у Карлоса трое сорванцов, я посоветуюсь с ним, как воспитывать мальчишку… В путь!

Руппель. Осмелюсь напомнить вашему величеству: вы забыли сменить домашнюю корону на дорожную.

Король (оглянувшись на гвардейца и вполголоса). Ничего я не забыл. Я ее сдал в ломбард. Не сам, конечно, а через надежного человека.

Руппель. Но ваше величество…

Король. А что делать? У меня зарплата меньше, чем у любого из министров…

Руппель. Однако же…

Король. Знаю, знаю! Вы сейчас скажете: «В Верхней Унут-рии и так все принадлежит королю»! Принадлежать-то принадлежит, а разве от этого легче? Попробуй-ка взять бесплатно в обувной лавке новые башмаки или не расплатиться в кондитерской! Завтра же пойдут разговоры: «Король обирает своих подданных, король — тиран!» Не на что Эдьке новый ранец купить, ходит в школу с портфелем прадедушки Эдоардо Пятьдесят Второго, Прилежного…

Руппель. Я все понял, ваше величество. Денег на ремонт не будет.

Король. Надо как-то изворачиваться…

Руппель. Я изворачиваюсь уже тридцать лет… Ладно, поехали… Только имейте в виду, государь, задняя рессора еле дышит…

Комната принца. Эдоардо, уже переодевшийся, в джинсах и футболке, лежит на кровати, лениво листает старинную книгу. Читает с зевками.

Принц. Глава вторая… История Верхней Унутрии и первых королей династии Пуантогеннетов… В период раннего средневековья наше великое королевство состояло из двух частей: Верхней и Нижней. Но непокорный герцог Сан-Балконо путем интриг и заговоров добился, что Нижняя Унутрия была объявлена суверенным государством и названа Балконией, а вскоре Балко-ния была завоевана пришедшими с юга ордами кочевников, а после их отступления растворилась среди нескольких соседних стран… Верхняя же Унутрия крепла и процветала, особенно после того, как храбрый Индиго Пастух, получивший впоследствии имя Эдоардо Воинственного… Ох и скучища же, господа!.. (Отбрасывает книгу.)