— Можно спросить у бояр…

— А что у нас с евреями в княжестве? С иудеями? С жидами?

— А что с ними? — схватился руками за чёрные концы своей трёхцветной бороды главный ключник.

— Ну, евреи занимаются тем, что дают деньги в займы под проценты… м… блин, ну, отдавать нужно больше, чем берешь. Такие евреи у нас есть?

Бороды боярин не выпустил, глаза задумчиво закатил.

— Это называется ссудный навар. Я слышал от галицких бояр, когда они сюда две недели назад приезжали, что в Галиче и Перемышле есть жидовские общины. Но они говорили про хорошие урожаи ржи и упитанных курах. Про деньги разговора не было. А вообще, Андрей Юрьевич, ты же знаешь, что именно жиды заражают чумой города в немецких и франкских землях. Не хочешь же ты пригласить их сюда, во Владимир, как ляхи пригласили к себе. А потом для них Калишский статут вводить, который гарантировал бы их права. А наши ремесленники будут жечь их лавки.

— Нет. Пока нам точно не до евреев. Но в Калиш отправь человека, пусть пригласит богатого еврея или нескольких на разговор. Если есть такой ресурс, то грех им не воспользоваться.

— Княже, прими совет, не связывайся с жидами, за ними по пятам ходит чёрная смерть. Верю я в то, что и в правду они её разносят, — ухватил Виноградова ключник за локоть левой рукой, а правой со скоростью швейной машинки стал креститься.

— Найди мне пока откуда хочешь хорошего плотника. Он поможет нам заработать денег. Два помогут заработать быстрее и больше. В крайнем случае объяви, что от податей за работу в седмицу освобожу.

— А по жидам.

— В Калиш человека пошли. С евреями мне поговорить надо. С богатыми. Что же касаемо чёрной смерти. Возможно, спасаясь от чумы евреи, которых выгнали из чумных городов, могут и в самом деле разнести заразу. Но её и ляхи могут, а вообще это монгольская болезнь. У них есть суслики, на которых живут блохи. Обычные блохи. Вот только они — эти мелкие гады, больны чумой. И если эта блоха перепрыгнет на человека с животного или мёртвого грызуна и укусит его, то человек заразится. Чтобы не было блох нужно уничтожать крыс и мышей, на которых они живут.

— Мыши?

— Точно. мыши. Знаешь, что Глеб Зеремеевич. Ты всем в замке скажи, что нужно сделать ловушки для крыс и мышей. Сделать просто. Нужен большой кувшин с гладкими стенками, в него корочку жареного на постном масле хлеба и дощечку на край. Мыши будут заходить по дощечке и прыгать за корочкой в кувшин. А назад не выберутся. Мышиные трупики приносить мне. Они мне скоро очень понадобятся.

— Дохлые мыши⁈

— Дохлые мыши, они принесут нам множество ногат.

— Разреши спытать, княже, как это мыши могут ногаты приносить? — прилип к Виноградову ключник.

— Сначала сто мышей, потом инфор… потом скажу. Слушай, Глеб Зереемеевич, а есть ли весной… можно сейчас достать прошлогоднюю солому?

— Если пошукать, то чего же не найти. Мыши как раз в старой соломе живут.

— Скоро тоже понадобится. Много.

Ушёл боярин, сняв шапку меховую, и почёсывая мокрую макушку. Середина марта только, а тепло уже как летом. Озадаченным ушёл. Надо ему должное отдать, двух хороших плотников и даже со своим инструментом он через час привёл. Одного профессор поставил сколачивать опоки, а остальных — одного новичка и двоих дворовых плотников поставил выделывать из дерева модели разные. С первой плавки Виноградов решил отлить колосники, дверки для печи, вьюшку и кольца для конфорок. А когда сделали, на следующий день, то саму печную плиту и казаны для неё. Модели казанов сразу делали разборные. Самое сложное оказалось объяснить бородачам что такое стержневой ящик.

— Да неужто железо течь могёт? — не поверили ему.

— Бронза же течёт, почему и железу бы не течь. Расплавим, вон, кузнецы кирпичи для новой печи готовят. Вагранка будет называться.

Событие тридцать второе

Ad cogitandum et agendum homo natus est

Для мысли и действия рождён человек.

Семюнко — мальчишка подручный кузнеца и хромоногий подручный ключника — Наум Изотович или Изотыч вернулись с третьей уже партией свиного железа. Виноградов уже и радоваться перестал. Привык к халяве такой. Он когда читал первокурсникам лекцию по Введению в специальность, то приводил интересную цифру. Века до пятнадцатого в Европе в год выплавлялось железа приблизительно по килограмму на человека. В Европе тогда Золотой миллиард не жил. А сколько? Население Речи Посполитой на период смуты было девять миллионов человек, а население России около десяти уже считая инородцев на Востоке и Юге. То есть, во всей Европе миллионов сто или сто пятьдесят. И население это будет через триста лет. Выходит, сейчас и пятидесяти, наверное, нет. Пятьдесят тысяч тонн — вот годовое производство железа в Европе. А ему уже привезли шесть тонн, а то и семь, чугуна, и отдохнув денек, попарившись в баньке, гоп-компания собралась в четвёртый вояж. И пока за всё это не заплачено ни копейки, ни…

Денежная система сейчас выглядела так: 1 куна = 2 грамма серебра = 1/25 гривны = 2 резаны = 6 векши. При этом меховая система тоже присутствовала. Векша — это белка, а куна, должно быть, мех зимней куницы или соболя. Расспрашивая об этом почившего в Бозе Димку, профессор узнал интересную вещь, о которой ни разу там, в будущем, не задумывался. А почему белка — это белка. Белая — получается. Неужели сейчас много белок альбиносов? Не векша, а белка, и не мысь, как в «Плаче Ярославны». Оказалось, что предметы и товары многие имеют цветовую градацию. Все же в будущем слышали про красную рыбу и белорыбицу. Это мясо у них такое? Нет. Это статус. Самые дорогие и хорошие продукты или товары — красные, они же красивые. На втором месте белые. Потому, белая векша со временем, превратившаяся в белку, ну и потом чёрные товары и продукты.

Так вот, за свиное железо не отдали мытари новые ни одного резана, ни одной векши. Единственное, приходилось «заготовителей» снабжать в дорогу продуктами, сеном, овсом и небольшой суммой на обратную дорогу, на покупку тех же продуктов и корма для лошадей. При этом из того же чугуна можно будет понаделать котлов или чугунков и продавать их за вполне приличные деньги, а можно и круче поступить. Методов получения булата несколько и среди них есть тот, где к трём четвертям кричного железа добавляется одна четверть чугуна, и всё это варится в тигле и медленно с печью остывает. А сколько стоит булатный меч или сабля⁈ Так мало этого, ведь ещё у профессора Виноградова будут кислоты, чтобы узор протравить. Деньги со всего мира доступного перекачают купцы в Русское королевство.

Ну, или все в мире объединятся и захватят его. Объявит Папа очередной крестовый поход на схизматиков и прочих ортодоксов.

А пока готовились к плавке. К первой в истории человечества плавке чугуна в вагранке, ну или почти в вагранке. Виноградов даже заказал гончарам, и они уже изготовили керамические трубки, которые обожгли вместе с кирпичами и вмонтировали для подачи воздуха в печь. Теперь главная проблема, мешающая поднять температуру в печи — подача холодного воздуха, решена. Теперь воздух будет подогретый.

Известняк привезли из Ровно, древесного угля купили у углежогов. И даже всё это уже загружено в вагранку. Осталось спичку запалить. А, Семён Семёнович, спичек пока тоже нет. И даже в проекте нет. Где взять фосфор не сильно понятно. Нет, понятно, что в золе есть, и даже в моче его полно. Точно, нужно будет издать указал о сдаче мочи в виде налога. И селитряные кучи будут быстрее вызревать и больше давать урожая селитры, и можно будет задуматься о получении фосфора для спичек и химического оружия.

— Поджигай, Ероха, — ага, «Махмуд, поджигай», Андрей Юрьевич передал главкузнецу факел. Как запалить печь, думали долго. Решили, что сущности плодить не стоит. Есть масло, и оно горит, пропитали им тряпку плеснули сверху на кучу шихты и поднес сейчас факел к свёрнутой в жгут льняной тряпке Ероха.