- Стоп, а это кто? Я, хоть и сидел далеко, все же не мог ошибиться. К дерганому особисту, небрежно подошел мой старый, провереный годами и последним рейдом дружок. Вовка, он же Лютый, он же Пончик стоял на гранитной набережной, и ветерок с реки тихонько теребил его отросшие волосы. Я зажмурил глаза. Да, это он. Но ведь, как же так, мы ведь? Короче, я понял. Все. Сразу и до конца. Так вот, кто был засланый казачок, вот кого прикрыли от провала моей смертью, вот кто сдал меня духам. Слишком сильный удар, даже для покойника. Признаюсь, от такого открытия я прослезился. Вернее из глаз у Ольги потекла слезинка. От волнения я упустил не только момент заказа, но и то, как они разбежались. Вернее исчез Вовка, а заказчик, безжизнено поплелся к своему мерседесу. Но "тянуть" его сил просто не было. Нужна передышка. Что бы все осознать, и привыкнуть к новому миру.
Новость была настолько дикой, что понадобилось с десяток минут, на ее осознание, но привычка к неожиданностям выручила. Ну, продал. Выходит, я в нем ошибся. Такое бывает значительно чаще, чем, кажется. Значит, нужно внести корректуру и продолжать. А эмоции оставить на потом. Дело, прежде всего. О причинах и мотивах будем думать после.
Однако теперь ситуация коренным образом усложнилась. Лютый профессионал высшего класса. Единственный мой козырь, я знаю его привычки и психологию, а он о моей сущности не догадывается. Будем исходить из этого. Что он сделает? Прежде всего, выйдет на объект и определиться. Как бы я поступил на его месте. Зацепка для начала слежки, это "особист". Резонно предположить, что я буду охотиться на него. А Вова на меня. Значит, он будет, где-то на дальних подступах к объекту, отслеживать контакты и передвижения. Очевидно, и Геннадьевич получил соответствующие указания. Его может привлечь и сам Вовка. В свою очередь, он то уж отнесется к непонятному заказу с полной серьезностью. И будет работать без скидок на внешнюю легковесность противника. Значит, очень возможна двойная подстраховка. Или подстава. Стоп, я размышляю, так, словно имею дело с незнакомым. Стоит напрячь память и подумать, что такого я знаю о его привычках, которые не меняются с годами. Он выдумщик, азартен, но и хитер. Нет, это не то. Слишком большое количество переменных. Есть десятки готовых наработок.
И вообще, после училища мы с ним почти восемь лет служили в разных частях. Меня распределили в спецподразделение, а его в 167 ОБСН. Это я, после увольнения из группы, пришел к ним, а он то на юге все зубы съел. Они больше войсковыми операциями промышляли. Соответственно и примочки у него свои. Поправку на опыт нужно делать, а не воспоминаниями о тревожной юности душу рвать.
Поступлю я следующим образом.- Он меня ищет, прекрасно, пусть найдет. А там видно будет.
План вертелся в голове, я отбросил ненужное и выбрал самое главное.
- Высота, он с детства боится высоты. И никакие тренировки не смогли этот страх изжить. Вот на этом и будем играть.
Я не стал тянуть и засветился у дома Генадьевича уже на следующий день. Конечно засечь хвост мне не удалось. Но ощущение неодиночества появилось. Это не описать, но уверенность, что он сел на хвост была почти сто процентная. Я, без малейших послаблений проверяясь и путая следы, вернулся на съемную квартиру.
В том, что он меня пропасет, не сомневался. Единственно о чем позаботился - это пригасить наиболее характерные способы проверки и уходов. Ни к чему наводить его на размышления о природе моей квалификации. Попроще, в чуть забугорном, стиле. Второе.- Вова снайпер, логично, что закладывать мину, или бегать за мной с Ттшником, он будет в последнюю очередь. Выберет наиболее привлекательное место и спокойно отработает на дистанции. Я проанализировал все подходы к лежке. Много подходящих мест. Слишком много. Значит нужно менять привычки. У него должно быть всего несколько мгновений, на выцеливание и работу. С трудом нашел вариант подходящего для меня развития. Спрессованое время неслось галопом.
Наблюдать, запоминать обстановку и анализировать новую информацию. И вот, наконец, засек признаки его деятельности. Осматривая возможные направления засады, в самом конце длинного бульвара на месте полузасыпаного канализационного люка неожиданно обнаружилась старая, до неприличия ржавая и замасленная бадья, навроде тех, что применяют строители для растопки битума. Неподъемная на вид, вросшая в асфальт, она казалась неотъемлемой частью пейзажа. Спроси кого нибудь из ежедневно проходящих по этому маршруту местных жителей, наверняка любой из них мог бы поклясться, что помнит ее с детства. В том и состоит мастерство оборудования и маскировки засады в городе. Не удивлюсь, если сверху лежит слой высохшего гудрона с вкраплениями бытового мусора и вездесущих окурков, создавая полную иллюзию заброшенного строительного инвентаря. Место выбрано идеально. Стрелок вооруженый не самой лучшей винтовкой с ПБС имеет шансы сделать свое дело и уйти незамеченным в ста случаях из ста. Я рассмотрел умело изготовленный " городской пенек", как называют такое приспособление снайперы. В мощную оптику разглядел замаскированную под потек битума пластину в середине бочонка, которая в нужный момент легко убирается изнутри, и предоставляет возможность стрелку, практически не высовывая ствол наружу, вести прицельную стрельбу. И пути отхода вероятно продуманы. Колодец уходит в коллектор, а оттуда на сотни метров в любую сторону. А запах, ну ему с дерьмом дело иметь не впервой. Была у меня идея натравить на Вову конторских, однако, зная как работают последователи железного Феликса, раздумал. Вполне могут упустить и к тому же потерять кучу народа. Это наше семейное дело. Сами разберемся.
Когда с площадки, на которой располагалась дверь моей квартиры исчезло оконное стекло, разбить его представив дело хулиганскими происками местной шпаны элементарно. Сделал это он с одной целью иметь возможность отслеживать перемещение цели. Когда стекло было на месте, оно, бликуя, скрывало выходящего из двери, а теперь, он может спокойно наблюдать за мной. Что сказать, чем проще, тем эффективней. Наступило утро следующего дня. Я открыл дверь и не спеша, двинулся вниз по лестнице. Но едва миновал окно, как опустился на колени и, стараясь не высовываться, вернулся назад, потом еще выше, на чердак. Рывком добрался к подготовленной позиции, винторез укрытый рваной тряпкой стоял уже наведенный на бадью. Я сыграл на том, что Вова не станет устраивать засаду на втором ярусе. Поэтому, когда я отщелкнул крышку прицела, в полуметре от себя увидел заваленное мусором битумную поверхность. Бронебойная пуля прошила тонкий слой маскировки и лист жестянки, как картонку. Еще одна, чуть дальше. Вот, пожалуй, и все.
Удар в плечо отбросил на покрытые толстым слоем пыли стропила. Огонь, разливаясь по телу, перешел на руку. Боль еще не пришла, только понимание, что он меня переиграл. Посадив в укрытие напарника, сам занял позицию на соседней крыше. Когда я купился на его заготовку, и проявил свою позицию, он спокойно поразил цель, единственно, что стрелял он вторым номером, и чуть промазал, выстрел пришелся в плечо, чуть ниже левой ключицы, а не в голову. Зажав рану, я выскреб аптечку, вколол обезболивающее и попытался наложить повязку. Пуля прошла насквозь, но, судя по всему, напакостила изрядно, кость точно зацепила. Растет мальчик. Молодец. Грамотно сработал. Я лежал на пыльных досках и ждал. Он наверняка понял, что промазал, и должен зачистить. Поднимется и добьет.
Ждать пришлось недолго. Ничего такого не думалось, разве что рассмешила мысль о том, что это входит в привычку. Ожидание смерти. Хотя нет, будь я один, возможно, но где то глубоко, дремлет ее сознание. Эту неделю она словно проспала, но умирать ей пока рано.
Из последних сил поднялся и, придерживая руку, которую уже начало дергать, укрылся за вентиляционной шахтой. Наконец тихонько скрипнула дверь, и мелькнуло неясное пятно. Умело зашагивая и тут же отступая, мой старый приятель осматривал чердак, пробираясь через завалы.
