Кэрис поставила на столешницу баночки с питанием, которые мне понадобятся, и положила рядом пластиковую ложку.

А потом села и стала писать график кормления.

– Утром она уже поела, так что следующее кормление должно быть в восемь часов. Пюре из бананов. Обычно она ест по утрам рисовую кашу, но ее сложнее готовить, так что кашей я накормлю ее вечером.

Я кивнул, изо всех сил стараясь все запомнить.

– Не беспокойтесь, я все вам написала – что ей давать и в какое время.

Я почесал затылок:

– Хорошо… понял.

– Обычно я меняю подгузник в десять часов. А потом примерно каждые два часа.

Я нервно сглотнул, но постарался сохранить невозмутимое выражение лица.

Кэрис взяла одну из баночек:

– Около одиннадцати ей нужно дать этот сладкий картофель с горошком. А потом еще одну бутылочку молочной смеси.

У меня начала кружиться голова.

– Понял.

– В полдень попробуйте уложить ее спать. Но сначала поменяйте подгузник. Напишите мне, если у вас не получится уложить ее. Обычно нужно просто положить ее на спину в кроватку и включить радио. И можно оставить ее одну. Даже если она еще не спит. Она обычно засыпает под звуки музыки.

Стараясь выглядеть уверенным, я кивнул:

– Звучит несложно.

– Некоторые дети спят днем дважды, но она спит только один раз. Так она крепче засыпает ночью.

– И вы в прошлый раз говорили мне, что она спит от одного часа до трех?

– Да. Я удивлена, что вы помните это. – Кэрис улыбнулась. – Но да, это совершенно непредсказуемо.

– Хорошо.

– После того как она проснется, я даю ей еще одну бутылочку смеси. Как правило, это бывает около трех часов дня. А в следующий раз ее нужно кормить уже вечером, и к тому времени я вернусь.

Я посмотрел на свой телефон, чтобы узнать время. С того момента, как я пришел сюда, прошло десять минут. Значит, ей нужно уже уходить.

– Вы опоздаете. Не беспокойтесь о нас. Идите.

– Вы уверены?

– Да.

– Спасибо. Спасибо. Спасибо. Я ваша должница, Дикон.

Она стала собирать вещи.

– Не забудьте ничего, – сказал я и взял с подноса стакан с кофе. – Возьмите кофе с собой.

Она взяла у меня стакан и в последний раз огляделась по сторонам.

– Телефон я взяла, кошелек тоже… – Она вздохнула и подбежала к качелям, чтобы поцеловать Санни в макушку. – Пока, детка. Будь умницей, веди себя хорошо с Диконом. – Кэрис посмотрела на меня. – Не могу поверить, что говорю это – с Диконом.

Я тоже не мог в это поверить.

– С нами все будет в порядке.

– Напишите мне, если я буду вам нужна. Пишите в любое время.

– Хорошо, но я напишу лишь в том случае, если произойдет что-то из ряда вон выходящее, например пожар.

– Бог мой, даже не шутите так, – сказала она и поспешила к выходу.

Я закрыл за ней дверь, и в квартире наступила оглушительная тишина.

Санни смотрела на меня, и я был рад, что она выглядела умиротворенной. По крайней мере, хоть один из нас не нервничал.

– Хорошо… Насчет того, что с нами все будет в порядке… Я просто притворялся, чтобы твоя мама не волновалась. Я в панике, малышка. Ты должна мне помочь. Никаких сюрпризов, и мы справимся.

Она издала восторженный вопль.

– Хорошо, остынь немного. Судя по графику твоей мамы, в следующий раз мы должны будем поесть в восемь часов.

Я потер подбородок.

– На самом деле мне нужно сходить к себе за ноутбуком, чтобы я мог поработать, когда ты уснешь. Я возьму тебя с собой. Тебя это устроит?

Расстегнув ремни, я вынул ее из качелей.

Мы отправились в мою квартиру, и, держа правой рукой Санни, в левую я взял ноутбук, немного вяленой говядины и чипсы. Я не знал, что из нормальной еды есть у Кэрис в холодильнике.

На обратном пути я на секунду остановился у зеркала, которое висело на стене рядом с входной дверью. Смеяться мне или плакать при виде того, как я держу в одной руке ребенка, а другой прижимаю к себе лэптоп и говядину с чипсами? Увидев себя в зеркале, Санни расплылась в беззубой улыбке. От радости ее миндалевидные глаза превратились в щелочки.

Черт, она просто прелестна!

– Тебе нравятся зеркала, да? Ну, по крайней мере, теперь я знаю один из способов занять тебя, если все остальное не сработает. – Я начал шептать ей на ухо: – Скажу тебе по секрету, я тоже их люблю. Я слишком долго смотрю на себя перед тем, как выйти из дома. Но не признаюсь в этом никому, кроме тебя.

Она засмеялась, словно поняла меня. Но скорее всего, она просто все еще радовалась своему отражению.

Когда мы вернулись в квартиру Кэрис, пришло время кормить Санни завтраком. Но, когда я усадил ее на стульчик, она начала плакать.

Черт. Я знал, что это плохая идея.

– Что случилось? Что я сделал не так?

Я говорил с Санни так, словно она могла ответить мне.

После того как я взял ее на руки, плач смолк. Она смотрела на меня заплаканными глазами, и я понял, что сегодня будет повторение той ночи. Санни хотела, чтобы я держал ее на руках.

– Ого. Мы опять за свое?

Она лишь продолжала смотреть на меня, а потом улыбнулась.

– Нет, нет, нет. К чему это? Ты хочешь подлизаться ко мне? Чтобы я держал тебя на руках? Не выйдет.

Но ее улыбка сделалась еще шире.

Я во второй раз усадил Санни на стульчик. И она снова завопила.

– Черт, – сказал я. А потом мысленно обругал себя за то, что чертыхнулся при ней. – Ты этого не слышала.

Снова взяв ее на руки, я кое-как открыл баночку с бананами. Закончилось тем, что я кормил ее стоя. Она, должно быть, была очень голодна, потому что открывала рот прежде, чем я успевал набрать в ложку очередную порцию бананов.

– Ну что, малышка? Ты голодна, да?

И тут до меня дошло – сколько входит, столько и выходит. Я выбросил эту мысль из головы, снова поклявшись себе, что разберусь с этим тогда, когда у меня не будет другого выхода.

Ложка наконец коснулась дна баночки, и она опустела.

Санни облизнула губки.

Кэрис оставила на столешнице еще одну баночку с бананами, поэтому я решил, что надо продолжать. И Санни прикончила вторую баночку так же быстро, как и первую.

Все еще держа малышку на руках, я взял кусок бумажного полотенца, включил воду, чтобы намочить его, и вытер ее рот.

– Ну, хорошо. Первый шаг завершился успешно. Веди себя хорошо, ладно? Я попытаюсь устроить тебя на качелях, чтобы просмотреть свою почту.

Но, как только ее попка коснулась сиденья, Санни начала ерзать и разразилась плачем.

Черт!

Я сказал себе, что нельзя идти у нее на поводу. Пусть плачет. Но я сдался после пяти минут нервного расхаживания по комнате под ее плач.

– Хорошо, хорошо. Ты победила.

Я взял Санни на руки.

Мы пошли к дивану и сели.

– Нам нужно отвыкать от этого, Санни.

Но теперь, успокоившись, она посмотрела мне в глаза. Было интересно наблюдать за ребенком, который смотрит на тебя с невыразимым удивлением. О чем она думает? Или, может быть, она лишь видит свое отражение в моих глазах?

И тут она снова улыбнулась.

По крайней мере, она была довольна.

А я уже был полностью вымотан. Я провел с ней всего два часа, но мне казалось, что я нахожусь здесь уже несколько месяцев. Если бы мне вчера сказали, что я окажусь сегодня один на один с ребенком в чужой квартире, я бы умер от страха. Но все было не так плохо, просто непривычно. Утомительно, да. Но теоретически я мог понять, почему люди любят детей, особенно когда те спокойны.

Когда часы пробили десять, я с ужасом осознал, что настало время менять подгузник. Я встал и пошел с Санни в ее комнату. «Пожалуйста, не какай».

Положив Санни на пеленальный столик, я снял с нее подгузник и с облегчением обнаружил, что она всего лишь пописала.

Один – ноль в мою пользу.

Стараясь вспомнить все, что показала мне Кэрис, я как можно быстрее надел на Санни чистый подгузник.

Вернувшись в гостиную, я посмотрел на часы. Господи Иисусе! Неужели сейчас всего лишь половина одиннадцатого?