Когда все расселись, настала пора появления главного действующего лица.

— Господин Вижен! — Голос Хамала заставил всех замолчать.

Я ещё в самом начале обратил внимание, что место этого загадочного Вижена уж очень похоже на какой-то массивный трон. И, если он не представительский, а функциональный, то явившийся вряд ли будет простым человеком. Так и получилось. Вошедший был вроде бы обычен в плане каждой отдельной своей части, то одновременно с тем абсолютно ненормален. Что может быть необычного в полноте? Ну, кроме того, что таких людей все же очень мало? Ничего. А альбинизм? Ну… Встречается. Детская округлость лица у мужчины явно старше двадцати лет? Хорошо. Заячья губа? Тоже ничего невероятно необычного само по себе. Но не когда все это сочетается вместе. Этот… Человек. Он был собранием всевозможных каверз природы, каждой мелочи, которую только можно было придумать. даже хотьба — и та словно идущий имеет деффект с опорно-двигательным аппаратом. Это было ненормально. И он был ненормален. Но Больше всего меня напрягало другое. Аура.

Аура этого человека была одновременно и человеческой, и совершенно странное. Она походила на застывшую болотную жижу, принявшую строгие формы, которые иметь не должна. Лучше разгялдеть что-то было тяжело: я плохо видел ауры. Но вот звуки… Лишь увидев Вижена я понял, что практически все окружающее пространство издаёт приглушенные звуки ещё с тех пор, как я попал сюда. Их не было слышно полностью, но словно сквозь вату. Но не Вижена. он был подобен хлюпающей трясине и одновременно скрипучей ржавой струне, которая раздражала своим присутствием и иногда особенно резхко дергала слух, буквально впиваясь режующей мелодией в мозг. И трон — он был очень подходыщим. Для такого неестественно раздутого тела трон оказался идеально по размеру. Сев, «господин» обвел всех взглядом, внимательно задержавшись на мне, а потом заговорил, предварительно мелькнув сквозь заячью губу кончиком языка.

— Сегодня очередной большой праздник! Рад, что вы все снова здесь, друзья! Мудрые чародеи, храбрые воины. И гости, — взгляд в мою сторону. В этот момент «струна» вновь резанула незримые уши и я внезапно понял, что она такое. Это крик. Отголосок нечеловеческого крика. И я слышал такое уже однажды. Только тогда то был не один мельком скрученный в отзвук вопль, а бесконечный хор голосов, сливающийся в ужасающий гул ужаса и боли. Вижен, он не демон… Но из его ауры вопит человеческая душа! Две души! — Прежде, чем мы начнем молитву, я предлагаю нам сыграть в нашу любимую игру! — Вокруг раздались смешки. — Кто же⁈ Кого же⁈ — Об этом Вилама не предупреждала. А почему она сидит белее мела?..

— Он! — Сидящий недалеко юноша тыкал пальцем в меня. Я уже приготовился к бою, но Рамеш весело указал на другого человека.

— Он!

— Я? Ты с ума сошел, мудрый⁈ Она! — тычок в ещё одного. Эта непонятная мне вакханалия продолжалась ещё полминуты, пока Вижен не растянул губы в зубастой улыбке.

— А ты что думаешь, наш гость из Вавилона?

— Я? Гм… Ты? — Я интересом указал на самого Вижена. Послышались смешки. Вскоре весь стол хохотал. Мужчина смеялся вместе со всеми, а я лишь вежливо улыбался.

— Как некрасиво с твоей стороны, Хамал, не просвятить нашего гостя по поводу правил! Видишь ли, Тиглат из Вавилона, я не могу быть твоим выбором.

— Почему же? И что за выбор?

— Мы приносим человеческую жертву не слишком часто: столько людей у нас нет… Пока. Но мы любим повеселиться. Раз в несколько месяцев мы дурманим будущую жертву и приводим в скальный приют или лесной дом. Или ещё куда. Это всегда кто-то из учеников, слуг или воинов. Никто не знает досконально, кто это. И жить среди других верных владыкам эта овца может долго. Только пройдя шесть больших праздников ученики могут быть уверены, что они и вправду ученики. И многие подумали, что ты, наш дорогой гость, и есть сегодняшняя жертва. Но это не ты. Я знаю, что за столом есть другой человек, которому предначертано сегодня! — По залу прошул вдох. Чей-то разочарованный, чей-то обрадованный, чей-то испуганный. Все были уверены, что жертвой быть мне? Но подождите? дурманят? Тут и так все одурманены! А Вилама…

Моё подозрение не оправдалось. Вижен, засмеявшись, указал на парня, который первым тыкнул в меня. Он заозирался, сидящие рядом люди встали и отошли.

— Я⁈.. Но я же сын Итиля из Индрахутары…

— Такого чародея нет в круге, — усмехнулся Рамеш, с жадностью наблюдая за меняющимися эмоциями парня. Вижен махнул рукой и я каким-то неуловимым чувством ощутил развеивание заклинания Черного Сна.

— Но… Но я… Я… — Последнее «я» он произнес с осознанием, которое проступило в словах столь явно, что предвкушающие улыбки людей превратились в оскалы.

— Пошли, мальчишка! — Тахим далеко не со старческой силой схватил парня за волосы сзади, опрокинув на спину и потащив к уже готовой бочке и тлеющим ярким углям, даже излишне красным, словно весь жертвенник был каким-то жутким существом открывшим голодную пасть.

— Нет! Не я!.. — Что там ещё он хотел закричать, никто не узнал, потому что попытавшийся вырываться парень внезапно хлюпнул и засипел на очередном выкрике.

Тахим резким мастерским движением воткнул ему в глотку кривой нож, а когда его жертва попыталась потянуть руки к этому месту, поднял за волосы его над бочкой и рванул ручку ритуального орудия в сторону. Кровь хлынула настоящим фонтаном. Ещё минуту тело пыталось дрыгаться и вырываться. Все слабее и слабее. Потом и вовсе стало шевелиться крайне вяло, а поток крови сошел на убыль. Дернув ещё живого человека за волосы, Тахим бросил несчастного вперед, заставив распластаться на зашипевших углях. По помещению пополз сладковатый запах горелого мяса, а толпа вокруг начала стучать кулаками по столу и скандировать:

— Его! Его! Его! Его!..

Вижен встал первым и понес большой кубок к бочке, где лезвием все того же ножа жрец замешивал кровь с вином, бормоча свои черные молитвы. Я же видел другое: звуки буквально растворялись в жидкости, поглощаясь ею А ещё от неё чувствовалась слабая жизненная сила. Он буквально растворял жизнь парня в вине. Вот это магия… А окружающие, выходит, практически вампиры?..

Я встроился в общую процессию, когда Вижен остановился и развернулся.

— Вилама, дочь Рамеша, подойди ко мне, — он улыбнулся своими тремя губами. Я напрягся, а Вилама и вовсе была бледна, хотя и шагала уверенно, словно бы ничего и не происходило. — Я знаю, это прекрасная женщина, не так ли, Тиглат из Вавилона, — усмехнулся он.

— Да, — отвечать приходилось ровно, хотя внутри поднимался гнев. Он знает⁈ Почему-то единственное, чего хотелось в тот момент, ударить электрическим копьем в мерзкое округлое лицо. Но я сдерживался.

— Скажи мне, Вилама, дочь Рамеша, твои господа все ещё Великий Ктулху? Мудрый С’Нъяк? Повелитель ли Дагон твой бог? И велик ли Йог-Сотхотх?

— Мои боги те же, что и твои, господин Вижен, — Вилама склонила голову. — Великие Ктулху и Дагон, Повелители глубин, мудрый С’Нъяк и Йог-Сотхотх со своими сыновьями. Могучие Гомори и Заган, бледный Ситри, мудрый Элигор, крылатый Дурсон, чёрный Вуал, холодный Скор, быстрый Алгор, удушающий Сефон, колоссальный Партас, огнерукий Гамор, желтый Анабот и бесконечно огромный Умбра!

— Ну что же, тогда отведай из моего кубка, — Вижен зачерпнул вина и протянул Виламе. Я сузил глаза, смотря на это. Ей не оставалось ничего, кроме как выпить. Красная струйка потекла по подбородку, на шею, в вырез простого платья между грудей. — Молодец. Иди же, дай другим сочетаться с владыками!

Вилама быстро засеменила в сторону, потихоньку отдаляясь от толпы. Ушла куда-то за спины остальных… Я видел, как она идет к выходу. Кто-то обратил на это внимание и стал поворачиваться, но девушка уже скрылась за дверьми. Пора.