А дальше произошло то, что я никак не мог уразуметь поначалу и осознал все слишком поздно. Нет, я ни разу не прокололся! Такого позора я бы не перенес. Но, когда я уже вовсю упивался общим «весельем» и думал, что скоро окажусь дома, ко мне подошла взволнованная мамочка и строго приказала, взяв меня за руку:

– Пойдем, нам нужно поговорить с одним очень уважаемым человеком.

Я, покорно изображая паиньку, протопал за мамулей в дальнюю залу. Там я еще не был. Помещение предназначалось для игры в карты, но меня, понятно, к столу не повели, а поставили пред очи хмурого, я бы сказал, злого деда лет пятидесяти, к которому я даже не пытался подходить во время вечера. Мама с явным смущением произнесла несколько ничего не значащих слов и оставила меня один на один с этим типом. То есть вокруг были люди, но они занимались своими делами и словно не замечали нас двоих.

– Ну, хвастайся, мелкий паскудник, своими успехами! – низким басом пророкотал себе в бороду дед.

– Ну… в школе у меня неважные оценки, но я много читаю… – начал я с самым невинным видом рассказывать о своих «успехах» в учебе.

– Ты мне зубы не заговаривай, – перебил меня дед. – Лучше скажи, с какой дури ты устроил весь этот тарарам?

– Какой? Ничего я не устраивал…

– Еще немного, и ты доиграешься – я не посмотрю на твою мамочку! Зачем шнурки связывал, зачем скатерть примотал, телефоны поменял? – наехал на меня своей бородой дядька, словно бульдозер, и я понял: меня самым невероятным образом вычислили, как последнего лоха.

– А чо они… Я тут ни при чем… – начал я прикидываться малолетним шлангом, но тут меня окончательно подвела физиология, а точнее, гороховая каша. Совершенно без моего ведома, она оказалась на этот вечер фугасом самого замедленного действия, а мой страх сработал к заряду неплохим детонатором.

В результате, строгий дед вдруг недоверчиво повел носом, потом скривился и панически оглянулся. Но реакцию испуганного скунса остановить уже было невозможно, горох кипел и жаждал мести у меня в животе.

– Это ты посмел, гаденыш? – яростно зашипел бородатый, а окружающие, тем временем, стали недоверчиво принюхиваться.

– Кто признался, тот и… – хитро усмехнулся я, понимая, в какую ситуацию я их всех поставил.

– Ну все! Ты меня достал, мелкий любитель эльфов, – прошептал, сощурив глаза, дед, и мне почему-то стало страшно. Не понял, с чего он взял, что я любитель эльфов, но четко осознал, сейчас произойдет что-то, о чем я буду долго еще сожалеть. Ноги сами понесли меня прочь из залы через дверь на улицу, благо дело происходило на первом этаже и выход в сад был рядом. Меня даже не смутила кромешная тьма за окном. Я летел во весь опор, но, выскочив из дома, споткнулся о ступеньку и полетел куда-то кувырком…

…Очнулся я уже здесь. Вот в этой самой луже. Только было это час назад, и тогда я еще не знал, где оказался, а главное, кого собой представляю. В течение этого часа мне наглядно все разъяснили, и я снова оказался в той же луже, но гораздо более просвещенным по поводу своей участи. И участь эта была совсем незавидная.

Сначала я слабо побарахтался в грязи, пытаясь сообразить: каким таким образом я оказался средь бела дня в луже какой-то захудалой деревни? Затем мое внимание обратил на себя мой наизатрапезнейший наряд – почти лохмотья. В таком одеянии было только одно удобство – ни вода, ни грязь не могли нанести ему какого-либо видимого ущерба.

Затем взгляд переместился на ладони, и я почувствовал, как мне становится худо – это не были человеческие руки, вернее, не мои руки. Ну, может, какого-нибудь урода или девчонки. Ладонь была узкой, а пальцы тонкими и длинными, такие для японских мультиков в самый раз, а для жизни… тырить по карманам такими, конечно, сподручно, но вором я никогда не был.

«Ой, о чем это я?» – паническая мысль заставила меня ощупать свое тело. Особенных изменений в нем не было: такое же тщедушное, только вот уши и волосы были не те, что раньше. Ладно еще, длинные волосы – подумаешь, отросли на полметра за ночь и сбились в паклю. Но из них торчало два большущих остроконечных уха!

«И кто ж я после всего этого такой?» – испуганно спросил я сам себя и вспомнил страшного деда, назвавшего меня любителем эльфов. После этого воспоминания мне совсем поплохело – не хватало еще нарваться на настоящего мага: «Нет, магов не бывает! Как и бога с дьяволом! Это все взрослые по своему скудомыслию придумали. Понятно – с возрастом не только суставы, но мозги деревянными становятся!»

Но сколько ни подбадривай себя утешительными мыслями, в луже мне ответа на вопрос «Кто я такой?» никто не даст. Поэтому я все же решил покинуть сей резервуар сточных вод (как говаривала наша географичка) и прояснить хоть какие-то непонятки в ближайшей окружающей среде (как выражалась биологичка).

Встав посреди лужи, я еще раз огляделся по сторонам. Промочить ботинки я не боялся по причине их полного отсутствия, а чтобы идти куда-то, сначала нужно было выбрать направление. Это оказалось несложно: прямо передо мной возвышалась самая большая изба с широченным крыльцом, а ее дверь была радушно раскрыта.

Я еще не знал, что открыта она была совсем не для меня, и поэтому тоже нахально раскрыл ей навстречу свои «невинные» глазки, по старой привычке постаравшись придать им наивно-трогательное выражение. Я так и ввалился внутрь, готовясь выдать любую детскую лабуду в зависимости от вопросов, которые будут задавать взрослые. Вот только забыл, что внешность моя претерпела изменения.

Войдя, я увидел перед собой классический фэнтезийный трактир, каких на земле, наверно, нигде, кроме Голливуда, нет. Неопрятные и нетрезвые деревенские мужики что-то громко обсуждали за парой больших столов. За стойкой в углу возвышался чел, явно бывший здесь за главного, а к нему как раз от столов подруливал мелкий типчик с полотенцем наперевес – очевидно, из прислуги.

И вся эта живая картина буквально в мгновение ока замерла. Я тоже оторопело на них уставился, а потом даже поднял руку и, помахав ею перед онемевшей публикой, спросил:

– Алле! Вы еще живы?

Это подействовало, и почти одновременно с разных сторон прозвучало:

– Эльф!

– Вот гад, обнаглел! Сам приперся!

– Дави его!

Меня спасло лишь то, что мужики кинулись на меня одновременно с разных сторон. На самом деле суровая мальчишеская жизнь и отчаянно рыжий облик закалили меня в уличных потасовках, но тут я сильно растерялся, никак не ожидая такой «теплой», вернее сказать, жаркой встречи от вполне взрослых и солидных дяденек. Когда два бугая буквально, как быки на родео, столкнулись лбами надо мной, я понял: мое тело сработало помимо воли и само ушло с линии атаки их толстенных лапищ.

И началось!.. Вы когда-нибудь ловили рукой муху? Так вот мухой был я, а рук этих было с десяток. Однако умная муха знает: если рук слишком много, то вероятность выжить начинает резко возрастать. Вот я и летал, то у них между ног, то под стол, то на стойку бара и все никак не мог выскочить в дверь – ее самым вероломным образом перегородил какой-то огромный тип. Поэтому мне приходилось вертеться на очень маленьком замкнутом пространстве, и вскоре меня кто-то сумел цапнуть за руку. Я тут же ответно впился в запястье зубами и вырвался из ослабевшего захвата, но спустя несколько секунд у меня вырвали клок из рукава – благо материя была никуда не годная.

Несмотря на всю свою шустрость, подстегиваемую страхом, я понимал: вскоре меня обездвижат и не простят ударов между ног и в глаза, а также вырванных волос, ну и так далее. Хорошо – у них почему-то не было ножей. Я уже панически начал прощаться с жизнью, как вдруг раздался характерный лязг стали выхватываемого из ножен меча и окрик:

– Всем стоять!

Как по мановению волшебной палочки, сцена из динамической вновь перешла в статическую (во какие слова я по физике знаю). Только теперь столы были опрокинуты, а мужики раскорячены кто как, с всклокоченными волосами и бородами набекрень. Только два человека выглядели пристойно: владелец кабака за стойкой и воин в дверном проеме. Судя по обнаженному клинку, он только что остановил мое смертоубийство. Первым моим порывом было кинуться к нему на шею и просить защиты, но, наученный недавним опытом, я решил просто занять равноудаленное от всех место под стойкой бара.