— Мы идем сдаваться. Кто первый подарит столицу врагу, тот получит в награду прибыльное местечко.

— Нет уж, уволь! Сдаться ты и без меня сумеешь! — процедил я и круто повернул назад.

Военачальники, шедшие за Большим Скорпионом, тоже торопились капитулировать. Особенно усердствовал командующий красноверевочной гвардией, по-прежнему с толстым шнуром на шее.

Вдруг все остановились. Я оглянулся, увидел, что враг уже подходит, и решил все же пойти посмотреть, как Большой Скорпион будет сдаваться. Внезапно и меня, и Большого Скорпиона обогнал командующий красноверевочной гвардией. Он птицей ринулся к врагам и кинулся перед ними на колени. Остальные военачальники последовали его примеру, словно почтительные сыновья на похоронах родителей в старом Китае.

Тут я впервые увидел врагов Кошачьего государства. Большинство из них были еще ниже ростом, чем обычные люди-кошки, не очень приятны на вид и явно еще подлее и свирепее. Впрочем, я не знал ни их истории, ни их национального характера и руководствовался только первым впечатлением. В руках они держали короткие палки, похожие на железные.

Когда люди-кошки встали на колени, один из лилипутов — видимо, начальник — хлопнул в ладоши. Стоявшие за ним солдаты мгновенно подались вперед и с удивительной точностью стали бить сдающихся по головам. Жертвы без единого звука валились на землю, как будто из палок вылетали электрические разряды. Остальные люди-кошки закричали, словно петухи под ножами, и рванулись назад, давя упавших. Лилипуты не преследовали их, а продвигались медленно, отбрасывая ногами трупы.

Недаром Маленький Скорпион говорил, что враг уничтожит всех людей-кошек до единого! Но я еще надеялся, что они окажут сопротивление. Капитуляция не спасла их от гибели, а борьба может спасти. Я не люблю войн, однако история показывает, что иногда они неизбежны, что человек порою просто обязан вступить в битву и даже погибнуть в ней. Постоять за свои народ святая обязанность, она не чета ложному патриотизму, который мне отвратителен. После незаслуженной расправы жители Кошачьего государства, наверное, еще дадут бой, и вполне возможно, что победа будет на их стороне.

Я держался поодаль от лилипутских солдат, которые приканчивали палками раненых. Конечно, эти солдаты не показались мне культурнее людей-кошек, но они имели, по крайней мере, одно преимущество перед ними: уважение к собственной стране. Это уважение выражалось в чудовищном эгоизме, и все же лилипуты выигрывали в сравнении с жителями Кошачьего государства, каждый из которых думал лишь о собственной выгоде.

Хорошо, что, отправляясь на фронт, я захватил немного дурманных листьев, иначе умереть бы мне с голоду. Я не решался не только попросить еды у лилипутов, но даже приблизиться к ним, потому что они, чего доброго, могли принять меня за шпиона. Мы дошли до места, где лежал мой корабль, и тут лилипуты остановились. Издалека я увидел, что обломки корабля привлекли их внимание. Любознательностью пришельцы тоже превосходили людей-кошек, однако в тот момент я думал не об этом, а о прахе моего друга, который они топтали.

Отдохнув, солдаты принялись рыть землю: несколько неуклюже, но быстро, без всякой лени и сомнений. Вскоре они выкопали огромную яму, подогнали к ней толпу пленных людей-кошек, окружили их и начали сталкивать вниз. От криков несчастных разорвалось бы даже железное сердце, но у лилипутов сердца оказались крепче железа. Орудовали они металлическими палками. Среди жертв было много женщин, некоторые с детьми на руках. Не в силах спасти их, я закрыл глаза, но крики и плач раздаются у меня в ушах до сих пор. Постепенно шум стих, и я увидел, что низкорослые звери уже утаптывают землю. Всех закопали живьем! Страшное наказание за неспособность сопротивляться! Я не знал, кого сильнее ненавидеть, но чувствовал, что люди, не уважающие самих себя, не могут рассчитывать на человеческое обращение; подлость одного способна погубить очень и очень многих.

Если бы я до конца осознал все, что видел, я ослеп бы от слез. Лилипуты показались мне самыми жестокими тварями, они действительно уничтожили Кошачье государство — даже его мухи были обречены на гибель.

Потом я наблюдал, как некоторые люди-кошки пытались бороться, но небольшими группами по четыре-пять человек. Они до самого конца не научились действовать сообща. Я видел холм, на котором столпилось десятка полтора кошачьих беженцев — единственное место, еще не захваченное врагом. Не прошло и трех дней, как они переругались и передрались между собой. Когда на холм поднялись лилипуты, там осталось всего два дерущихся человека-кошки — наверное, последние жители Кошачьего государства. Победители не стали убивать их, а посадили в большую деревянную клетку, где пленники продолжали яростный бой, пока не загрызли друг друга до смерти. Люди-кошки сами завершили свое уничтожение.

Я прожил на Марсе еще полгода. Наконец туда прилетел французский изыскательский корабль, который живым и невредимым доставил меня в мой великий, светлый и свободный Китай.

Перевод с китайского В. Семанава