По завершении оборота перстня и речи сразу же почувствовал резко наступившие изменения организма, я разом стал лучше слышать, палитра запахов стала насыщенней и сами запахи ощущались сильнее, зрение улучшилось — так хорошо я не видел никогда. С непривычки у меня закружилась голова, стало дурно. Аккуратно снял с пальца волшебный перстень и убрал его в карман брюк. Попытка дойти до дивана оказалась неудачной — я так резко ускорился, что повстречался со стеной и упал на пятую точку. Во встрече со стеной оказалась виновата увеличившаяся сила, к которой не привык.

В комнату зашла Арабелла и увидела меня, сидящего на полу с закрытыми глазами и облокотившегося спиной на диван.

— Пётр, с тобой всё в порядке? — е голос был наполнен непритворного беспокойства.

— Не очень. Кажется, я немного приболел.

— Ты болен? — Арабелла забеспокоилась. — Надо что-то делать… — она засуетилась, стала метаться по комнате, хвататься за разные предметы и тем самым вызывала много шума, от которого мне становилось дурно.

— Белла, тихо! Просто не шуми и говори тише. У меня слишком сильно обострились чувства, из-за этого кружится голова и тошнит. Надо только посидеть в тишине и привыкнуть к новому состоянию.

— Понятно, — девушка взяла себя в руки. — Прости, я не знаю, как лечить болезни. В нашей семье никто никогда не болел.

— Правильно, вы же идеализированные сказочные персонажи, которым не положено болеть и стареть, а в туалет предписано ходить лепестками роз. К тому же ты олицетворяешь собой образ идеальной принцессы, которая не может существовать в обычном мире. Невероятно красивая и улыбчивая девушка, являющая собой дикую смесь утончённой и образованной аристократки, разбирающейся в моде и этикете, но при этом добрая, наивная и преданная девушка-домохозяйка с тихим нравом, больше похожая на Золушку. Вот твоя сестра Ксения — это образ типичной принцессы.

— Ничего подобного, — смущённо улыбнулась Арабелла. — Я не какаю лепестками роз! У меня всё как положено обычным людям, нормальное…

— Ха-ха-ха! Ой… — я схватился за голову, в которой зазвенело от громких звуков, словно при похмелье. И стоило от него избавляться? — Прошу, не шуми. И да, я знаю, что не лепестками… Значит, с остальными пунктами ты согласна?

— Даже не знаю… — Арабелла задумалась. — Я не думала об этом.

— Милая, скажи, сколько тебе лет?

— По сюжету восемнадцать, а реально сто пятьдесят семь лет… — поведала девушка.

— Ничего себе! Детка, да ты прямо как Дункан Маклауд. В живых должен будет остаться один!

— Ты что, решил избавиться от супруги, только потому, что я тебя немного старше? — перешла она на шуточный тон.

— Не совсем так, просто есть сказки про бессмертных, которых можно убить, только отрубив голову. Они сражаются друг с другом, ибо по их поверьям, в живых должен остаться лишь один… Или эта сказка ещё не написана…

— Какая страшная сказка… — Арабелла нахмурилась.

— Раньше люди писали мало, но теперь с каждым годом люди будут писать всё больше книг, в том числе и сказок нового времени. Не знаю, как это повлияет на мир Сказок, но он явно не будет статичным.

— Сказки зародились очень давно. Когда появляется новая история, в которую верит много людей, в мире Сказок появляются новые земли. Наш мир называется мир Сказок, потому что наибольшая вера исходит от маленьких детей. Чем взрослее становятся люди, тем меньше они верят в чудо и в реальность происходящих событий. Наш мир невероятно огромен — он больше планеты Земля, но в то же время на него велико влияние этого мира, в чём ты мог убедиться, когда Румбурак стал читать по телевиденью исковерканные истории.

— Значит, я был прав, решив создать нужную сказку… А у вас в мире есть супергерои? Супермен, Бэтмен и прочие?

— Бэтмен? — переспросила Арабелла. — Я видела такого, но он практически ни на что не способен — слабак и жалкий трус.

— А кто имеет больше всего возможностей и сил?

— Как правило, это древнейшие обитатели мира Сказок, в которых верят уже долгое время, — пояснила Арабелла.

— Почему-то мне так и представлялось. Ваш мир — это некая замена бога. Он поглощает исходящую от людей энергию веры или что-то подобное, и часть энергии веры перепадает выдуманным героям. Чем новее герой, тем он слабее, но чем больше будет становиться у него читателей-верующих, тем большую силу он обретёт.

— Звучит разумно, — Арабелла неравно теребила нижний край блузки. — Но я как-то не интересовалась философией и подобными теориями.

— Ты мне вот что скажи — как так вышло, что ты, принцесса, которой больше полутора века, при этом была девственницей?! У меня подобное в голове не укладывается.

— Дурак! — надулась она. — Не знаю я… Видимо, как ты там говорил? По сюжету мой характер был таким задуман. Я когда оказалась в этом мире, заметила, что стала меняться: эмоции стали ярче и насыщенней, а в мире Сказок я словно была вечной восемнадцатилетней скромницей-принцессой… У нас по сюжету принцессе до свадьбы спать с мужчиной нельзя. Ксения тоже ни с кем не спала, хотя очень хотела, а когда она в ваш мир попала, у неё словно тормоза сорвало. Пока мы тут приключались, она там быстро выскочила замуж за первого попавшегося принца и отрывалась.

— Вот оно как…

— Что?! — Арабелла пристально на меня посмотрела. — Опять новости про мою семью?

— Ну… Когда Ксения меня взяла в рабство, она такие страстные взгляды кидала… Я думал, меня прям там на месте распластают и оседлают. Тогда я посчитал твою сестру девушкой низкой социальной ответственности, но теперь всё стало понятно… У неё попросту тормоза снесло от более чем столетнего воздержания… Бедняжки! Видимо, попадание в наш мир серьёзно влияет на жителей страны Сказок.

— Пётр, ты то романтик, то такой пошлый! — покраснела Арабелла.

— Я взрослый парень, для нас это норма… Извини, малышка, я же вырос в семье обычных людей, а не аристократов, так что не обучен врать и притворствовать, как это положено в высшем обществе…

— Ты считаешь, что я вру? — нахмурилась девушка.

— Нет-нет! Любимая, ты честная девушка, я в этом уверен, но ты совершенно нетипичная представительница аристократии из Сказки. В реальности всё иначе. Спроси у любого человека, как он представляет себе аристократа, и он тебе опишет чванливого сноба, который врёт, контролируя мимику, строит козни и интриги, а обычных людей считает за говорящий скот. А взять для примера речи людей из высшего общества? Там же множество потайных смыслов… Мне известна лишь одна категория людей, которая говорит одни слова, подразумевая другие, — это преступники! В принципе, немудрено, ведь большинство европейских аристократов как раз являются выходцами из преступного мира. Вначале это были главари банд, заявившие право брать дань в каком-то поселении, затем пираты, которые награбили денег и купили титулы.

— Выходит, мне повезло быть принцессой, которая является аристократкой не из-за того, что предок был грабителем, а из-за того, что кто-то когда-то упомянул наше семейство в сказке, — саркастично усмехнулась Арабелла.

Несколько часов я сидел на полу, облокотившись на диван, привыкая к новому состоянию организма. Чем больше привыкал к обострившимся чувствам, тем легче становилось. Из-за того, что при падении испытал боль, проверять скорость регенерации не было желания, ведь для этого пришлось бы себя порезать, а это больно и как минимум неприятно. Но, как бы ни было сильно желание не калечить себя, я должен быть уверен, что стал более живучим.

Когда Арабелла ушла готовить обед, я надел на палец волшебный перстень и заказал нож. Тут же слегка порезал левую ладонь. Ощущения были неприятными, но не так чтобы совсем уж больно — рана затянулась мгновенно, с неё даже не успело натечь крови.

Ничего себе! Я теперь живучий, как Росомаха! Главное, чтобы надо мной, как над ним, правительство не ставило жестоких опытов.