Молчаливый поединок рук над пультом не прекращался на протяжении всего остального диалога между полковником и капитаном.

Полковник. Мне не совсем ясен принцип действия бертоновской установки.

Капитан. Он основан на использовании каких-то необычайных свойств потока элементарных частиц нейтрино. Впрочем, природа этих частиц не ясна современным физикам и «эффект Бертона» пока остается тайной его первооткрывателя.

Полковник. Надежна ли агентура на этой операции?

Капитан. Подтверждается, что один из агентов — двойник. Это Д-18. Он работает не только на нас, но и на ведомство Гелена. Это…

Гюбнеру, наконец, удалось нажать включатель. Изображение исчезло, в студии зажегся верхний свет. Теперь «коллеги» стояли на площадке лицом к лицу во весь рост: гневный Бертон и багровый, вспотевший Гюбнер.

— Что это значит, спрашиваю я вас?! — выкрикнул Бертон.

— Это значит, — начал Гюбнер, постепенно обретая свою обычную самоуверенность, — что наше изобретение должно, наконец, найти себе настоящего хозяина.

Бертон был ошеломлен неслыханной наглостью. Да, Гюбнер монтировал электронные узлы вспомогательных блоков, выполнял работы, требующие обычной конструкторской смекалки. Претензии на соавторство были просто смехотворны.

Гюбнер развалился в кресле и вытащил сигару, хотя в студии курить строго запрещалось.

— Туризм, путешествия, археология — все это хорошо… Но вы, конечно, даете себе отчет в том, какая поразительная сила находится в ваших руках? Она позволит своим обладателям раскинуть тайные сети над всем миром…

— Ну, и кто, по-вашему, эти обладатели? — гневно спросил Бертон.

— Ими будут те, кто больше заплатит. Я беру эту заботу на себя, и поверьте — не продешевлю. Мы будем богаты, как крезы.

Гюбнер теперь играл в открытую.

Бертон сразу понял, о чем идет речь, идея была не нова: тотальный шпионаж!

— Соглашайтесь, Бертон, теперь другого выхода у вас нет…

— Вы идиот, Гюбнер. Это изобретение по своей природе не может находиться в частных руках, во владении каких-либо монополий или фирм.

— Значит, фирма «ТВ» не получит «Аргуса»?

— Нет. Честь и совесть ученого не позволяют мне передать им свое изобретение.

— Значит, вести исследования и создавать аппарат на деньги фирмы, а потом показать ей кукиш — это честно?

— Фирма и так нажила на моих патентах колоссальные деньги, а я получил крохи. Мы квиты. Поймите, ослиная голова, что «Аргус» может быть только привилегией государства, как выпуск денег или ядерное оружие. Причем такого государства или государств, которые сумеют разумно его использовать.

— Что за донкихотство! Соглашайтесь на мои предложения, Бертон. Изобретение попадет в руки государственного учреждения. Я гарантирую вам это.

— Нет, Гюбнер. Уберите свои грязные лапы. «Аргус» никогда не был спутником Марса, бога войны. Эта штука не для тех, кто собирается обрядить атом в солдатский мундир. «Аргус» может и должен стать неусыпным стражем мира, действенным орудием контроля над тайными вооружениями.

— И вы воображаете, что вам удастся этого добиться?

— А вот это вас уже не касается.

— Ах, не касается? Вы забываете, что простаки в дирекции фирмы полагают, будто вы работаете всего-навсего над объемным телевидением. Я оправлюсь прямо туда и выложу все, что видел здесь, — заявил Гюбнер.

— Прежде чем вы успеете это сделать, я передали вас в руки полиции, как шпиона-двойника, — отпарировал Бертон.

— Ах, так! — и создатель «Аргуса» увидел прямо против своей переносицы ствол пистолета.

— Последнее слово, патрон, — угрожающе сказал Гюбнер. — Либо вы сейчас вручите мне всю техническую документацию из своего сейфа, либо…

— Вы идиот, Франц, — насмешливо отвечал Бертон. — Даже если бы я сделал это, ни вы, ни ваши хозяева все равно не смогли бы ею воспользоваться…

— Считаю до трех: раз!.. два!..

В этот миг ослепительно сверкнула зеленая молния и чудовищный грохот расколол, казалось, стены студии.